Их руки соприкоснулись, и Пиа почувствовала, как между ними словно пробежал электрический ток. Валентино удавалось затронуть в ней какую-то тайную струну ее души, до которой не смог добраться даже Иен. Валентино сильнее сжал ее руку, словно наполняя своей мужской силой. Сердце Пии забилось неровно. Она не смогла бы отдернуть свою руку, даже если бы очень захотела.
Пиа приподняла одно плечико.
— Разве мы не можем встретиться для обоюдного удовольствия, а затем разойтись, оставшись друзьями?
Валентино смотрел на нее не отрываясь.
— Ты хочешь сказать — никаких обещаний, никакого прошлого?
— Зачем все усложнять? Какое отношение наше прошлое имеет к нам?
— Ты всегда была такой свободолюбивой?
Пиа заколебалась. Ее инстинкт говорил ей — довериться ему будет ошибкой. Вряд ли она встретится с Валентино, когда они расстанутся. С другой стороны, он призывал ее открыться. Валентино, с его жгучими темными глазами…
— А что такого в том, если два человека находят друг друга привлекательными, утоляют любопытство и расходятся? Ты старше меня. Ты понимаешь, о чем я говорю.
Валентино вздохнул, лицо его стало более замкнутым.
— Понимаю.
Словно скрывая свое замешательство, он дал знак Тони принести их счет.
Пиа Ренферн разделяла его взгляды, и это просто превосходно!
Так почему же он чувствует разочарование?
Глава 7
Замешательство — вот что чувствовала Пиа. Неужели она сама фактически предложила Валентино легкую интрижку без всяких обязательств? Неужели позволила своему влечению к этому мужчине одержать верх над разумом?
С другой стороны, что плохого в том, чтобы немного пощекотать себе нервы? Она так давно не испытывала простых человеческих чувств! Почему бы не позволить себе снова стать женщиной? Почему она не может позволить себе страсть?
«Потому, — прошептал внутренний голос, — что ты рискуешь влюбиться в Валентино Сильвестри».
«Ну, до этого еще далеко», — возразила сама себе Пиа и решительно тряхнула волосами.
Да, ее сердце начинает биться сильнее от каждого брошенного на нее взгляда Валентино, но ведь это нормально. Любая женщина, очутись она рядом с таким красавцем, испытывала бы подобные чувства. И вообще, приятно ощущать рядом с собой мужское присутствие.
Так что Пиа решила не зацикливаться ни на чем и предоставить всему идти своим чередом.
Возле магазина они приостановились, чтобы испробовать сладости, которые купила Пиа.
Валентино съел свою порцию и с лукавым выражением в глазах взглянул на Пию:
— А что, если свободная птаха решит — она упускает что-то в своей жизни? Что-то хорошее.
— Например?..
— Статус. То, чем она владеет. — Его губы приподнялись в улыбке. — Дети, наконец.
Пиа едва не поперхнулась:
— Ты шутишь? Дети.
— Ты ведь встречалась с моей тетей. Таких, как моя тетя, девяносто пять процентов в городе. Они с ума сходят по детям и не успокоятся, пока не заведут своих. Почему Пиа Ренферн должна быть другой?
— Ну хорошо, — уступила Пиа. — Под статусом ты подразумеваешь мужа, я права?
— Ну разумеется.
— Ответ прост, — пожала плечами Пиа. — Я принадлежу к тем женщинам, которые считают это необязательным в современной жизни, ведь можно жить с мужчиной и не состоять с ним в браке. В этом нет ничего предосудительного, пусть живут так хоть всю жизнь! Это личное дело каждого человека. А в случае детей… Я намереваюсь их когда-нибудь родить, но считаю — у меня еще полно времени, чтобы стать матерью.
— Но разве тогда не обязательно сначала заиметь мужа?
— Нет, совсем не обязательно! — усмехнулась Пиа.
Валентино выглядел ошарашенным. Неужели он впервые слышит от женщины такое? Впрочем, принимая во внимание, что девяносто пять процентов женщин Позитано, а может, и всей Италии считают, что сначала должен появиться муж, а затем дети, в этом нет ничего удивительного.
При виде его лица Пиа не смогла удержаться от смеха:
— Да, хорошо еще, тебя не слышит Лорен.
— Да, Лорен, — вспомнил Валентино. Его лоб прорезала озабоченная морщина. — Тебе известно, как она оказалась связана с теми людьми?
Пиа умолкла и серьезно взглянула на него:
— Что ты имеешь в виду? А, ту пару, — поняла она. — Ну, они друзья. — И Пиа пожала плечами. — У Лолы есть галерея, а Лорен просто помешана на искусстве. Я не уверена, но мне кажется — возможно, работа на телевидении у нее появилась благодаря знакомству с мужем Лолы Джанкарло. — Пиа присмотрелась к Валентино внимательнее и нахмурилась. — Почему ты спрашиваешь? Что с ними не так?
— Просто хотелось бы знать, насколько ты доверяешь своей кузине.
— Валентино! — Пиа недоверчиво уставилась на него. — Что за вопросы ты задаешь? На что намекаешь?
— Я просто хочу сказать… Эти люди не в ладах с законом, и твоей кузине надо бы быть осторожнее с ними, — понизив голос, сказал Валентино.
Пиа смотрела на него как громом пораженная:
— Почему?
— Просто можешь поверить мне на слово. И сама не связывайся с ними. Это ради тебя же самой.
С этими словами Валентино резко повернулся и зашагал прочь.
Пиа просто стояла и непонимающе смотрела ему вслед с гулко бьющимся сердцем в груди.
Как прикажете это понимать?
Через некоторое время, придя в себя, Пиа двинулась обратно к квартире, пытаясь понять поведение Валентино.
Опять что-то пошло не так. Валентино обещал ей райскую жизнь — и ушел. А она-то уже начала мечтать о новом романе, о новом любовнике. О том, чтобы начать новую страницу в своей жизни! И вот пожалуйста! И опять все случилось тогда, когда всплывали имена Лорен и ее друзей. Как это понимать? При чем тут ее кузина и совершенно неизвестные Пии люди? Но, как бы то ни было, эти люди влияли на настроение Валентино Сильвестри.
Вернувшись домой, Пиа вытащила блокнот, чтобы поработать над набросками, но поняла — она не может сконцентрироваться, все время возвращаясь к мыслям о перепадах настроения Валентино.
Что Валентино имеет против ее кузины? По мнению Пии, Лорен отличали дружелюбие, смелость, профессионализм. Что касается Лолы и Джанкарло Фиорелло, то можно подумать, они злодеи. По крайней мере, Валентино намекал именно на это. Но если так, то Лорен не стала бы иметь с ними ничего общего! Может быть, у Сильвестри какие-то старые счеты с семейством Фиорелло?
Пиа все-таки решила закончить портрет, чтобы не забивать себе голову вещами, которых она не понимала. Жаль, у нее нет фотографии Валентино, приходилось полагаться только на свою память.
Через некоторое время ей почти удалось думать только о работе. Приятно было сознавать — не все потеряно и прежние навыки к ней однажды полностью вернутся. По крайней мере, как бы у них ни сложилось с Валентино, у нее есть что-то свое, на что она может полагаться. Никто и ничто не сможет отнять у нее ее дар — в этом она теперь была твердо убеждена.
От работы ее оторвал звонок в дверь. Ее пульс участился, так как в голове снова мелькнула мысль о Валентино. Пиа отложила карандаш и закрыла папку для набросков, куда она переносила портреты, сделанные в блокноте.
Скорее всего, это опять он. И что ей ждать на этот раз? Очередного извинения? Было бы еще неплохо, если бы он объяснил свои непонятные перепады настроения.
Сердце подпрыгнуло у нее в груди, когда Пиа достигла двери, а рука чуть ли не задрожала, потянувшись к замку.
Да что это с ней творится, в самом деле? Надо постараться взять себя в руки.
— Да? — холодно спросила она, открывая дверь, и пришла в замешательство, увидев стоящую на пороге женщину.
За тридцать, темные волосы, привлекательная. На ней было облегающее синее платье и туфли на высоких каблуках. В общем, стройная и сексуальная.
Ее полные красные губы изогнулись в улыбке.
— Вы Пиа?
— Да.
Женщина протянула руку:
— Меня зовут Лола Фиорелло, я подруга Лорен. Я обещала ей, что загляну сюда, чтобы поприветствовать ее кузину.
Женщина так и лучилась дружелюбием, и Пии стало неловко за свою холодность.
— Лола, конечно! Здравствуйте. Рада с вами познакомиться. — Пиа протянула руку, но Лола уже обнимала Пию и целовала ее в обе щеки.
Затем она открыла свою объемную сумку и вытащила бутылку красного вина и упаковку ароматных кофейных зерен.
Пии ничего не оставалось делать, как принять эти дары, чтобы не обидеть подругу Лорен. Пиа предложила открыть вино в честь знакомства и зайти, но Лола отказалась.
— Я пью только чай, — объяснила она.
Пиа поставила чайник. Пока он закипал, Лола завалила ее вопросами касательно поездки в Италию и впечатлений от городка.
— Ты уже с кем-нибудь познакомилась? Кроме туристов, разумеется.
— С парой человек. Один из них мой сосед, Тони, официант из кафе. А другой — приятный пожилой человек, которого зовут Луиджи.
— Должно быть, Луиджи Сальваторе, — сказала Лола. — Очень милый старик. И одет в черный костюм, будто идет в церковь?
— Как ты догадалась?
— Он ходит на мессу каждое утро.
Пиа рассмеялась:
— В любом случае он выглядел прекрасно. А кого ты еще знаешь из городка? Должно быть, часто здесь бываешь.
Лола улыбнулась:
— Я знаю всех местных, потому что здесь выросла.
— Ты работаешь в киноиндустрии?
— Нет, это Джанкарло, а я галерист. Коллекционирую предметы искусства — картины, скульптуру для моей небольшой галереи в Анакапри. Ты должна приехать и взглянуть. Вот так я и познакомилась с Лорен. Кстати, Лорен говорила, ты талантливая художница. У тебя есть какие-нибудь картины?
— Д-да, несколько.
Пиа поставила приборы на кофейный столик. Ей пока не хотелось говорить о работе, по крайней мере, сейчас, когда у нее еще ничего не наладилось.
— Очень рада, что ты меня навестила, — сказала она, меняя тему. — Я не откажусь от помощи друга.
Лола села на софу.
— Черный, пожалуйста. Прекрасно. О, обожаю эти сладости! Эта лимонная начинка просто фантастическая. — Она откусила небольшой кусочек от булочки, а блаженство, появившееся на ее лице, поведало обо всем остальном. — Так вот, — продолжила Лола, проглотив кусочек и протерев губы салфеткой. — Двадцать четвертого числа хочу пригласить тебя на ланч. Я пошлю Доминико встретить тебя на пирсе в двенадцать. — Лола вытащила небольшой блокнот и что-то нацарапала в нем. — Вот тебе на всякий случай мой номер. — Она вырвала листок и про