Халатов с интересом озирался (мой верный помощник Дима в этот момент закрывал собой кофеварку, чтобы нежданные и незваные гости, не приведи бог, не напросились на кофе), Плевакин расхваливал условия нашего труда, особо подчеркивая наличие в кабинете нового кондиционера. Я вежливо улыбалась и кивала ведущему, который приглашал меня с ответным визитом в телестудию. Принимать это его приглашение я не собиралась – не испытывала желания сближаться с журналистами еще больше.
– А желание потерять единственную сестру у тебя есть? Или носить мне передачи в больницу? – нажала Натка.
– В смысле? – Я упустила логику. – Ты смерть как хочешь попасть к Халатову? Прямо-таки заболеешь и сляжешь, если не погостишь на его ток-шоу?
– Я слягу, если буду прорываться к Романовскому сквозь кольцо охраны!
– Это точно…
Охрану олигарха-газовика я видела в новостном сюжете на ТВ. Одетые в одинаковые строгие костюмы шкафообразные парни-клоны с очень недобрыми взглядами окружали безмятежно улыбающегося Романовского, как лепестки ромашки – сердцевину цветка. Ни одна пчелка не пролетела бы!
– Так сиди и не жужжи, – посоветовала я Натке. – Романовский – не твоего поля ягодка.
– Предлагаешь исключить его из операции «Тест на отцовство»? Ну нет! Это было бы нечестно по отношению к другим возможным папашам! Они, значит, уже рискуют своими капиталами и добрым именем, а Романовский даже не понервничает по этому поводу?! Тебе не стыдно мне такое предлагать? Ты же всегда за справедливость!
Я только головой покачала. Натка – великий мастер по переворачиванию всего с ног на голову. Надо же такое придумать – несправедливо не дать Романовскому шанса узнать, что у него есть внебрачный ребенок!
Но кое в чем Натка права. Зверовидные охранники не задумываясь поломают любого, кто попытается дотянуться до их подопечного, а мне вовсе не хочется увидеть сестрицу на больничной койке…
Дзинь! – робко звякнул дверной звонок, оборвав мои размышления. Дзинь!
– Открой, у меня руки в муке, – велела мне Натка.
Пока я думала, она уже взялась за лепку вареников. Решительная девица, что и говорить…
На ходу вытирая свои собственные руки фартуком, я пошла в прихожую. Открыла дверь – и уперлась взглядом в ряды крупных румяных персиков.
Удивленно пробормотала:
– День урожая какой-то…
Подняла глаза выше – и не сразу признала в белозубом смуглом парне с выгоревшими волосам Никиту Говорова.
– Привет, – сказал он, неуверенно улыбаясь. – Гостей принимаете?
– И гостей, и дары природы. – Я посторонилась, пропуская гостя с ящиком фруктов в прихожую.
– Ты извини, я так внезапно исчез… – держа эти свои персики, как барьер между нами, начал Говоров.
– И так внезапно появился, – зачем-то добавила я, глядя исключительно на темно-зеленый листочек, прилипший к пушистому персиковому бочку.
Под листочком бочок был светло-желтый, а вокруг него – темно-красный.
– Там, понимаешь, сразу за дедом бабка умерла, пришлось и ее хоронить, а потом еще кое-что по хозяйству, дела там разные, я совсем закрутился, – зачастил Никита. – Вот, прилетел за документами, утром сюда, вечером назад, через три часа самолет, неудобно, что так поспешно, но на другие рейсы билетов не было, сезон же, у авиакомпаний полный аншлаг…
– Лена, что же ты держишь гостя у порога? – В прихожую выплыла Натка – уже без фартука, с чистыми руками и ослепительной улыбкой. – Здравствуйте, здравствуйте, Никита, давненько мы вас не видели!
– Я очень извиняюсь, – повторил Говоров и тяжко вздохнул.
– Персики можно отнести в кухню, – распорядилась Натка. – Правда, стол там сейчас занят, но можно пока поставить ящик на пол…
– Хорошо, – не отрывая взгляда от меня, согласился Говоров и действительно поставил ящик на пол – не в кухне, в прихожей.
Руки у него освободились, он машинально потянулся ко мне, но обнять почему-то не решился, спрятал руки за спину.
– Я вообще-то на минуточку, мне вообще-то пора…
– В аэропорт? – подсказала я.
Вообще-то ему пора было как-то определиться с нашими отношениями, но это совершенно точно не получилось бы сделать в присутствии глазеющей на нас бестактной Натки. Удаляться она явно не собиралась. Даже к стене прислонилась, чтобы удобнее было стоять и смотреть.
– В аэропорт, – кротко согласился Говоров и попятился, спиной толкнув входную дверь.
Когда он пришел, закрыть эту самую дверь никто не потрудился, и теперь она с готовностью распахнулась во всю ширь, определяя дальнейший сценарий.
– До свиданья! – крикнул Говоров с лестничной площадки и с ускорением затопал вниз по лестнице.
Как мальчишка, право слово…
Я закрыла за ним дверь, обернулась и мрачно посмотрела на улыбающуюся Натку.
– А он ничего так мужик, этот твой Говоров, – снисходительно похвалила она и присела над ящиком, рассматривая персики.
Взяла самый красивый, покатала в руках, понюхала:
– Ум-м-м… Фрукты вот выбирать умеет… Подкармливает тебя, заботливый…
– Давай-ка мы не будем обсуждать «этого моего Говорова», – строгим судейским голосом потребовала я и потерла свои щеки – кажется, они раскраснелись, как те самые персики. – Вернемся-ка к твоему Романовскому…
– Да, твой Говоров, конечно, не мой Романовский. – Натка повернулась и потопала в кухню, рассуждая на ходу: – Красиво ухаживать он не умеет, внушительным состоянием не располагает, но и у него есть свои достоинства…
– И я могу прямо сейчас назвать одно из них, – сказала я тихо, чтобы Натка не услышала, потому что это могло бы ее обидеть. – Если Говоров когда-нибудь станет отцом, матери его ребенка не придется разыскивать папашу с собаками…
– Лен, вода уже закипает, а вареников еще мало! – обеспокоенно прокричала Натка с кухни.
– Налепим еще, я сейчас!
Я сбегала в комнату, окна которой у нас выходят во двор, выглянула из-за занавески и увидела у подъезда Никиту.
Он стоял у своей машину и смотрел на мое окно. Увидел меня – улыбнулся и помахал рукой. И я тоже ему помахала и улыбнулась.
А потом он сел в машину и уехал.
И правильно, самолет не задержится с вылетом, и дела нужно вовремя решать, они себя сами не сделают.
Остальное пока подождет.
– Лен, так ты позвонишь Халатову? – крикнула Натка с кухни.
Куда же я денусь…
Позвоню.
Конечно же, сам Антон Халатов лично Натку не встретил. Не того она была полета птица, пусть даже и ВИП-гость, но наименьшего из возможных калибра.
Это к Елене Владимировне, звездной судье, Халатов вышел бы сам, а Наталье Владимировне довольно было и третьего помощника второго режиссера – нервной, тощенькой и насквозь прокуренной барышни до крайности озабоченного вида.
– Я Настя, Антон Борисович поручил мне вас сопровождать, – доложила она Натке и тут же потащила ее в павильон.
Натка не сопротивлялась, ей было интересно.
– Тут у нас гримерки, – мимоходом рассказывала Настя. – Две общие, одна отдельная, мы ее называем буферной зоной – туда иногда приходиться уводить наиболее экспансивных гостей.
– Чтобы заранее не портили друг другу свеженакрашенные лица? – догадалась Натка.
– Тоже в медиа работаете? – предположила Настя.
Натка кивнула:
– В газете. – Но не стала уточнять, что всего лишь верстальщицей.
Ей было приятно ощутить свою сопричастность к медийному миру с его бурно кипящими страстями.
– Вам проще, лиц не видно, а у нас гримеры устают синяки и царапины замазывать… Так, тут комната отдыха. Хотите чаю, кофе?
– Нет, а можно?
– Если не хотите, то лучше не нужно, хороший кофе у нас только у шефа, – Настя честно посвящала Натку в подробности телевизионной кухни. – Костюмерную посмотреть хотите?
– Да!
– Тогда в эту дверь. Голову пригните, там полки низко… Вот, это наша костюмерная. В том большом шкафу эфирные наряды Антонио, тут запас одежды для гостей…
– Так вот куда ты делся, Черкизон… – пробормотала Натка, оглядывая подобие длинного двухэтажного турника, плотно заполненного вешалками с одеждой.
Шмотки на вешалках были самые простые, правильно ей подумалось – с вещевого рынка.
– Ну, сами понимаете, вещи не от Кардена, это для характерных персонажей экипировка, так что одежда соответствует образам, – сказала Настя.
– Понимаю, – согласилась Натка, хотя не очень-то понимала.
К примеру, ей было неясно, какому именно характерному персонажу подошел бы брезентовый плащ серо-бурого цвета, дополненный широкополой шляпой с зеленой вуалью и резиновыми сапогами? Дуремару? А он-то каким боком на шоу Антона Халатова?!
– Давайте двигаться дальше, – Настя посмотрела на часы и заторопилась.
Натка не возражала – дешевые тряпки никогда ее особо не интересовали. К тому же сегодня у нее была совершенно определенная цель.
У Насти же разных целей было явно поболе. Складывалось впечатление, что ей нужно не просто бежать, а мчаться в двух-трех направлениях одновременно. Третий помощник второго режиссера на телевидении – это не ноль без палочки. Это ответственный сотрудник, который работает в режиме многозадачности!
На одном боку у Насти была трещащая рация, на другом – специальный навесной карман, какие цепляют на поясной ремень рабочие строительных специальностей. Карман заметно бугрился неведомым содержимым и слегка перекашивал тощенькую барышню на одну сторону, так что она всерьез рисковала на высокой скорости не вписаться в дверной проем. Натка этакого конфуза, признаться, несколько опасалась, поэтому тянулась заботливо придержать свою высокоскоростную спутницу – иначе как влипнет в стену на бегу, останется от нее одна желтая никотиновая клякса!
Не то чтобы Натке было очень жалко малознакомую барышню или чужую стену, просто ей не хотелось остаться без сопровождения раньше времени. Она еще не успела как следует сориентироваться.
– Ожидалка, – Настя приоткрыла и сразу же закрыла дверь в комнату с нежно-зелеными стенами и ярко-красными диванами. – Отсюда ассистенты, когда пора, выводят участников программы в студию. – А это наш серпентарий…