что снимает крупнейший источник социальной напряженности.
Предприятия начинают постепенно приспосабливаться к радикально изменившимся реальностям, в том числе к резко сократившемуся объему оборонного заказа, новым ценовым пропорциям. Ослабевает шоковое воздействие удара, нанесенного банкротством Внешэкономбанка.
К началу осени определенную дееспособность обретают российские силовые структуры. Формирование Министерства обороны, перевод армии под российскую юрисдикцию – пусть тяжело, с неприятием, сопротивлением – все это меняет к лучшему ту предельно опасную ситуацию, при которой вооруженные силы в конце 1991 – начале 1992 года оказались просто бесхозными. В работе с военными одной из важнейших задач я считал, преодоление в их среде сформировавшейся, и не без оснований, психологии "крайнего", когда после Баку, Тбилиси, Вильнюса политическое руководство раз за разом стремилось спрятаться за спины военных от ответственности, переложить ее на них. Именно поэтому, требуя энергичных действий по защите складов оружия, я подписал постановление правительства, дающее армии право в случае нападения без колебаний открывать огонь на поражение.
Миротворческая операция по разведению сил в грузино-осетинском противостоянии в Южной Осетии стала, пожалуй, первым за все эти годы примером успешного смягчения опасного межнационального конфликта.
В системе силовых структур, как мне кажется, наиболее серьезные проблемы для нас возникали в Министерстве безопасности. Неуверенность в надежности его работы ставила правительство в непростое положение. Я предпринимал постоянные, но, как правило, бесплодные попытки получить от этого ведомства информацию о коррупции в министерствах, аппарате правительства. Кроме лирических рассуждений о том, что с коррупцией надо бороться, добиться ничего не удавалось. Поначалу думал, что более содержательная информация поступает к президенту. Несколько раз говорил с ним об этом. Объяснял, как трудно правительству работать в потемках, ходить по минному полю без миноискателя. Потом понял, что и у него надежной информации нет. Зато любые закрытые или открытые правительственные и президентские бумаги немедленно попадали в коммунистические и нацистские газеты. В общем, если МБ и работало, то явно не на нас. К сожалению, в это время президент еще вполне доверял Виктору Баранникову, полагал, что тому пока просто не удается овладеть рычагами управления в бывшем КГБ. Нашумевшая история, выявившая собственную причастность министра безопасности к коррупции, стала известна значительно позже. Это уже сюжет из 1993 года. К лету 1992 года явно обозначился перелом и во внешнеполитическом положении страны. Целиком и полностью зависеть в снабжении хлебом от кредиторов, хорошо знающих о твоей неплатежеспособности, и пытаться при этом на переговорах надувать щеки – не слишком завидная позиция. Теперь нормализация продовольственной ситуации, рост валютных резервов позволили распрямиться и не тянуть так откровенно руку за подаянием.
Уже на встрече Большой Семерки в Мюнхене с участием России мы в разговоре переносим акцент с многомиллиардных кредитов, увеличивающих и без того нашу чрезмерную задолженность, на открытие западных рынков для российских товаров. В переговорах с американскими партнерами акцентирую внимание на дискриминационной практике ограничения доступа на их рынок российского урана, космической техники. С европейцами – на подготовке приемлемого варианта договора между Россией и Европейским сообществом.
Но наиболее разительные изменения происходят в отношениях с государствами Содружества. После введения российского безналичного рубля их замкнутая в свои национальные рамки эмиссионная политика, эксперименты с "мягким вхождением в рынок", с финансовой "поддержкой производства" подхлестывают инфляцию уже не в России, а у них дома и быстро обесценивают национальные валюты по отношению к рублю. И тут выясняется: чтобы расплатиться за поставки из России, нужно сделать такую элементарную вещь, как продать туда свои товары и получить за них российские деньги. Еще недавно оптимальная стратегия всемерного ограничения экспорта в Россию, переключения его на любые другие рынки теперь начинает давать явный сбой. Резко растет интерес к российскому рублю, российскому рынку, экономической кооперации с Россией, хотя еще предельно неустойчивая, но свободно конвертируемая российская валюта создает наконец новый стержень интеграционных процессов в СНГ, способных заменить распавшуюся принудительную кооперацию.
При решении самых срочных и болезненных проблем в отношениях с соседями по СНГ, таких, как проблема Черноморского флота, нарастающая сила конвертируемого рубля и стремительное обесценивание купона заметно сказываются на ходе и результатах переговоров. Реальную почву обретают проекты создания зоны свободной торговли, таможенного союза, координации денежной политики. Подводя итоги этому сложному году поражений и побед, можно сказать, что правительство, отступившее в мае-августе, затем серьезно укрепило свои позиции, создало основные предпосылки успеха стабилизационной политики. Введена национальная конвертируемая по текущим операциям валюта, начали восстанавливаться валютные резервы, достигнуто приемлемое, несравненно более благоприятное, чем год назад, соглашение с кредиторами об отсрочке выплаты по союзному долгу, сложилась система работающих рынков, снята продовольственная проблема, развернута приватизация, быстро растет частный сектор.
Теперь, вроде бы, можно уверенно двинуться по этому пути, снижая темпы инфляции. Но это лишь видимость. Слишком тяжелым был этот год, слишком много было борьбы, со многими пришлось испортить отношения. К тому же забрезживший, как говорится, свет в конце туннеля вызвал у многих желание отнять у нас руль и порулить самим, теперь это уже было не так опасно, как в начале пути.
В одном из своих первых интервью, в ноябре 1991 года, я сказал, что, по всей видимости, вынужден буду уйти в отставку в конце 1992 года и что вероятным поводом для этого станут бюджетная политика, разногласия с Верховным Советом. Прогноз, этот оказался довольно точным.
ГЛАВА IX
Съезд народных депутатов • Доклад правительства •
Оппозиция предлагает компромисс • Голосование •
Холостой выстрел президента • Виктор Черномырдин •
Дружба или политика?
К КОНЦУ ноября для меня вполне ясно – на предстоящем Съезде народных депутатов смена премьера неизбежна. Конечно, то и дело появляются ходоки от оппозиции и так называемых центристов, обещают поддержку, если я возьму в правительство
того или иного из их людей, да заодно соглашусь с отставкой некоторых своих единомышленников.
Особенно энергично требуют голов заместителя премьера, курирующего внешнеэкономические связи и отношения с СНГ А.Шохина, министра внешнеэкономических связей П.Авена, министра экономи ки А.Нечаева. Именно на их места предлагают альтернативные кандидатуры. Чубайса не трогают, видимо, понимают, что обсуждать со мной тему его отставки и вовсе бессмысленно. Особенно активны А.Вольский и его коллеги по Гражданскому союзу, обещают в обмен поддержку директорского корпуса, широко представленного на Съезде. Откровенно отвечаю и в кулуарах, и публично: для меня подобный торг – за гранью возможного.
По здравом размышлении прихожу к выводу: можно, конечно, попытаться сохранить и после Съезда положение и.о. премьера с еще более ослабленной позицией, при нелояльном Центральном банке и враждебном Верховном Совете, но для дела полезнее добиться утверждения Съездом такого премьера, с которым можно перегруппировать силы и продолжить начатую работу. Предлагаю президенту выбрать второе. Рекомендую кандидатуру Ю.А.Рыжова, академика, российского посла во Франции.
Президент отвечает: – Подумаем. И посмотрим, как пойдет Съезд…
Мощная увертюра Съезда – речь Р.Хасбулатова, во многом базирующаяся на тексте доклада отделения экономики АН и фонда "Реформа". Цитаты оттуда включены целыми блоками. Бесспорно, сильное популистское выступление, рисующее простую и понятную для народных депутатов картину: в России идет борьба между двумя путями развития, один – монетаристский, американский, гадкий, по нему нынешнее правительство пытается тащить страну, другой – социально ориентированный, шведский, спасительный для России, милый сердцу большинства людей…
Съезд заворожен. Как все, оказывается, просто и замечательно! И депутаты в зале многозначительно, с гордостью поглядывают Друг на друга: выходит, они вовсе не отраслевые лоббисты, выколачивающие из казны ничем не обеспеченные деньги, и не демагоги, раздающие избирателям невыполнимые обещания. Они – последовательные борцы за установление в России хорошей, шведской модели социализма!
Обычно я просыпаюсь очень рано, но на следующий день еще раньше раздался телефонный звонок президента: Егор Тимурович, надеюсь, дадите отпор этому демагогу?
Утром выступил с итоговым докладом о работе правительства. Но это был не просто итог, а, скорее, осмысление совершенно нового качественного этапа в развитии страны, который начался в августе 1991 года. Поэтому, несколько выбиваясь из стиля книги, все же позволю себе привести стенограмму этого доклада с большими купюрами.
Уважаемый президент! Уважаемый председатель! Уважаемые народные депутаты!
Чутъ больше года тому назад приступило к работе наше правительство. Мы с самого начала представляли себе, какой огромный груз ответственности ложится на наши плечи. Можно сколько угодно изучать чужой опыт, строить теоретические модели, проводить социологические исследования, изучать болевые точки своей экономики, и все равно никто, пока не начнутся реальные преобразования, не скажет, как отреагирует огромная страна на принципиально новый механизм социально-экономического регулирования. Не произойдет ли сбоев в основных системах жизнеобеспечения, не возникнут ли неконтролируемые социальные конфликты в сверхмилитаризовапной, начиненной ядерным оружием стране?