Осторожно потянулся к цели внутренним щупом – словно кошка лапой, готовый отдернуть в любой момент.
Никакого отклика.
Умен колдун.
Как же его выманить?
Стас, не скрываясь, ткнул в обманку мысленной пятерней, тут же сморщился от боли и рева, раздавшегося в голове, но вытерпел, вцепился в нить, ведущую к колдуну, и на долю секунды увидел его – стоящего по колено в снегу на углу соседнего дома, в густой тени.
Не давая себе времени на сомнения, Стас вскинул карабин к плечу и выстрелил.
Рев стих, голова звенела от внезапно наступившей тишины, но тут же сухо защелкали выстрелы, и Стас вскинул руки, защищая глаза от мелкого крошева.
Дом полнился глухим нутряным гулом.
Снизу орал Иван:
– Стас, выбираемся!
– Я снял одного. – Стас уже прыгал по ступеням вниз, когда стены вокруг поплыли, и из них полезли щупальца с раскрывающимися зубастыми ртами.
И щелкали пули по холодному камню.
Похоже, к противнику подходило подкрепление.
Их обложили со всех сторон.
Иван стоял в дверях заговоренной квартиры.
– Выберемся?
Стас отрицательно помотал головой.
– Их слишком много. Похоже, мы всерьез разозлили Хасана.
– Значит, второй вариант? – Иван недовольно поморщился.
– Значит, второй.
Хасан наблюдал за осадой издали. Если его будут спрашивать, он честно ответит, что ведун и Хромой смертельно оскорбили его, но он сам не стал им мстить. А вот его люди – они горячие парни. Он сожалеет, но Иван и Стас нарушили законы гостеприимства. Ну что может теперь поделать бедный старый торговец?!
Смерть своего ученика он ощутил как тяжелый ожог – силы, которые дал колдуну Хасан и подпитал Гость, вспыхнули, возвращаясь в те темные области Мироздания, откуда их вызвали, пытаясь захватить всех, кто к ним прикасался.
Хасан поморщился – появился еще один неоплаченный счет и новая статья расходов, которые майор ему, конечно, не возместит.
К дому подбегали темные фигуры боевиков, исчезали в густой тени, старое здание наполнялось иномирным гулом.
Внезапно вытянутый прямоугольник древнего дома задрожал, словно его окутало марево жаркого летнего полудня, и бесшумно осыпался, погребая всех, кто был внутри.
Взметнулось в холодный воздух облако пыли.
Наступила тишина, в которой стали слышны хлопки откуда-то из-за Северянинского моста.
Там отбивались порубежники.
Глава 10Собиратели осколков
Иван был прав. Самым сложным оказалось не подорвать дом – все, что нужно, они заготовили много лет назад, едва облюбовав это жилище. Сразу решили: если поймут, что тихо уйти не получится, устроят себе пышные похороны.
Остановить себя тоже особого труда не составило. Оба не раз тренировались и умели замирать так, что пульс замедлялся до удара в минуту, а мысли полностью растворялись в пространстве. Но продолжались такие путешествия недолго, и Иван постоянно страховал друга. Опасное это было занятие, оба знали истории о тех, кто не возвращался.
Опаснее всего, особенно для Стаса, был Верхний мир – он завораживал, он был чудесен, он манил доступностью необъятных просторов, радостью полета, чистым восторгом ничем не ограниченного самобытия, вечного познания без необходимости учитывать потребности неуклюжего смертного тела.
Можно было плакать и смеяться, танцевать с духами ушедших друзей, которые оказались рядом, звали за собой, можно было лететь или бежать, не зная устали, забыв о хромоте!
На счастье, крутился в ногах, злобно тявкая, брызгающий синеватыми зимними искрами Лис, кусал за ноги, не давал уйти навсегда.
Спасибо Лису – напомнил, что здесь тоже нельзя терять бдительности. Надо затихнуть, раствориться, довериться духам-союзникам Ивана, слиться с ними и позволить унести туда, где их не заметят черные полотнища вихрей-джиннов, кружащих вокруг вздыбленного, разорванного пространства вокруг дома.
Стас не знал, сколько продолжалось его путешествие с духами. Лишь ощущал, что все тоньше становится нить, связующая его со Срединным миром, незначительными казались дела, заботы и обязательства. Стас рванулся – надо назад, – но Лис снова тявкнул и показал: по развалинам провалившегося внутрь себя дома все еще бродили, по-птичьи дергая головами, бледные мертвоглазые Хасановы ученики, а рядом с ними стояли настороженные бойцы с оружием на изготовку.
Да уж, Хасан подошел к делу основательно.
Как и предупреждал Иван, труднее всего было вернуться.
Стас бесшумно вздохнул. Воздух холодный, пахнущий мертвым стылым камнем. Вокруг непроглядная тьма.
Пошарил в темноте, рука наткнулась на твердую промерзшую ткань. Потянул, зашарил пальцами – рукав Ивановой куртки.
– Живой я, – чуть слышно шепнул знакомый голос.
Стас облегченно выдохнул.
– Хасан, сука, за это ответит, – зашевелился Иван.
Встал, осторожно ощупывая руками стену, затеплил белый огонек – такой же он подвесил над санями Акимыча всего несколько дней назад. Казалось, это было давным-давно. Время уплотнилось, понеслось, трамбуя судьбы и события.
– Давай отсюда выбираться.
– Погоди малость, Вань. – Стас сел, растер руки, похлопал по полу рядом с собой.
Иван присел на корточки, вопросительно изогнул бровь.
– Я что думаю, – Хромой откашлялся, – Хасан подождет, не до него сейчас. Он думает, что мы с тобой дуба дали, вот пусть так и думает. А нам с тобой пора делом заняться.
– Конкретнее?
– Ты тех парней, что стрелка крутили, запомнил? Мы их потом среди людей Хацкого видели.
– Конечно. Интересные ребята, не спорю.
– Заметь, стоило нам поинтересоваться делом Говоруна и задать вопросы о купце, и к нам наведались бойцы Хасана. А ведь до этого сидел тише воды ниже травы. Хотя, сам знаешь, должен был взвиться до небес после нашего-то к нему визита. Значит, думаю я, кто-то ему сказал, что теперь – можно. Что время пришло.
– А почему именно Хацкий?
– Может, и не он, – легко согласился Стас, – только мне одна деталь покоя не дает. Сначала значения не придал, а теперь вот из головы не идет. Я вообще, пока там, – он показал на потолок, – был, многое передумал и иначе смотреть на всё начал. Так вот. Купцова родича убитого помнишь?
Иван кивнул.
– Он в хозяйском кресле сидел. А если верить тому, что про покойного говорят, купца он сильно уважал и искренне считал благодетелем. Не мог он вот так, запросто, усесться на хозяйское место.
– Хорошо. Что с того? – Иван встал и осторожно обошел завал. Угол комнаты смяло, бетон осыпался и перекрыл вход в заранее заготовленный напарниками лаз. К счастью, перекрыл не полностью.
– Значит, кто-то его туда усадил. Скорее всего, убийца. И это действительно послание. Кому – сейчас гадать без толку, может, купцу, может, друзьям его, чтоб не совали нос куда не надо. Важнее другое – майор ни словом об этом не обмолвился, а он покойничка должен знать куда лучше нашего. Как-никак, в одном ведомстве служили. Да и вообще, это его работа – такие вещи подмечать.
– Ну, иноки, знаешь ли, тоже не больно разговорчивы были, – прокряхтел Иван, откатывая бетонную глыбу. – Ты давай излагай, но и камешки ворочай.
– Согласен. Иноки тоже молчат, но доверия к ним у меня чуть больше, чем к майору. Да и то, что Старшой про грызню между службами наговорил, тоже заставляет к майору и его людям присмотреться. Опять же – как это они так четко на стрелка вышли, а?
– Аргумент, Стас, аргумент, – Иван кидал бетон и обломки кирпича с размеренностью хорошо отлаженной машины, – а еще, знаешь, как сейчас наши окрестности из Верхнего мира смотрятся?
– Вот ты и скажи, нечего подкалывать. Я человек простой, мне Яви хватает.
– Город весь накрыт полупрозрачным маревом. Оно подрагивает, будто желе, и стреляет черными сполохами. И над всем этим постепенно вытягивается огромный такой… хобот, что ли. Уходит куда-то вбок и скрывается в тучах. И тучи эти сюда гонит.
Стас присвистнул:
– Сдается мне, что когда мы выберемся, то узнаем много нового.
– Угу. И эти новости нам очень сильно не понравятся.
Очень хотелось забрать Уголька, но показываться там, где их хорошо знали, не стоило. Пробирались по пояс в снегу, наведя самый простенький морок – на более основательное прикрытие сил уже не было.
– Ваня, а тебя ничего не удивляет? – отдуваясь, спросил Стас, оборачиваясь и глядя назад. Там до сих пор ветер гонял над развалинами серую пыль.
– Ага. Поблизости никого. – Иван остановился, всмотрелся в сумерки. Выбраться удалось только к вечеру, и вот-вот должна была вступить в свои права ночь.
– Именно. Где доблестная полиция? Где порубежники? Что, черт побери, вообще происходит?
Узнать, что же произошло, получилось только гораздо позже, когда они добрались до жилых мест, отряхнулись и ввалились в круглосуточно открытый постоялый двор. И только успели выпить по чашке горячего чаю и сжевать неожиданно вкусный пирог с ливером, как вежливые, но явно напряженные порубежники подошли к столу и спросили документы. Самострелы патрульные держали уверенно, стальные наконечники смотрели точно в центр груди.
Стас очень медленно поднял руки и тихо сказал:
– Парни, а проводите-ка нас к Старшому, только тихо.
Парни оказались сообразительные, провели напарников сразу к дежурному смены, который Стаса помнил, а потому затолкал друзей в каптерку, приказал не высовываться и ушел.
Пока шли по двору, Стас ошалело крутил головой, но вопросов не задавал. Дерево во дворе штаба выворотило взрывом, сам штаб основательно прокоптило, окна третьего этажа глядели пустыми проемами. Кусок стены угловой комнаты выбило, и Стас охнул – как раз там сидела дежурная смена слухачей.
Сейчас он слушал Старшого и, сдерживая злость, крутил в руках нож. Иван сидел на продавленном диване неподвижно и, казалось, полностью ушел в себя. На самом деле это было не так. Он ловил каждое слово.