Я внимательно рассматривал страницу, сдвинув немного в сторону кусочек угля, и по мере того, как рисунок, освобождаясь от смешения цветов, раскрывался навстречу моему восхищенному взгляду, я все больше узнавал его. Сначала меня охватило теплое чувство, как будто я видел перед собой, что-то родное, а потом вместе с блаженной уверенностью появилась сильная потребность обхватить себя обеими руками, чтобы подавить крик восторга, рвавшийся наружу. Это был мой городок!
Я сразу узнал его, хотя никогда раньше не видел так близко. Вот знакомые ворота по левую сторону от странной узкой и немного угрюмой сторожевой башни, с правой стороны холм, как и на нашей картине, круто спускающийся к морю. Но все это сегодня казалось больше, свежей и ярче: стены выглядели только что отстроенными и были украшены пестрыми коврами, а наверху, среди бойниц, прогуливались и беседовали прекрасные дамы и длинноволосые дети. Вход в город был, к счастью, открыт, и я мог хоть мельком взглянуть на освещенную солнцем площадь. Внутрь, верхом на лошадях, заезжала элегантная компания, двое по двое. Попона, покрывавшая лошадей, волочилась по земле, и сами наездники выглядели веселыми и нарядными. Этот праздничный и торжественный вид означал лишь одно: справляли свадьбу, и я просто должен был ее посетить. В этот раз я не упрусь носом в мрачную решетку, я проскользну внутрь вместе с толпой и узнаю, что представляет собой мой городок, что он скрывал все это время за несносными стенами, похитившими у меня радость. Я глубоко вздохнул и без тени сомнения перелистнул страницу.
Ура! Наконец-то я внутри, с правильной стороны досадных стен. Излишне объяснять с каким любопытством я глядел по сторонам. Все казалось немного странным и непривычным. Дома на заднем плане стояли ровно, как колонны, перед ними толпились люди. Верхние этажи были украшены красивыми картинками. Над ровной линией крыш простиралось безоблачное голубое небо. Леди и вельможи теснились на переднем плане, а в центре, на возвышении, красивый джентльмен спустился с коня и склонился к пальчикам девушки, одетой так же, как дама Селины. А вокруг прогуливалась досточтимая публика, облаченная в пеструю разнообразную одежду. Там было множество мальчишек в крошечных красных колпачках, их рубашки выбились наружу так же, как случается с моей, когда я гоняюсь за кем-нибудь. На ногах они носили странные чулки – один голубого цвета, другой – красного. Подобный наряд сразу пришелся мне по душе. Я сам пробовал так одеваться, но не встречал понимания у других, и вдруг оказался прав: в книге для взрослых был изображен именно такой наряд. Я поискал знакомых святых – человека в доспехах и других ребят, но никого не нашел. Наверное, они не могли покинуть пост, даже ради свадьбы, и стояли на страже внизу на зеленой поляне. Меня огорчило и то, что я не нашел ни одного ангела. Хоть кто-то из них, наверняка, мог бы выгадать часок и прибежать на торжество, они бы хорошо смотрелись среди цветастой и оживленной толпы.
Что ж, не стоило медлить, самое интересное ждало меня впереди. На следующей странице я встретил ту же толпу, люди собрались в величественной церкви. Не просто было разобраться, что происходит, но я с радостью разглядел, наконец, наших ангелов. Наверняка они изо всех сил взбежали вверх на холм и запыхавшиеся, на последнем издыхании, ворвались в город. Возможно, они даже разревелись, когда увидели пустую площадь и решили, что все пропустили. Двое из них держали по большой восковой свече, чуть-чуть шатаясь под ее тяжестью и хихикая, когда масло растекалось по одежде. Третий прохаживался и болтал с молодым джентльменом, с которым, похоже, был в приятельских отношениях. Определенно, мне нравились эти ангелы. Они не теряли время у постелях больных или младенцев.
Вне сомнения, это была свадьба, Он и Она венчались, как во всех сказках. А потом они, конечно, собирались жить долго и счастливо, и именно на это я хотел посмотреть. В книжках всегда так глупо: все заканчивается, когда, наконец-то, наступает счастье. Но в этой книжке свадьба происходит в первых главах, значит, я смогу увидеть, как люди живут долго и счастливо. Мы все отправимся домой: Он, Она, я и ангелы, пригласим еще и человека в доспехах, пожить у нас. Тут и начнутся приключения, с того момента, на котором они обычно заканчиваются. Я перевернул страницу и вновь оказался на свежем воздухе, вне стен сумрачной величественной церкви.
Так и должно было быть. Небо сияло незапятнанно голубым, флаги танцевали на ветру, а наша праздничная веселая компания со смехом и шутками бежала вниз, к морю. Я вышел из городских ворот с другой стороны, и оказался на той стороне холма, куда всегда мечтал попасть, и, конечно же, я увидел порт и множество изящных корабликов. Почти все они были доверху нагруженные свадебными подарками: тюками с шелком, с золотой и серебряной посудой и сундуками со слитками золота. Невеста изящно шагнула на сходни, дамы чопорно следовали за ней, одна за другой. Еще несколько минут, и мы все взойдем на корабль, канаты заплещутся в воде, наполнятся ветром паруса. С палубы я увижу, как отдаляется и растворяется в тумане городок за крепостной стеной, пока наш корабль, разрезая носом волны, плывет к счастливому острову! Я ни минуты не сомневался, что мы направимся к острову. Я уже представлял себе, как островитяне радостно встречают нас на берегу, а домики, из которых они выбежали, рассыпаны по всему холму, наверху которого красуется великолепный замок, венчающий остров башенками и бойницами. Наша веселая процессия вновь с грохотом проскачет сквозь угрюмые ворота, и когда мы приедем, то непременно поужинаем вместе, прежде чем отправиться домой! А после…
Ой-ой-ой!
Страшно и горько пробудиться от опалового молочно-голубого сна и оказаться посреди холодного дневного света, но просто жестоко отобрать у ребенка за одну секунду и путешествие по морю и остров, и замок, в котором он уже почти поселился. Самым неприятным, помимо потери, было ощущение пальцев разгневанной тетушки, сжимавших мою шею. Элегантная леди, не менее разгневанная, как будто и она была родственницей, вырвала у меня из рук прекрасную книжку, и мне, оказавшемуся столь внезапно в жестокой и враждебной действительности, не оставалось ничего другого кроме как разрыдаться. Меня не трогали их упреки и брань, я жалел лишь о потерянном корабле, исчезнувшем острове, не съеденном ужине и о том, что теперь, если мне захочется поиграть с ангелами, придется довольствоваться бледными, тощими ничтожествами в ночнушках, парящими над постелью ребенка из книг для воскресной школы.
Меня, размякшего и зареванного, с позором выставили из дома. Дворецкий придержал двустворчатую дверь с каменным и бесстрастным выражением лица, которое, возможно, и могло кого-то обмануть, но только не меня. Я хорошо знал, что в следующий свой выходной он будет проходить мимо нашего дома, и мы встретимся на кухне, как мужчина с мужчиной, и я пихну его и загадаю ему загадку, а он научит меня разным фокусам. Поэтому его безразличие совсем меня не задело.
Я продолжал дипломатически всхлипывать еще долгое время после того, как мы уселись в карету, и ворота захлопнулись за нами. Я хотел уберечь себя от новых разговоров и брани, мне многое надо было обдумать.
В голове бродило две мысли. Первая о том, что я, в этот раз, обошел Шарлотту, а вторая такая:
– Когда я вырасту большим, и у меня будут деньги и настоящая трость, я отправлюсь в путь однажды, рано утром, и не остановлюсь, пока не доберусь до моего городка.
Не такая уж и сложная задача. Нужно будет просто порасспросить людей, ведь я в силах описать каждый камешек, каждый сучок в своем городе.
Что касается острова, которого я никогда не видел, то до него добраться будет намного сложней. И все же я знал, что мне предначертано когда-нибудь найти его.
Сага о морях
Однажды, незнакомые дамы пришли к нам в гости. Насколько я сумел понять, они страдали от обиды и недовольства, предметом их жалоб были мужчины: мужчины в целом и Мужчина в частности. И хоть было сказано всего несколько слов, я четко различил заглавную «М» в их едких рассуждениях.
Конечно, я не присутствовал при беседе, так сказать, официально. У меня было чем заняться там, внизу, в поддиванном мире, между ножками стульев, в мире каминных ковриков. А они болтали о чем-то высоко над моей головой, обращая на меня внимания не больше, чем на предмет мебели. И, тем не менее, я внимательно прислушивался к их разговору с тем уважением, с каким полагается относиться к словам старших.
Они выдвигали все более и более серьезные обвинения. Мы, мужчины, потерпели неудачу по всем пунктам: мы не были ни деликатными, ни внимательными, ни разумными, и у нас полностью отсутствовал эстетический вкус. Просто бородатые простаки, порожденные природой. Я даже почувствовал, что физически разрушаюсь там, внизу, на ковре, от бездуховной пустоты, заполнявшей меня. Но когда одна из дам, качнув юбкой, повергла целый полк моих оловянных солдатиков, а после этого не извинилась и не предложила помощи в восстановлении линии фронта, мне показалось, что тактичности и внимания к другим она лишена так же, как и мужчины, о чем я не преминул заявить в весьма откровенных выражениях.
После подобного стало ясно, что мне нет места в приличном обществе. Грубость по отношению к гостям – непростительный грех, и мне было приказано тотчас же убраться из комнаты. Я угрюмо направил стопы в сторону Острова Святой Елены, другими словами, в детскую. Пока я поднимался по лестнице, я почему-то вспомнил игру, которой мы забавлялись каждое утро. Это была отличная игра «На плоту», игра, в которую будут играть, пока на земле не высохнут океаны и не исчезнут леса, и даже после этого. Все вместе мы набивались на шаткую доску, и Селина занимала ровно столько же места, сколько и я, а ноги Шарлотты свешивались не дальше, чем у Гарольда. Солнце с тропическим равнодушием безжалостно обрушивалось на наши головы, а голодные акулы, чьи плавники заполняли безбрежное пространство океана, окружали нас со всех сторон. Когда мы делились печеньем и пили п