Глядя на воду, Александр неожиданно и как будто удивляясь собственному спокойствию, подумал: «Он уже торгуется собственной смертью…» На дорожке, ведущей к бельведеру, он увидал Ллойда. Тот стоял, слегка склонив голову набок, и внимательно, как бы непонимающе смотрел на него. Взгляд этот не понравился Александру, он даже решил, что Ллойд вот-вот залает на него.
– Ко мне, – позвал он.
Ллойд не двинулся с места, еще как будто размышляя – залаять или нет.
– Ко мне! – повторил Александр.
Ллойд, уступая, сделал неуверенное движение ему навстречу, но тут же, точно увидал что-то в другой стороне, с наивно-игривым видом сорвался прочь. «Вздорный пес», – подумал Александр. Ему делалось стыдно своего настроения. Оттого он и решил повременить с госпиталем, что хотел собраться с мыслями. Однако он не мог не только успокоиться, но был уже не в силах попросту держать себя в руках – так, начав с выговора камердинеру, который сказал, что княжна «вставать не желают, им плохо, кричат», кончил тем, что, вспомнив ни с того ни с сего о разбившемся докторе, послал за Андреем. То есть все-таки надумал ехать в город.
Показавшись для объяснения в университете, он заговаривал со всеми, кто встречался по пути, знакомыми и незнакомыми, и даже вручил кому-то сувенирный медальон. Погода будто вторила его воодушевлению – тучи разносило, между крышами, поджигая их по гребням, протискивалось лучистое солнце, мокрые тротуары блистали и курились.
На Факультете Андрей не мог добиться ничего по делу разбившегося врача и достиг лишь того, что соответствующий запрос был отправлен в дорожную полицию. Но и ответ из полиции задерживался. Тогда Александр предложил съездить за ответом самим, благо все было под боком. Андрей не возражал. Он только попросил минутку и побежал из вестибюля, где они находились в плотном кольце факультетских чинов, позвать кого-то, кого именно – Александр не расслышал. Четверо его гвардейцев с трудом сдерживали все возраставшую толпу, и он был вынужден вернуться в машину.
Андрей пришел не один, а с каким-то всклокоченным человечком. У того было мясистое лицо добряка и престранный наряд – балаганного вида куртка со множеством карманов, с толстыми подкладками на плечах, с буфами на предплечьях и с просторным, как мешок, капюшоном. Человечек этот не узнал Александра, только мимоходом, как с охранником, поздоровался с ним и продолжал разговор с Андреем.
– …и главная его заповедь была не та, что привыкли думать, – тараторил человечек, Андрей с улыбкой подталкивал его в сторону Александра, но человечек был так увлечен, что запросто обращался и к Александру. – Главная заповедь была та, что он призывал не давать клятв вообще. Не клянитесь вовсе – вот его слова. Ни небом не клянись, потому что оно престол Божий, ни головой своей, потому что не можешь даже одного волоса сделать седым или черным… А знаешь, – вдруг засмеялся он, наддав Андрею локтем, – Корнилий-то что учудил? Выклянчил бюллетень, гипс на задницу и путевку на острова – поправлять пошатнувшееся здоровье! А?
Взглядом Александр показал Андрею, чтобы тот не мешал человечку – было это правда или только почудилось ему, но Андрей, хотя и улыбаясь человечку, досадовал на его болтовню.
Департамент дорожной полиции не относился к зонам безопасности, отвечавшим требованиям августейшего присутствия, посещение его цесаревичем требовало подготовки, которая не могла быть проведена за то время, пока кортеж ехал от Факультета. Поэтому Александр остался дожидаться Андрея и забавного человечка в какой-то квартире, называвшейся штабом, в одном из домов неподалеку. От нечего делать он стоял у окна и смотрел на улицу. Но скучал он недолго. Не прошло четверти часа, как Андрей с человечком вернулись.
– Ничего про то, что ты думаешь, – сказал Андрей с порога, подошел и тоже выглянул в окно.
Александр усмехнулся.
– А что´ я думаю?
– Ты думаешь… – Андрей посмотрел назад на человечка и гмыкнул: – Вы думаете, тут убийство.
Забавный человечек стоял в дверях и не смел пройти в комнату. На взгляд Александра он ответил поспешным и угловатым поклоном. «Раскрыт», – понял Александр, кивнул человечку и заметил Андрею:
– Я не называл это убийством.
Забавный человечек бесшумно приблизился к ним и встал за спиной Андрея – так, чтобы заслониться от Александра.
– Нет, погоди, – сказал Андрей. – Ты… вы не поняли… Я ведь… то есть и они тоже отрабатывают версию убийства.
– Кто?
– Полиция. Машина взорвалась на ходу.
– Девяносто километров в час, – подал голос человечек.
Александр отвернулся к окну.
– Что-то нашли?
– Нет.
– А экспертиза?
– Видите ли, – опять решился заговорить человечек. – Экспертизы-то и не было еще. То есть я хочу сказать, дело запущено обычным полицейским департаментом.
– Ты про что? – спросил Андрей.
– Насколько я понимаю, – пояснил Александру человечек, – погибший, этот доктор, много лет состоял при дворе…
– Ага, – перебил Андрей. – И этим делом должны заниматься мы?
– Хотя бы держать на контроле.
– А мы что делаем?
– Но они даже не знали его имени. Мы были им как снег на голову.
– И что?
Александр толкнул Андрея локтем.
– Так что у нас есть?
Человечек пожал плечами.
– Машина взорвалась на ходу. Топливный бак. Ну, говорят, что бензобак.
– Мог он, например, не почувствовать запаха? – Александру вдруг вспомнились таблетки, которые глотал доктор у калитки госпиталя.
– Что вы имеете в виду? – уточнил человечек.
– Ну, какая-нибудь болезнь, притупление обоняния?
Человечек стал что-то объяснять о насморке, но Александр перестал слушать его. Он вспомнил полоску с императорской символикой – «ленту безопасности» – на багажнике машины доктора.
– Вспомнил, – сказал он. – Накануне доктор был во Дворце. В багажнике у него были какие-то таблетки. Ему стало плохо. Багажник пришлось открыть, сорвать ленту. Я обещал позвонить на пост, но не позвонил, забыл.
– И что? – спросил человечек.
– Не знаю.
– То есть его осматривали снова и должны были что-то найти? Вы это имеете в виду?
– Ага! – воскликнул Андрей.
– Нет-нет, – отмахнулся Александр. – Второй раз смотрели не с тем, чтобы что-то найти, а наоборот.
– Что?
– Ну, что-то установить. Не знаю.
– На посту? – выпучился Андрей.
Смешной человечек непонимающе, совсем по-детски смотрел на них, будто они говорили на каком-то своем языке.
– Я пошутил, – сказал Александр.
Андрей взглянул на него.
– Пошутил?
– Мы можем поехать к нему?
– К кому?
– К доктору.
– Зачем?
– Прошу тебя.
– Не знаю…
– Прошу тебя, – тише, чуть не с угрозой, повторил Александр.
На звонок в двустворчатую, как в заведении, дверь докторской квартиры Андрею открыла горничная с заспанным лицом. Даже не взглянув на визитеров, она сказала проходить и удалилась в комнаты. Андрей и человечек переглянулись. Прихожая напоминала больничную приемную. Дверь в кабинет была приоткрыта. На мгновенье Александру стало не по себе – из-за двери слышалось покашливанье, шум пролистываемой бумаги, и он подумал, что сейчас увидит доктора. Однако к ним вышел незнакомый человек. Невысокий, плотного сложения, в спортивном костюме, он отряхивал с коленки пыльное пятно и улыбчиво хмурился. На минуту между ними завязался пустой разговор. Человек не приглашал никого в кабинет и, продолжая обмахивать колено, стоял в дверях комнаты и ждал, когда его гости объяснят цель своего визита. Все разрешилось каким-то неуловимым словом – неуловимым, впрочем, для одного Александра, который совершенно пропустил момент, когда человек в спортивном костюме и Андрей выяснили свою принадлежность к Факультету. Потом с рассеянной улыбкой Андрей увлек Александра в кухню, шепнул ему оставаться здесь и не подходить к окну, вытащил из-под пиджака пистолет и вернулся в прихожую.
– К стене, – услышал Александр его приглушенный голос.
– Но… – попытался было возразить человек и с придыханием вскрикнул, после чего задышал тяжело и часто.
– Стоять, сволочь, – пригрозил Андрей и стал набирать номер на своем мобильном.
Александр глядел в стену и не столько прислушивался к тому, что происходило в прихожей, сколько спрашивал себя, что он тут делает. Через несколько минут за человеком в спортивной форме приехала машина. Очевидно, если бы не присутствие цесаревича, короткой перепалкой между полковником, явившимся за своим подчиненным, и Андреем дело бы не кончилось. На прощанье полковник козырнул Александру так, словно был ничуть не удивлен его присутствием в квартире.
– Чушь какая-то, – сказал Андрей. – Нас или подстраховывают, или ведут.
– Кто? – удивился Александр.
– Господин первый советник, например.
– Зачем?
Андрей оправил пиджак поверх кобуры.
– Не знаю…
– А вот посмотри-ка, что тут такое! – раздался из кабинета призывный голос смешного человечка.
Александр вошел в кабинет первым, заставив сидевшего за столом человечка опустить лист бумаги, который тот с победным видом держал обеими руками над головой и так, очевидно, встречал Андрея.
– Что это? – сказал Андрей.
– Это… – Человечек снова сконфузился. – Простите, ваше высочество…
– Так что? – спросил Александр.
Андрей хотел взять листок, но человечек убрал руку за спину и обернулся к Александру:
– Вы не против, я зачитаю?
– Андрей… – Александр сел в кресло у стола.
– Так вот. – Человечек положил листок перед собой на стол. – Это копия, забытая, скорей всего, нашим, или, вернее, – он кивнул Андрею, – вашим спортивным коллегой. Верней, – человечек поднял листок и показал его Александру с обеих заполненных сторон, – копия документа. Который составлен, как я понимаю, на древнегреческом. И его перевод.
– И зачем? – спросил Андрей.