Заварушка в замке
Вечером, после небольшой перебранки с Иварром, Эйлин все-таки пришлось идти спать в свою комнату. В общем-то, это было кстати. После такой ночи не мешало нормально выспаться на своей кровати. Тем более, завтра нужно явиться во дворец. Наутро, позавтракав с Касавиром, поцеловав его и в шутку попросив слушаться папу Иварра, Эйлин переоделась в новенький церемониальный доспех эльфийской работы, ворча и чертыхаясь при воспоминании об уплаченной сумме, и ускакала на таинственную церемонию.
Как ни странно, у входа ее никто не встречал. Войдя во дворец, Эйлин не сразу поняла, что происходит. Но вскоре до нее дошло. На сей раз сэр Ниваль решил закатить вечеринку в несвойственном ему готическом стиле. И гости в костюмах злобных теневых созданий не чувствовали себя здесь как дома. Да, сэр Ниваль, промашечка вышла. Божественного вина явно на всех не хватило. «Ну, раз меня пригласили, придется поучаствовать. И вам, девочки, найдется работа». Эйлин со звоном вынула из-за спины свои верные катаны и пару раз крутанула их в руках, чтобы размять суставы.
Появление новой гостьи было воспринято с энтузиазмом. Пара соскучившихся по разнообразию участников шоу тут же бросилась, чтобы заключить Эйлин в свои освежающие ледяные объятья.
— Привет, мальчики!
Не успев ответить на приветствие, порождения ада засобирались домой — туда, откуда явились. Мысленно помахав им ручкой, Эйлин услышала отчаянный женский визг. «Очень похоже на разнузданных гостей Ниваля».
Расфуфыренная дамочка, не успевшая вовремя слинять, в ужасе наблюдала, как некто в костюме привидения пытается что-то втолковать стражнику замка. Шокированная этим отнюдь не пасторальным зрелищем, она не заметила, как неприятный тип с красными глазами приближается к ней, в надежде приобнять нахаляву.
— Эй, эта красотка не для тебя, противный!
Две остро заточенные зачарованные катаны — вот лучшее средство от назойливых ухажеров. Дамочка завизжала еще громче.
— Заткнись, дура! — Бросила ей Эйлин, добив тень. — Не привлекай внимания.
Коридорчик сбоку — кажется, там никого нет.
— Сюда, живо! — Она дернула позеленевшую фифу и поволокла в темный коридор.
Там было тихо. Эйлин от души надеялась, что нежить туда не добралась.
— Что там?
— П-помещения с-стражи.
— Беги, отсидишься там.
— Но это же… — дамочка закатила глаза.
— Да, там воняет потом и солдатскими носками, а не могильным холодом и разложением. Выбирай, — сказала Эйлин и подтолкнула даму под зад.
— Ох! — вскрикнула та и испарилась в темноте коридора.
Эйлин поспешила назад, чтобы не пропустить самое интересное. Там ее ждала та же картина безудержного веселья. Надо же, а она-то думала, что стражники существуют лишь для того, чтобы отпускать шуточки, когда она проходит мимо. Но их сил явно недостаточно, чтобы справиться с наплывом желающих поглазеть на замок Невер изнутри. Совершенно случайно у Эйлин оказалась пара взрывных сфер, которые милейший Гробнар сунул ей на дорожку. Все знают, что лорд Нашер обожает фейерверки.
— Веселитесь, ребята!
С этими словами Эйлин кинула взрывную сферу в толпу поклонников, хотевших было почтить ее талант, когда она спела песнь замедления.
— Еще автограф не хотите?!
Следующая сфера полетела в другом направлении.
— Всем спасибо за внимание, а теперь пора поработать руками, — пробормотала она и кинулась в самую гущу.
М-да, в который раз она убеждается, что ходить на приемы во дворец — страшно утомительное и разорительное дело. Испортить парадный костюм — пара пустяков. Когда толпа желающих пообщаться с Эйлин и ее девочками практически иссякла, она увидела в дальнем конце зала белокурую голову Ниваля. Она удивилась. Оказывается, это дитя порока — неплохой боец, может держать в руках что-то потяжелее кубка. Не зря он начальник Девятки. Он собрал вокруг себя немалую толпу. «Ай-ай-ай, это ж групповуха какая-то. И куда только Грейсон смотрит? Надо помочь ему принять гостей достойно». Попутно нанося удары, Эйлин в несколько секунд оказалась рядом с Нивалем. И вовремя. Какой-то особенно обделенный вином и закуской костлявый извращенец собирался напасть на драгоценного покровителя сзади, пока тот был занят захватывающей беседой о преимуществах полуторного меча перед камой. Мгновенно встав между Нивалем и этим нахалом, не знающим манер, Эйлин выставила двойной блок и, отпихнув мерзавца ногой, обрушила на него оба меча. За вами должок, сэр Ниваль. Ниваль лишь махнул головой через плечо. Спина к спине? Хм, так уж и быть, чего не сделаешь ради пользы дела.
Ну вот, наконец, обнаглевшие участники торжества стали расходиться по домам. Ниваль командует отход в комнату охраны. Взглянув на валяющиеся кругом пожитки забывчивых гостей, Эйлин деловито заявила:
— Вы идите, я проверю, нет ли тут еще кого.
Все-таки, страсть к собиранию трофеев из нее ничем не выбьешь — ни почетной должностью капитана, ни влиянием Касавира. И вовсе это не мародерство, как он говорит, а обычная бережливость. «Не будь я такой бережливой, вы бы еще в Невервинтере ноги протянули». Эйлин вспомнила, как однажды они с Нишкой под покровом ночи вернулись в склады, зачищенные ими от разбойников, и преспокойно вынесли оттуда все, что считали своим по праву. На родную стражу чуть не напоролись. А что делать — ждать, когда Нашер расщедрится? Этого золота им всем хватило надолго, а Касавир, наконец, смог купить у Сэнда какой-то сворованный у лусканских магов букинистический раритет, который тот давно пытался ему сплавить. И после этого он будет нос воротить?
В помещении охраны Ниваль и выжившие стражники перевязывали раны, а спасенная дамочка самоотверженно путалась у них под ногами. Эйлин подошла к Нивалю.
— Помочь, сэр Ниваль?
— Если не трудно, затяни повязку на плече.
Пока Эйлин выполняла его просьбу, Ниваль произнес:
— Спасибо, капитан. Похоже, я обязан тебе жизнью.
Проверив повязку, Эйлин ответила с улыбкой:
— Ну, должна же я была узнать, зачем меня сюда вызвали. Или встреча с нежитью была частью вашей таинственной церемонии?
Ниваль стал серьезным.
— Нет, это была неприятная неожиданность. И она тем более неприятна, что лорд Нашер оказался отрезанным от нас в тронном зале. Охранный механизм сработал. У тебя, я смотрю, нет серьезных повреждений.
— Так, пустяки.
— Это хорошо. Значит, тебе придется пройти по тайному ходу в тронный зал. Этот ход был построен лордом Халуетом. Что тебя там ждет, я толком не знаю, но это что-то вроде испытания преданности Невервинтеру.
Эйлин возвела глаза к потолку.
— Боже, только не говорите, что ради этого все и затеяно. Вы же меня знаете. Я вас не трогаю, и вы меня не трогаете.
— Милая, — Ниваль ласково посмотрел на Эйлин, — я все знаю. И, твою, скажем так, лояльность я лично под сомнение не ставлю. Лорду Нашеру действительно нужна помощь. И другого способа, кроме как пройти через проход и открыть нам дверь, нет. Так что, поспеши. Вход должен быть где-то в коридоре, за старым гобеленом.
Эйлин вздохнула.
— Что бы вы без меня делали! Ладно, пойду, только водички попью. И учтите, оставляю вещи под вашу ответственность. А то знаю я вас.
«Господи, ну и воздух тут. Сдохнуть можно. Мастера Видла бы сюда. Он бы им сделал нормальную вентиляцию. Стены какие-то склизкие, на пол вообще смотреть не хочется, кажется, он шевелится». Подземелье было мерзким. Другого слова и не подберешь. Но, славу богу, имелся тусклый свет. Неожиданно на нее налетела стая импов — противных мелких тварей, норовящих оттяпать кусок свежего мяса с человеческого тела. Один из них умудрился прокусить кольчужный рукав шикарного доспеха, за что был немедленно приговорен к смерти. Отделавшись от импов, Эйлин безо всякого желания углубилась в вонючий коридор.
Через некоторое время перед ней выросла статуя. Обычная каменная статуя какого-то мужика о девяти пальцах на руках. Эйлин вспомнила, что это что-то вроде символа Невервинтера. Неожиданно статуя заговорила человеческим голосом. Это был шок. Такого она не видала даже в свои далекие двадцать лет, когда на пару с Бивилом медовухи напилась. «Сейчас бы мне мои двадцать лет и Западную Гавань… А как же тогда Касавир? А вообще интересно, если бы всего этого не случилось, Бивил когда-нибудь сделал бы мне предложение? Ладно, не отвлекаться. Что там про вопросы?» Каменный дядька поведал, что для того, чтобы благополучно пройти подземелье, ей нужно отметиться у семи таких же девятипалых статуй и ответить на семь вопросов об истории и политической системе города. Если ответит правильно — будет ей счастье в виде чести быть допущенной в усыпальницу Халуета. Если нет — пусть пеняет на себя. Почесав голову, Эйлин заверила статую, что готова к испытанию, и побрела дальше.
В свое время ей приходилось разбирать с мастером Видлом грузы с заказами для восстановления и отделки крепости. Как-то раз, среди посуды, рулонов ткани и каких-то медных загогулин, приведших Видла в полный восторг, она обнаружила несколько десятков учебников, заказанных Касавиром для политзанятий. Особенно ее позабавила детская книжка «Невервинтер в вопросах и ответах». Она тогда с интересом просмотрела ее. И надо же, вопросы, которые задавали статуи, оказались как раз из этой книжки. Эйлин изо всех сил делала серьезное лицо, вспоминая комиксы — иллюстрации к ответам. Помнится, она здорово веселилась, узнав, что, оказывается, карты города не существует в природе, чтобы она не досталась шпионам. Комикс рассказывал о мытарствах карикатурно-злодейского лусканского шпиона, похожего на Бишопа. Он оказался в городе без карты, заблудился, провалил задание и был пойман стражей. «Так ему и надо, идиоту», — злорадно думала Эйлин.
Наконец, она оказалась в святая святых — последней комнатке перед выходом в тронный зал. А вот и лорд Халует в стеклянном гробу, собственной персоной.
— Приветствую, милорд! Что-то вы молчаливы сегодня. Может, хоть намекнете, как мне отсюда выбраться? По правде говоря, не понравилось мне тут. Как вы тут сами еще не задохнулись.
Эйлин увидела в витрине у гроба золотой жезл. При ее приближении витрина открылась.
— Симпатичная штучка. Это мне, да? Вот спасибо. Пойду, посмотрю, куда ее можно приспособить.
Посвящение в рыцари
Оказалось, что жезл служит одновременно и ключом от последней двери. Открыв ее, Эйлин оказалась в тронном зале, где люди Нашера негостеприимно добивали припозднившихся участников маскарада. Правильно, надо самим домой уходить, когда вам уже сто раз намекнули. Эйлин открыла двери тронного зала для Ниваля и его людей. Затем, когда с нежитью было покончено, подошла к лорду и поклонилась.
— Добрый день, ваша светлость. Прошу прощения за беспорядок в гардеробе. Я не опоздала на церемонию?
— Нет, капитан, ты как раз вовремя и очень кстати. Сэр Ниваль, — Нашер обратился к подоспевшему Нивалю, — вы ввели капитана в курс дела?
— Да, милорд, вкратце, — ответил запыхавшийся Ниваль.
— Прекрасно. Капитан! Преклони колени.
Эйлин растерянно посмотрела на Ниваля.
— Это еще что за х…я! И я ради этого чуть богу душу не отдала в этом вонючем подземелье?!
— Не понял, — пролепетал Нашер и тоже уставился на Ниваля.
— Минуточку, милорд, — с этими словами Ниваль схватил Эйлин за локоть и оттащил в сторону.
— Ты с ума сошла, — зашипел он, — как ты разговариваешь при лорде Нашере!
— А он что себе позволяет! — Возмутилась Эйлин. — Чем вы его на этот раз напоили?
— Глупая девчонка! В Западной Гавани тебе самое место.
Эйлин надулась. Ниваль закатил глаза.
— Да, виноват, забыл, что тебе все нужно разжевывать. И что только Касавир в тебе…
— Полегче, сэр Ниваль! А то я пожалею, что вашу жизнь спасла!
Ниваль издал горлом нечленораздельный рык и сказал:
— Хорошо, не будем ссориться. Объясняю популярно. Мы получили сведения, что Король Теней собирается идти на нас войной, и его цель — твоя крепость.
Эйлин выругалась про себя, а вслух сказала.
— Приятные новости. И каким образом мне поможет стояние на коленях перед лордом Нашером?
Пропустив ее вопрос мимо ушей, Ниваль сказал:
— Действительно приятная новость — то, что, в связи с новыми обстоятельствами тебя собираются посвятить в рыцари и отдать крепость тебе во владение.
— Чего?! — Изумилась Эйлин. — Это меня-то, сиротку из Западной Гавани?
Ниваль поморщился.
— Эйлин, постарайся проявить к этому факту хоть немного уважения. Тебе и так многое прощается.
Эйлин ударила себя кулаком в грудь и преданно посмотрела на нахмуренного благодетеля.
— Сэр Ниваль, вы не представляете, какое уважение я испытываю к рыцарству и всему такому. В конце концов, я когда-то была оруженосцем… хоть недолго и не взаправду. Но для меня это та-акая неожиданность. Вам легко говорить, вы уже рыцарь.
Ниваль успокаивающе пожал ей руку.
— Не переживай. Крепость под твоим руководством не рухнула и, видимо, не рухнет. В бою я тебя видел. У тебя есть все… гм… данные, чтобы стать настоящим рыцарем. Даже то, что ты за словом в карман не лезешь, скорее плюс. Так что, милая, отложи в сторонку свои мечи и иди, преклони колени перед милордом, пока он не уснул.
Нацепив лучезарную улыбку, держа руку на талии Эйлин и подталкивая ее к лорду Нашеру, Ниваль произнес услужливым тоном:
— Милорд, капитан слегка волнуется, но я ее уже успокоил. Можете продолжать.
— Ах… гм… да… Капитан! Преклони колени. Э-э, минуточку. Я должен задать несколько важных вопросов твоему поручителю, — и Нашер обратился к Нивалю.
«Поручитель?!»
— Сэр Ниваль, известно ли вам о происхождении кандидата и его деяниях?
— Да, милорд, они не вызывают никаких сомнений.
«Кто бы мог подумать!»
Эйлин стояла между ними на коленях, переводя взгляд с одного на другого, и чувствовала себя полной дурой.
— Соблюдал ли кандидат пост накануне посвящения?
«Маковой росинки во рту не было. С утра».
— Соблюдал, милорд, — и Ниваль показал кулак Эйлин, готовой прыснуть со смеху.
Лорд Нашер продолжал упорствовать.
— Искупался ли кандидат накануне в купели с освященной водой?
«А вот до купели меня ноги вчера не донесли, откровенно говоря».
— Искупался, милорд.
— Провел ли кандидат ночь на Поляне Утешения в молитвах и благочестивых размышлениях?
«Ну да, мне прям заняться больше нечем».
— Провел, милорд, — невозмутимо ответил Ниваль.
— Я вижу, вы привели мне достойного кандидата, сэр Ниваль. Я, милостью богов, лорд Нашер Алагондар, своей волей провозглашаю тебя рыцарем Невервинтера. Прими этот плащ, эти золотые шпоры, этот пояс и этот меч как символы рыцарской чести и верности кодексу. От моей руки также прими удар.
Нашер закатил Эйлин довольно-таки увесистую пощечину, а Ниваль, предусмотрительно положивший руку ей на плечо, сжал его, прошептав:
— Так надо.
— И пусть этот удар будет последним, который ты получила, не возвратив, — произнес довольный лорд. — А теперь, поручитель, позволяю вам поднять рыцаря с колен, надеть на него шпоры, плащ, и опоясать его.
«Ничего себе, сэр Ниваль будет шпоры на меня надевать. Класс! Жаль, ребята не видят».
Застегнув пояс с мечом на талии Эйлин, Ниваль подмигнул ей, как бы невзначай похлопал по мягкому месту и провозгласил:
— Поприветствуем нашего нового товарища. Ура!
Троекратное «ура» членов Девятки и гвардейцев огласило тронный зал.
В парадные двери вошли музыканты и пажи с подносами.
— А теперь всем божественного вина! Леди Эйлин, — Ниваль галантно поцеловал ей руку, — позвольте выпить с вами на брудершафт.
Когда они выпили, Эйлин вспомнила о жезле.
— Да, сэр Ниваль, я тут в усыпальнице одну вещицу нашла. Ценный артефакт. Вот, смотрите.
— О, да, это Жезл Халуета. Символ власти. Лорд Нашер о нем спрашивал. То-то он обрадуется. Давай его сюда. Да не бойся, — добавил Ниваль, заметив ее подозрительный взгляд, — я, конечно, не пай-мальчик, но не в свои дела не лезу. Передам в целости. И, между прочим, ты теперь леди, так что зови меня на ты, и просто Ниваль. Хорошо?
— Хорошо… Ниваль.
— Вот и отлично. Еще вина? И давай поговорим о делах.
Они отошли в сторонку и сели на маленький диванчик под пальмой.
— Видишь ли, ты стала рыцарем не просто так.
— А я уж думала, ты меня за красивые глаза в это дело втянул, — хмуро отреагировала Эйлин.
Ниваль хохотнул.
— Узнаю милую Эйлин. Во-первых, на тебе по-прежнему лежит задача укрепления крепости, но уже с учетом того, что она станет нашим форпостом. Ты должна будешь собрать у себя максимально хорошо вооруженную и подготовленную армию.
Эйлин красноречиво потерла большим пальцем об указательный. Ниваль кивнул.
— С этим все в порядке. Второе, хорошо бы узнать, нельзя ли достать Короля Теней на его территории, пока он не превратил полстраны в безжизненную пустыню. Еще одно. Главная сила его армии — пожиратели теней. Их невозможно убить обычными средствами. У тебя в крепости большая библиотека и целая куча грамотного народа, кто-нибудь да должен знать, как их победить. И, наконец, нам нужно как можно больше союзников. Когда-то, еще до того, как этот старый греховодник стал лордом, у нас были союзники. Надо восстановить эти отношения и, по возможности, завести новые.
— И ты считаешь, мне это под силу?
Ниваль улыбнулся и взял ее за руку.
— Ах, Эйлин. Зря ты себя недооцениваешь. Я давно к тебе присматриваюсь и порой жалею, что ты не интересуешься политикой. Вместе мы могли бы…
— Ниваль, заткнись, я и думать об этом не хочу.
Он рассмеялся.
— О! А ты быстро освоилась в рыцарском кругу. Ладно, не буду навязываться. Останемся, как говорится, друзьями. Но у меня к тебе есть еще одно, личное дело.
Ниваль опустил глаза и стал водить пальцем по краю кубка.
— Я слышал, ты восстановила еще одну башню. Ты еще не думала, что там будет?
— В общем, нет, — осторожно ответила Эйлин, — а что?
— Да вот думаю, не перенести ли часть служб моего ведомства… куда-нибудь. Например, в твою крепость. Согласись, было бы легче решать некоторые… гм… вопросы на месте. Подготовка к войне, знаешь ли, требует иногда безотлагательных мер. В обиде не будешь. Но решать, конечно, тебе.
Эйлин посмотрела на лорда Нашера, который уже дремал на троне. «Ай-ай-ай, а вы, сэр Ниваль, не так просты, как кажетесь. — Она взглянула на Ниваля. — Сколько ему лет? На вид не больше тридцати. Но должно быть больше. Наверное, холит и лелеет себя, любимого. Тьфу».
— Я подумаю над твоим предложением, — сказала она, наконец.
— Вот и славненько, — обрадовался Ниваль.
— Но постой, если я правильно поняла, ты и сам собираешься устроиться у меня. А как же дела, как же… сэр Грейсон?
— Ну, дела от меня никуда не уйдут. Тем более, в ближайшее время главные дела как раз будут происходить в твоих владениях. А Грейсон, между прочим, твой сосед. От твоей крепости до его замка не больше полутора часов пути, гораздо меньше, чем до столицы.
Эйлин лукаво посмотрела на него.
— А ты хитрец, Ниваль. И как это Нашер еще тебя не раскусил. Незаурядный ты, видать, человек.
Ниваль усмехнулся.
— Угу, слава богу, что он у нас лорд, а не ты. Говорю же, нам надо работать вместе.
Эйлин махнула рукой.
— Ладно, не ворчи. Мне пора, пока доеду домой, стемнеет.
— Может, тебе дать пару людей в сопровождение?
— Лучше мечи мне верни, а то с этой церемониальной игрушкой мне точно не стоит за ворота выезжать.
Эйлин очень хотелось зайти к дядюшке и похвастаться, какая он теперь важная птица. Но представив, что с ним будет, когда он узнает, что его любимая племяшка стала рыцарем, и чем это может закончиться для нее, она передумала. В другой раз, когда времени будет побольше. А сейчас — домой.
Военный совет
Возвращение Эйлин в крепость было триумфальным. Ей было приятно слышать крики «ура» в свою честь. И называют ее теперь «рыцарь-капитан», «леди». А полтора года назад Келгар воротил нос и говорил, что от нее болотом воняет. Пусть теперь попробует что-нибудь сказать. И эта крепость — она теперь ее. Ниваль, все-таки, гениальный пройдоха. Эйлин решила, что стоит пойти ему навстречу насчет башни.
Поприветствовав ее и отдав соответствующие новому положению почести, Кана сообщила, что ее гвардия ждет в штабе. «Ага, точно, гвардия!», — довольно подумала Эйлин. Когда она, умытая, но не переодетая, явилась в штаб, увидев ее новые знаки отличия, все дружно закричали: «Да здравствует леди-капитан!» А Келгар, Гробнар, Шандра и Элани кинулись к ней и принялись обнимать, отпихивая друг друга. Однако когда друзья рассмотрели ее, улыбки сползли с их лиц. Касавир поспешно подошел к ней и обнял за плечи, заглядывая в глаза.
— Что с тобой, Эйлин? В какую еще переделку ты попала?
В самом деле, выглядела она потрясающе. Когда-то блестящий доспех был в засохшей крови и зеленоватых пятнах. Кольчуга на локте была повреждена, а костяшках пальцев были в ссадинах. К тому же, на скуле красовался огромный желтый синяк.
— И не спрашивай. Прием был таким радушным, что я не знала, куда деться от почестей. А еще меня запихали в жуткое подземелье, где я чуть не умерла от удушья. Но все закончилось хорошо, и лорд Нашер даже не забыл, зачем я пожаловала.
Касавир обнял ее. Все притихли. Это был первый раз, когда он позволил себе проявить чувства при всех. Бишоп хмыкнул и приложился к своей любимой фляге, Шандра нервно хихикнула, а Келгар попытался закрыть глаза Гробнару.
Оторвавшись, от Касавира и бросив на него смущенный взгляд, Эйлин откашлялась и бодро сказала:
— В общем, если кто из вас захочет, чтобы его посвятили в рыцари, советую хорошенько подумать. С такими порядками в замке, рыцарем можно стать и посмертно. Кстати, Гробнар, спасибо за взрывные сферы. Всем очень понравилось.
— Я рад, Эйлин, ужасно рад, — взорвался восторгами гном. — Если тебе еще что-нибудь понадобится — что-нибудь взорвать, или починить, или разобрать-собрать, или сказку на ночь рассказать — я всегда к твоим услугам.
— Спасибо, ты настоящий друг.
Эйлин заняла свое кресло и заявила:
— Ну-с, а теперь нам надо кое-что обсудить. Я как никогда нуждаюсь в ваших советах.
Эта фраза произвела большое оживление в рядах друзей. Каждый из них в душе считал себя лучшим советчиком в мире, и готов был до бесконечности выкладывать капитану свои соображения по всем вопросам.
— Знай, о чем бы ты ни спросила, я на все готова дать ответ, — произнес чей-то незнакомый голос.
Эйлин вздрогнула. Из темного угла вышло существо, очевидно, женского пола, страшное и худющее, как сама смерть с зеленоватой пятнистой кожей, в довольно развратном наряде странствующей танцовщицы. Лицо существа скрывала полупрозрачная вуаль. «Слава богу, — подумала Эйлин, — а то кто знает, что бы мы там увидели».
— Кажется, я многое пропустила, — произнесла Эйлин, оглядев пожимавших плечами друзей, — прошу вас… мадам… усаживайтесь. Кто будет докладывать?
— Я, — сказала Элани, — это Зджаэв. Она из племени гитзерай.
Эйлин посмотрела на нее долгим неприветливым взглядом.
— Это все? — наконец спросила она, стараясь сохранять спокойствие.
— Она будет тебе помогать и отвечать на все твои вопросы, — не смутившись, ответила Элани.
Эйлин кивнул ей.
— Ну, это я уже поняла. Мадам, не соблаговолите ли ответить, кто вы, откуда и зачем?
Зеленая женщина отрешенно смотрела куда-то вдаль.
— М-да, — хмуро произнесла Эйлин, — Сэнд, можешь радоваться у тебя появилась новая потенциальная клиентка. Мадам, это был первый вопрос, — повысила она голос.
— Знай, я пришла сюда из другого мира, чтобы помочь тебе. Мне было откровение во сне, я видела твое лицо и шрам на твоей груди.
— Кхм-кхм… приятно это слышать, — заметила Эйлин.
Бишоп оживился.
— А можно поподробнее и помедленнее, а то я не очень быстро пишу. А-а, — завопил он, — моя нога! Касавир, ты с ума сошел! Чуть ноги меня не лишил! Все видели, да?
— Бишоп, заткнись, а то я еще добавлю, — бросила ему Эйлин.
— Знай, — продолжала вещать женщина, — если ты хочешь победить в этой битве, тебе понадобится моя помощь.
Аммон Джерро, который до этого никак не проявлял своего присутствия, сверкнул очами и прорычал:
— Конечно, кто еще, кроме тебя, сможет начистить сапоги капитану.
Эйлин вздохнула: «Яблочко от яблоньки упало весьма и весьма далеко». И обратилась к зеленой даме.
— Ладно, похоже, нам так и не придется сегодня пролить свет на твое загадочное появление. В любом случае, мы не можем отказываться от помощи. Добро пожаловать, З-д-ж-аэв, в нашу команду. Уж не знаю, где тебе будет привычней жить и как питаться, поговори об этом с Каной. Все необходимое покупай в лавке Дикина в кредит. Учти, я контролирую расходы и плачу только за то, что не идет на личные нужды. Если там не найдешь того, что тебе нужно, обращайся к Сэнду, он у нас алхимик на все руки.
Эйлин оглядела товарищей.
— А теперь к делу. Вопрос номер один. Как достать Короля Теней?
Гробнар вскинул руку и нетерпеливо заерзал на своем кресле.
— Знаю, Гробнар, ты достанешь кого угодно, но речь сейчас не об этом. Может быть, наша новая знакомая что-нибудь скажет?
— Знай, я предвидела, что ты задашь мне этот вопрос. Путь будет непрост, но мы должны проявить мудрость и терпение.
Джерро фыркнул и скрестил руки на груди.
— Так, понятно, — Эйлин помолчала, — еще мысли есть?
— Нам придется идти через Топи, — подала голос Элани, — а там сейчас атмосфера нездоровая.
— Ой, знаешь, после этого вонючего подвала мне никакая атмосфера не страшна.
Бишоп тоже решил поучаствовать в обсуждении.
— А давайте закинем туда Гробнара, и посмотрим, сдохнет он или нет.
— Я лучше тебя самого туда закину, — это был добродушный басок Касавира.
— Ребята, давайте ближе к делу, — взмолилась Эйлин, — время позднее, есть хочется. Предложения типа закинуть Гробнара и Бишопа заранее не принимаются.
Сэнд насмешливо улыбнулся, приготовившись осенить присутствующих светом своего разума.
— Поскольку, что бы я ни сказал, ты меня все равно не послушаешь, предлагаю обратиться к сумасшедшему старику Алданону, окопавшемуся в твоей библиотеке. Не напрасно же он там целыми днями и ночами ест, пьет и жжет свечи. Вопрос в том, как разобрать его бредни.
— Это я могу взять на себя, — подала голос Кара, — я собаку съела на расшифровывании всякой чепухи, которую болтает Сэнд, когда нанюхается своих пробирок. И с Алданоном как-нибудь справлюсь.
Сэнд приготовился сказать нечто язвительное, но Кара одарила его таким взглядом влюбленного василиска, что он счел за благо промолчать.
— Вот это дело, — довольно сказала Эйлин, — так мы и поступим. Но этого мало. Что-то надо делать с тенями-пожирателями. Не хотят они помирать, как нормальная нежить. Для них нужно что-то особенное. Нет, Гробнар, боюсь, даже твои песни не помогут.
Зеленая женщина снова заговорила нараспев:
— Знай, что, умирая, они воскресают. Кто решится бросить им вызов, обречен.
Эйлин вздохнула. Принесла же нелегкая старушку.
— Ну, кто-нибудь, скажите что-нибудь полезное, — взмолилась Эйлин.
Касавир почесал голову и произнес:
— Надо найти у них слабое место. Оно должно быть.
— Чур, не я буду искать, — заявил Бишоп, — если ты такой умник, сам их препарируй.
— Все ясно, — сказала Эйлин, — видимо, придется последовать совету Зджаэв и проявить терпение. Может, какая-нибудь птичка нам что-нибудь и напоет.
— И еще один вопрос. Нам нужны союзники. Кто в курсе, где их взять? — Эйлин обвела взглядом товарищей.
Бишоп рассмеялся.
— Ты в своем уме? Кто еще, кроме десяти идиотов, пойдет за тобой против такого врага?
— Одиннадцати, — спокойно произнес Касавир.
— Что?
— Одиннадцати идиотов. Ты себя не посчитал.
Бишоп нахмурился и принялся сосредоточенно загибать пальцы, шевеля губами. Пальцев не хватало, и он растерянно посмотрел на Касавира. Тот, дабы помочь ему, загнул свой, и выразительно закивал головой.
Келгар ударил себя кулаком в грудь и громко заговорил, заставив заскучавших было Зджаэв и Аммона очнуться.
— Наконец-то я смогу отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала, девочка. Пардон, леди. Мои сородичи из клана Айронфист будут с тобой, я обещаю. Ты помогла им вернуть родовую крепость, и они отблагодарят тебя. Они упрямые, как черти, но боевые ребята.
— Молодец, Келгар. Айронфисты — это хорошо. Что еще?
Элани меланхолично посмотрела в потолок, подперев щеку рукой.
— Люди ящеры. Они большие и сильные. Они не любят людей, но Короля Теней вообще терпеть не могут.
Сэнд язвительно процедил сквозь зубы:
— Мы, дорогая, союзников ищем, а не зоопарк собираемся открывать. Нам тут твоих ежиков хватает, плодятся, как кролики. Или кролики, как ежики. Короче, живности у нас и так твоими стараниями хватает.
— Ну и прекрасно, тогда проблем с прокормом людей-ящеров не будет, — весело сказал Бишоп и подмигнул Элани.
Та немедленно хлопнулась в обморок.
— Бишоп, какие у тебя шутки противные! Зджаэв, помоги, пожалуйста, своей подружке, что-то она долго лежит, — устало сказала Эйлин.
Тут Гробнар, который уже давно вертелся, словно у него шило в одном месте, не выдержал, вскочил и принялся подпрыгивать.
— Уэндерснэйвены! Это таинственные существа. Они большие. Или маленькие. Они везде и всюду. Они все видят и слышат. Но их никто никогда не видел и не слышал.
— Хм, и ты полагаешь, такие скрытные типы нам покажутся? — С сомнением в голосе спросила Эйлин.
Сэнд повернулся к Каре и трагически произнес:
— Дорогая, нам придется отложить наши уроки тантра-йоги до лучших времен. Я запираюсь в своей лаборатории. Мне нужно произвести достаточное количество средств, которые позволили бы нам проникнуть в голову Гробнара и поговорить там с Уэндерснэйвенами.
— О, нет, никакие средства не нужны, — слова вылетали из Гробнара, опережая его артикуляцию, — нам нужно поехать в Порт-Лласт. Я слыхал, что там принимают два мудреца, и отвечают всем желающим на вопросы об Уэндерснэйвенах.
— О, боги, неужто нам придется еще и в очереди стоять?! — воскликнул Сэнд.
— Да. Нет. То есть, главное не попасть в неприемные часы, а то они откажутся разговаривать или пошлют нас не туда, куда надо. Они своенравные.
— Да знаю я эти неприемные часы, — лениво произнесла Кара, — у Сэнда такие неприемные часы каждый раз наступают, когда он порошков своих нанюхается.
Сэнд открыл было рот для ответа, но Касавир, видя, что дискуссия грозится затянуться, а Эйлин уже начинает закипать, встал и гулко изрек:
— Итак, подытожим. Всем большое спасибо за мудрые советы. Не буду называть поименно, будем считать, что наше соглашение — плод коллективного разума. Очевидно, что перед нами лежит множество дорог, и все они могут привести нас к чему-то хорошему, а порой и неожиданному. Посмотрите на нашего капитана, друзья мои.
Все, включая Аммона Джерро, заинтересованно воззрились на Эйлин.
— Разве этот человек не сможет собрать целую армию и повести ее за собой? Что? Да, капитан, я уже заканчиваю. Посмотрите в эти глаза. Что вы в них видите? — Касавир прищелкнул языком и сокрушенно покачал головой. — То же, что и я. Бесконечную усталость, нечеловеческий голод и желание поскорее выпроводить вас всех отсюда вон. Но, — добавил он, вытянув руку, чтобы усмирить поднявшийся было ропот, — но лишь для того, чтобы вы могли, наконец, вкусить за здоровье нашего рыцаря-капитана те бодрящие напитки, которые ожидают вас в «Золотом Фениксе», и закуски, подобранные хозяином заведения со знанием дела и по всем правилам сочетаемости… куда же вы, друзья, я еще не договорил.
Свои последние слова он произнес вслед удаляющейся спине Зджаэв. Он с улыбкой повернулся к Эйлин, которая сказала, утирая слезу:
— Слушай, ты гениальный оратор. И чего я сама все время веду совещания? Ты же мой заместитель, имеешь право.
— Нет уж, я лучше десять раз перед солдатами выступлю, чем проведу одно совещание, подобное этому.
Эйлин улыбнулась.
— Это точно. Как ты себя чувствуешь?
— Нормально. Ощущаю прилив сил, магия возвращается. Иварр отпустил меня, но велел поберечься.
— В каком смысле?
Касавир пожал плечами.
— Не знаю. Сказал поберечься, и все.
Эйлин, еще зайдя в штаб, обратила внимание, что он одет не совсем обычно. Белоснежная рубашка модного покроя со сборками на рукавах. Поверх нее — шитый золотом темно-синий камзол со шнуровкой. Чуть приталенный, отлично сидит и подчеркивает фигуру. Эйлин подошла к нему и провела рукой по шитью на камзоле.
— Я рада, что все хорошо. Какой ты красивый сегодня.
Касавир одернул камзол, откашлялся и произнес:
— Эйлин. Я хочу пригласить тебя к себе.
— По какому поводу?
Он слегка смутился, но быстро нашелся с ответом.
— Вчера у меня был день рождения. Вот мне и захотелось отметить его с тобой. Я договорился с Кэйтаном, нам сервируют у меня в комнате.
— Вот как?
— Если ты, конечно, не против, — поспешно добавил он, — мы могли бы посидеть, поболтать. Приближается война, и неизвестно, удастся ли нам так спокойно побыть вместе, как вчера. Я постараюсь, чтобы ты со мной не заскучала. Ты примешь мое приглашение?
Оказаться в его комнате, которая ей полюбилась, наедине с ним — это было так заманчиво и в то же время волнующе. Ей даже стало неловко, когда Касавир пристально смотрел на нее, ожидая ответа. Отказать? Ему, после всего? Согласиться? При этой мысли сердце забилось быстрее, а выдерживать его взгляд стало невозможно. «Тоже мне, рыцарь, леди. Прав Ниваль, глупая девчонка, вот ты кто», — злилась она на себя. В конце, концов, она справилась с собой и согласилась, пообещав, что придет через полчаса.
Романтический ужин
На самом деле, Эйлин пришла не через полчаса, а через сорок минут. Ей нужно было освежиться после нелегкого дня, привести себя в порядок и выбрать наряд. А это дело нелегкое. Косметики в ее хозяйстве отродясь не водилось, кроме масок и притираний, которыми ее зачем-то регулярно снабжал эстет Сэнд. Эйлин подозревала, что он просто испытывает их на ней. Правда, недавно он от щедрот своих подарил ей тушь для ресниц с усовершенствованной формулой. Сказал, что от ее взгляда мужчины будут становиться послушными, как овечки. Подумав немного, она решила не рисковать и приберечь это сильнодействующее психотропное средство до начала военных действий. Синяк ее не очень беспокоил: Касавир и не такое видел.
С одеждой тоже было не все ясно. Платьев у нее не было. А юбки в ее гардеробе были представлены любимой затертой кожаной юбочкой. Удобно, практично, но неромантично. В конце концов, она остановилась на красивой, карамельного цвета, шелковой блузе с поясом и светлых бриджах. С волосами ничего решила не делать — разве что, расчесать, чтобы не торчали во все стороны. Капелька душистой воды с запахом жасмина закончила ее неземной образ. Она решила захватить с собой лютню. Вдруг возникнет пауза в разговоре — будет шанс поиграть.
Когда она постучала в дверь, та сразу открылась. Эйлин улыбнулась. Стоял у двери.
Он слегка поклонился и с улыбкой произнес:
— Добро пожаловать, леди, в мою скромную обитель.
Она подала ему руку для поцелуя.
— Благодарю вас, сэр. А у вас тут очень мило, — она прошла в комнату и стала ее оглядывать, — у вас прекрасный вкус.
Касавир скромно улыбнулся.
— Спасибо. А теперь прошу к столу.
Усадив Эйлин, он сел напротив и зажег свечи.
— Ну, — он казался слегка взволнованным, — можно начинать. Заранее прошу прощения, мне еще не приходилось ужинать наедине с девушкой. Но я постараюсь не дать тебе заскучать.
Заскучать, глядя в эти глаза и слушая этот чарующий бархатный голос? Да никогда! Посмотрев на стол, Эйлин не могла сдержать восхищения.
— Ммм. Куропатки в кленовых листьях, фирменный рецепт. Сам готовил?
— Сам, — довольно произнес Касавир.
— Неужели этот кухонный сатрап допустил тебя к своим печам?
Накладывая ей еду, Касавир ответил, пряча улыбку:
— Сопротивлялся сначала. Но я его уговорил.
— Ха-ха! Я представляю. Связанный по рукам и ногам Кэйтан с кляпом во рту смотрит, как ты с засученными рукавами хозяйничаешь на его кухне, набиваешь его куропаток его изюмом и велишь его поваренку раздувать его печь.
— Не совсем так, но близко. К каждому можно найти подход. Кстати, обрати внимание на вино.
— Божественное вино! Где ты его достал?
— Секрет. Я знал, что тебе понравится, — ответил Касавир, открывая вино.
— Да знаю я ваши секреты. Наверняка пройдоха Сэл не одну бутылку припрятал после праздника и теперь торгует из-под полы. Осторожно, может выстрелить!
— Не волнуйся, я на бутылках Сэла тренировался. А это вино — другое. Особое.
Эйлин рассмеялась.
— Представляю, что теперь делается в «Золотом Фениксе».
— Там все отлично. Всем хорошо и весело. Ты ведь теперь рыцарь-капитан, как не выпить за тебя благородного напитка, — сказал Касавир, наливая вино в кубок Эйлин и подавая ей.
— А себе?
— Извини, ты же знаешь, алкоголь и я — несовместимые вещи. Мне лучше лимонада.
Касавир поднял свой кубок.
— Эйлин. Я очень рад за тебя. Тебя теперь называют леди. Знаю, ты относишься к этому скептически. Но ты достойна этого титула.
— Даже когда ору и ругаюсь? — Спросила Эйлин, склонив голову.
Вместо ответа он ласково посмотрел на нее. В уголках его глаз появились теплые морщинки, а ярко-голубые глаза в отблеске свечей показались ей зеленоватыми.
— За вас, леди, — произнес он.
Вино было превосходным. Не таким сладким, как то, что ей приходилось пробовать раньше, но приятным и освежающим. Они приступили к трапезе молча, но потом Касавир стал вспоминать забавные истории из своего авантюрного и пилигримского прошлого и, поощряемый Эйлин, все больше увлекался.
— …А потом оказалось, что слепой старик солгал. Никакой черной баньши на заброшенной мельнице не оказалось. Зато местная молодежь устроила себе там дом свиданий. Представь, как они перепугались и начали метаться, когда я туда ворвался, в надежде сделать благое дело. А они приняли меня за нового шерифа, давали деньги и предлагали еще кое-что, но я отказался. Иварр потом долго меня пилил, говорил, что нужно вырвать ноги сначала мне, а потом тому, кто сказал мне, что из меня выйдет паладин.
— Так и сказал? — спросила Эйлин, смеясь.
— Ага… Ох, прости. Я увлекся и забыл, что не все мои рассказы достойны ушей леди.
Она язвительно произнесла.
— Ну, конечно, раз я леди, то должна слушать только сказки про принцев.
Эйлин пригубила вино и взглянула на Касавира.
— Знаешь, я слушаю все это, и не узнаю тебя. Неужели это было с тобой?
Касавир усмехнулся.
— Я и сам порой удивляюсь, как все изменилось за эти девять лет. Как я изменился.
Наклонив голову, она с интересом посмотрела на него.
— И ты… не жалеешь о тех временах? Тебе никогда не хотелось вновь ощутить эту свободу от… ну, не знаю…
— От долга и принципов? Видишь ли, я сейчас такой, какой я есть. В то время возврата нет. И жалеть мне не о чем. Со мной ведь всякое бывало, особенно, когда я странствовал один. Иногда сдохнуть от топора или стрелы казалось легче, чем бороться за свою жизнь, терпеть голод, нужду и неприкаянность. Но потом мне подворачивался шанс выбраться, и солнце вновь светило мне, и жизнь казалось не такой уж плохой. Работая с Иварром, я тоже многое повидал и испытал. Сопровождение караванов паломников через дикие места — нелегкая работа. Случалось, что, спасая людей от нападений, мы не могли уберечь их от тяжелых болезней, и сами страдали от них. И этот опыт я ни на что не променяю. Но сейчас мне вспоминаются светлые моменты, а их было немало.
— Да, и некоторые из них достойны пера Гробнара.
Касавир засмеялся:
— От этого ты меня уволь!
Отсмеявшись, Эйлин подняла кубок.
— За тебя. До сих пор не могу поверить, что наша встреча была случайной. Не представляю, что тебя могло не быть рядом все это время. Живи долго, прошу тебя, не позволяй никому себя убивать.
— Постараюсь, — усмехнулся Касавир.
Они немного помолчали, затем посмотрели в сторону кресла у камина. Сорвавшись с места одновременно, они бросились к нему. Эйлин оказалась ловчее, и, запрыгнув в кресло, показала Касавиру язык. Однако, увидев, что он не на шутку раздосадован, сказала:
— Ну, я немножко посижу, можно?
Касавир махнул рукой.
— Ладно, сиди. А я пока велю убрать посуду. Вина еще хочешь?
— Не откажусь, спасибо.
Распорядившись насчет посуды, Касавир вернулся, держа в руках бутылку, кубок и блюдо с фруктами. Эйлин сидела в кресле, сняв обувь и поджав ноги. Укоризненно посмотрев на нее, Касавир поставил все на пол, снял камзол, и сел у ног Эйлин, опираясь спиной на кресло. Его волосы щекотали ей колени, и это было очень волнующе и приятно.
Касавир, не оборачиваясь, подал ей кубок. Они некоторое время молчали. Эйлин провела рукой по его черным волосам с проблесками серебра. Да, он не мальчик. Зрелый мужчина, намного старше ее, со своими взглядами и привычками. Наверное, он привык чувствовать себя здесь хозяином. Когда-то он вообще жил в своем замке, где все принадлежало и подчинялось ему. Даже жена. Эта мысль заставила Эйлин подумать об их отношениях. Поцелуи и объятия Касавира неизменно подстегивали ее любопытство и заставляли думать о чем-то большем. Она ведь не маленькая. Но когда она представляла себе, что это может случиться на самом деле, она вдруг начинала робеть перед ним. А как он к Бишопу ее приревновал. Какой у него был тяжелый, проникающий в душу взгляд. Что будет, если когда-нибудь… например, сегодня… нет, лучше не думать об этом, а то сердце уже заходится.
Эйлин вздохнула и посмотрела на картину над камином. Красивый вид на фьорд, замок на скале. Это ей напомнило что-то.
— Касавир, это замок на картине, он похож на тот, где мы были, только…
— Не такой старый и заброшенный.
— А этот вид на море, я и не думала, что там так красиво.
— Это с западной стороны, — он покачал головой и тихо произнес: — Ты просто не видела.
Когда Касавир вновь заговорил, его низкий баритон звучал тихо, но в нем чувствовались эмоции от переполнявших его воспоминаний.
— А я часто вижу это. Во сне. Там в одном месте, где берег высокий, а лес заканчивается у самого обрыва, есть небольшой уступ в скале. В детстве я мог подолгу лежать там и смотреть на море. Ты видела, какого цвета бывает море перед штормом? Оно темно-синее, почти черное. Смотришь сверху — и не можешь оторваться, как будто слышишь пение русалок. И деревья шумят, словно предупреждая меня, чтобы я был осторожнее. А в ясную летнюю погоду море бывает ярко-синим, весной — светло-голубым, лазурным. А когда на небе тучи, оно становится свинцовым, отражая небо. Одно и то же море, и смотришь на него с одного и того же места, а оно всегда разное.
Эйлин молчала. Она представляла себе голубоглазого черноволосого мальчика с упрямо сжатыми губами, который лежал у края бездны с широко раскрытыми глазами и смотрел на темные волны, с грохотом разбивающиеся о скалы. Не обращая внимания на начинающийся дождь и усиливающиеся порывы ветра, шумящего в кронах деревьев, и рискуя получить нагоняй от родителей. И получал, наверняка. Упрямый, бесстрашный, импульсивный, рисковый мальчишка с сильной волей и богатым воображением.
Касавир запрокинул голову, положив ее на колени Эйлин.
— Знаешь, а я в детстве мечтал стать моряком. И понимания у взрослых, конечно, не находил. Но я часто бывал в рыбацкой деревне на нижнем берегу фьорда. Матушка отпускала меня, когда была жива. А потом я ни у кого не спрашивал. Врал что-нибудь. Иногда мне удавалось напроситься в помощники к старику-паромщику, перевозившему грузы на тот берег. А когда я стал постарше, рыбаки брали меня с собой в море. Я научился управлять парусной лодкой, даже в шторм случалось попадать, — он усмехнулся, — только вот рыбу я с тех пор не очень люблю. И никто об этом не знал, — сказал он хрипло, — мне не кому было рассказать о том, что я умею и о чем мечтаю.
Он немного помолчал и продолжил:
— А я мечтал о большем. В деревне жил старый корабельщик, инвалид без руки. Я ходил к нему, слушал его рассказы, рассматривал старые чертежи. Я знаю о кораблях почти все, что знал он. Я хотел построить большую красивую яхту. И назвать ее Альдела.
— Так звали твою мать?
— Да, — Касавир вздохнул. — Но старик умер, у меня появились другие интересы, и детские мечты так и остались мечтами. В моей комнате в замке до сих пор пылятся его книги и чертежи. Если их мыши не съели.
— Кто знает.
— Может быть…
После недолгой паузы он повернулся к Эйлин, положив руку ей на колено.
— Можно тебя попросить сыграть что-нибудь?
Она улыбнулась.
— Конечно, сэр. Садитесь в ваше кресло, а я постараюсь усладить ваш слух своим скромным искусством.
Касавир опустился в кресло, принял привычную расслабленную позу и прикрыл глаза. Эйлин села на низенькую скамеечку рядом и стала настраивать лютню. Вид Касавира, по-хозяйски занявшего шикарное, массивное кресло на львиных лапах, вызвал у нее странное чувство. Он и впрямь был похож на отдыхающего льва. Большого, красивого, вальяжного, знающего, что это его территория. Раньше она его таким не видела. Странствующий паладин, искатель приключений, святой воин ордена Тира. Кем только он не был. И тут ей пришло в голову, что тот самый упрямый, своенравный и одинокий мальчик, Ильмар Лоннсборг — никуда не ушел. Он сидит сейчас перед ней, неидеальный, много раз ошибавшийся, добровольно отказавшийся от своего благородного имени и владений, но сохранивший честь, достоинство, веру в свое предназначение, и… она мысленно усмехнулась… некоторые старые привычки.
Эйлин играла старинные баллады, которые очень любила и хорошо знала. Нет ничего лучше старой баллады, если хочешь наполнить звуками атмосферу тепла и покоя, которая царила в этой комнате. Касавир чувствовал то же самое, получая истинное удовольствие от ее игры. Он думал о том, что война когда-нибудь закончится и, может быть, судьба даст ему шанс еще пожить. Какой будет эта жизнь? Что у него есть? Эта девушка, случайно встреченная им и, каким-то чудом, занявшая так много места в его душе. Сейчас она тихо перебирает струны, сидя на скамеечке и поглядывает на него. Наверное, думает, что он спит. Эта крепость, в которой он уже знает каждый кирпичик. Дом, или его иллюзия, о которой он так тосковал. Он не признавался сам себе, как ему не хватает родных стен и таких спокойных вечеров, как этот. С любимым креслом, куда никто не садится, кроме него, звуками лютни и любимой девушкой рядом.
На него нахлынули воспоминания, которых он застыдился. Хотя… чего уж тут стыдиться. Нормальная жизнь нормального хозяйского сына, времяпровождением которого мало кто интересуется. Как их звали? Блейн, Грейс? И самая первая, Жаннин. Щенячий восторг мальчика, получающего первые уроки любви… смешно. Касавир поерзал в кресле и постарался перекинуть мысли на что-нибудь другое. Куда там. Эйлин, заметив, что он очнулся, встала со своей скамеечки, подошла и молча села на подлокотник. От ее близости и знакомого запаха он почувствовал, как в нем поднимается липкая темная волна, растревоженная воспоминаниями. Оно. Начинается. То, что он пытался искоренить в себе, наверное, с тех пор, как потерял все из-за своей похоти. Воротник рубашки показался ему железным ошейником. Стало душно. Он расстегнул ворот. «Признайся, наконец, сам себе, что любишь ее, как сумасшедший, что готов порвать всех, кто смотрит на нее чуть пристальнее, чем тебе хотелось бы. Что уже не можешь контролировать себя. Что хочешь быть нужным ей вот таким — голым существом из плоти и крови, с кашей в голове и отшибленными желанием мозгами. Хватит быть святым! Признайся себе и ей. Или немедленно выпроводи ее отсюда и больше не позволяй себе к ней прикасаться».
Эйлин молчала. Она видела, что с Касавиром что-то происходит, и почему-то боялась встретиться с ним взглядом.
— Тебе… нехорошо, — сглотнув, спросила она.
— Да, немного, — хрипло ответил Касавир, — извини, я сейчас.
Стоя в полумраке ванной в расстегнутой рубашке, он смотрел в зеркало, тяжело опершись на умывальный столик, стонущий под его весом. По его лицу, шее и груди стекала вода. Вот уж не думал, что в свои годы дойдет до такого помешательства, что чуть не набросится на любимого человека. Все эти способы обуздания плоти, которым учат в Ордене — полная ерунда, когда ты по-настоящему влюблен. «Вон как тебя разобрало. Глаза, как у бешенного вепря, — он усмехнулся, — легко было раньше, когда женщина была просто женщиной. Все прекрасно, спасибо за обоюдно доставленное удовольствие».
Он услышал за дверью шаги Эйлин. Собирается уходить? Или волнуется и ходит по комнате, ожидая его? Шаги смолкли у двери в ванную.
— Касавир? — Осторожно позвала она.
Его охватила злость на себя. Да с чего он взял, что она его не поймет? Она уже не девочка и испытывает к нему интерес. И так приятно, когда она проводит рукой по его груди и откровенно любуется им. Касавир улыбнулся своему отражению. «Сколько ни воображай себя умником, в душе ты готов, как всякий грешный гомо сапиенс, вилять хвостом и высовывать язык, когда женщина так льстит тебе». Он оглядел себя. Да, уже не тот красавчик-юноша, что с гордостью смотрелся в зеркало, думая, что любая должна быть счастлива доставить удовольствие этому сильному и гибкому телу великолепного пловца. Но он и сейчас может так же легко несколько раз переплыть родной фьорд. В его фигуре появилась основательность. Могучий, кряжистый клен, выросший из сильного молодого дерева. И он еще на многое способен.
Касавир опустил кулак на стол и, глядя себе в глаза, спокойно сказал:
— Да.
Раскрыв дверь, он чуть не зашиб Эйлин. Отскочив, она смущенно улыбнулась и спросила:
— Все в порядке?
— В полном, — ответил он, глядя ей в глаза.
Не зная, как это понимать и что делать, она, пытаясь скрыть стеснение, повернулась к нему спиной и пошла назад к камину. Касавир неотступно следовал за ней, наблюдая, как шелковые складки переливаются на спине в такт ее походке. Когда она остановилась и повернулась к нему, он подошел к ней вплотную и потянул за поясок блузы, развязывая его. И прошептал:
— Эйлин, иди ко мне.