– Почему вы живете здесь? Что, в Доме ребенка так плохо платят?
Фрейю такая бесцеремонность разозлила.
– А вы что, собираетесь организовать для меня благотворительный сбор?
Она не собиралась рассказывать им о брате или о том, что это жилье для нее временное. Это не их дело! И, конечно же, она ни капельки не стыдилась за Бальдура перед лицом этих стражей закона. В поединке за брата у этой замученной усталостью парочки не было ни малейших шансов на победу. Фрейя лишь надеялась, что он никогда не узнает об этом визите.
Эртла вспыхнула, но испепеляющий взгляд Хюльдара не позволил ей ответить, и она возмущенно поджала губы.
Хюльдар повернулся к Фрейе, расплывшись в мягкой обходительности:
– Извини, пожалуйста, твой дом нас, конечно же, не касается. Просто мы оба очень устали. Как и ты, я думаю.
Он посмотрел ей в глаза – пожалуй, дольше, чем допускалось правилами приличия, – и ей показалось, что она прочитала в его взгляде просьбу не упоминать их знакомство при его сотруднице. Может, они были парой? Возможно, он выдавал себя за другого, потому что ходил от нее налево? Такое в мире не новость.
И она ответила еще суше, чем раньше:
– Ладно, забудем.
Фрейя не могла решить, на кого злилась больше – на него или на эту молодую нахалку. Наверное, все же на него. Тем не менее она избегала смотреть на Эртлу, стараясь вести себя так, будто ее и не было. В следующий раз, когда та откроет рот, Фрейя просто не удостоит ее ответом.
В подъезде было необычно тихо; соседи либо видели, что эти двое приехали на полицейской машине, и теперь пережидали визит «гостей» за закрытыми дверями, либо почуяли в воздухе какую-то опасность. Посещение полиции в этом доме всегда воспринималось как угроза безопасности, а не наоборот. Фрейя не удивилась бы, узнав, что в каждой прихожей здесь раздавался предупредительный звонок, как только к дому подъезжала полицейская машина.
– Можем мы войти? Мне нужно самому убедиться, что всё в порядке. И потом, нам нужно кое о чем поговорить с тобой, а я не хотел бы делать это здесь.
Фрейя поняла, что раздумывает слишком долго, лишь заметив, что Хюльдар начал переминаться с ноги на ногу. С другой стороны, Эртла стояла, расставив ноги и сложив руки на поясе – будто в строевой полицейской стойке. Будь она в форме, это придало бы ей грозный вид, но в гражданской одежде ее поза смотрелась почти комично.
– Да, пожалуйста.
Фрейя отступила в сторону, пропуская их внутрь и мысленно ругая себя за то, что сдалась. Эртла с любопытством зашарила глазами по прихожей, в то время как Хюльдар изо всех сил старался этого не делать. Роль человека, впервые попавшего в квартиру, давалась ему плохо; он просто избегал смотреть на знакомые ему предметы интерьера.
Следователь хорошенько вытер обувь о коврик, а затем разулся, как бы давая понять, что не собирается торчать лишь в прихожей. Эртле это пришлось явно не по вкусу, но она тем не менее последовала его примеру. Фрейя решила не препятствовать этому, позволив им протирать носками замызганный пол.
– Как собака? – Хюльдар уставился на расплывшиеся на полу пятна крови, которые Фрейя еще не успела вытереть. – Какие у нее шансы?
– Она все еще немного ошалелая после наркоза и испытывает дискомфорт от воротника, но, насколько я понимаю, с ней все будет в порядке.
Будто почувствовав, что разговор переключился на нее, Молли появилась в дверях спальни, где до этого дремала под присмотром Маргрет. Слегка оскалившись, тихонько зарычала. Конический пластиковый воротник значительно уменьшал эффект угрозы.
– Тш-ш, Молли!
Фрейя вытолкала собаку обратно в спальню. Маргрет сидела на кровати с той же книгой в руках, что и раньше, когда Фрейя заглядывала к ней в последний раз. Она так еще и не собралась посмотреть фильм, который принесла с собой.
– Полиция приехала из-за того, что случилось с Молли. Я закрою дверь, чтобы она их не покусала, ладно? Она не понимает, что они хотят лишь помочь.
Фрейя улыбнулась Маргрет, но та никак не отреагировала. Когда она закрывала дверь, и девочка, и собака молча глядели на нее, будто что-то скрывали и не хотели, чтобы их секрет выплыл наружу. Фрейе очень хотелось снова открыть дверь и, может быть, поймать их с поличным, но она удержалась. Вместо этого вернулась к Хюльдару и Эртле.
– Теперь вы в безопасности.
Хюльдар отвел взгляд от висевшего на стене плаката. Он решил уставиться на него, чтобы не смотреть в открытую дверь спальни. Плакат чудесным образом забылся в контрольной чистке квартиры перед приездом Маргрет. Это была афиша концерта рок-группы, которую Фрейя в жизни не стала бы слушать – она получила бы больше удовольствия от прослушивания воздушного компрессора. Хюльдар, похоже, был удивлен, увидев это на ее стене. Насколько помнилось Фрейе, она не сказала ему в тот вечер, кому принадлежала квартира. Тогда им было некогда обсуждать такие темы, а сейчас она решила позволить ему думать, что является поклонницей тяжелого рока.
– Может, мы присядем? – нерешительно спросил Хюльдар.
– Пожалуйста…
Она провела их в гостиную, уселась на единственный стул, а Хюльдар и Эртла расположились рядышком на диване, как школьники за партой, держа руки на коленях, словно готовые в любой момент вскочить на ноги.
– В полицию позвонили из ветеринарной клиники; звонок переключили на меня, когда было названо твое имя, – без предисловий начал Хюльдар. – Я так понял, что твой бывший партнер вполне мог совершить что-то подобное. Ветеринар сообщил о другой собаке, получившей такое же ранение и живущей в том же доме, что и твой бывший.
Фрейя вздохнула с облегчением: к счастью, дверь в комнату Маргрет была закрыта. Ребенок все еще верил, что Молли могла пораниться случайно, просто резвясь в снегу.
– Не думаю, что он каким-то образом к этому причастен.
– Ты вообще не упомянула бывшего партнера, когда мы обсуждали возможность размещения у тебя Маргрет. – У него хватило ума не добавить, что она не упомянула об этом и при их первой встрече; едва ли он мог жаловаться, что не получил от нее его подробную биографию. – Если твой бывший склонен к физическому насилию, необходимо пересмотреть нахождение здесь девочки. Возможно, Маргрет небезопасно находиться у тебя. Я считаю, что, пока мы не решим этот вопрос, здесь у дома должна дежурить полицейская машина.
– Да, хорошо.
Фрейе и в голову не пришло отказаться от патруля возле дома, что, кажется, удивило Хюльдара, но он не подал виду. Хотя Фрейя была почти уверена, что Молли ранил не бывший, а кто-то другой, все указывало на то, что напавший не был совершенно посторонним человеком. Как минимум он знал номер ее телефона. Впрочем, его можно найти в телефонной книге – для этого нужно лишь знать ее имя.
– Я, конечно, сомневаюсь, что человек, с которым я раньше жила, опасен для Маргрет, но тем не менее опасность налицо. Кто-то напал на Молли с ножом, и одновременно на мой телефон пришло сообщение. Вот, посмотрите. Этим утром я думала, что Молли со мной в безопасности; теперь я в этом не уверена.
Хюльдар прочитал сообщение, показал его Эртле и вернул телефон Фрейе.
– Не стану скрывать, что мне это происшествие с собакой совсем не нравится. Не вижу других причин для нападения, кроме как попытку убрать ее, чтобы легче было подобраться к тебе. Я полагаю, собака будет тебя защищать, если что?
– Да, наверное…
Фрейе не хотелось делиться с ним своими сомнениями по поводу преданности Молли.
– Вы завели ее вместе с мужем или она появилась у тебя уже после развода?
– После, – коротко ответила Фрейя. – И мы не были женаты.
– Понятно. – Хюльдар издал труднопереводимый звук, похожий на вздох. – Я считаю, ты должна быть в курсе, что мы собираемся вызвать его на допрос. Скорее всего, завтра. Не ожидаю от этого допроса ничего особенного, разве что он признается во всем, – но, думаю, лучше дать ему понять, что мы следим за его действиями.
– Абсолютно! Допросите его пожестче и подольше. – Фрейя откинулась на спинку стула. – Но вряд ли он в этом замешан. Во всяком случае, для меня это станет сюрпризом. Не такой он человек, чтобы нападать на большую собаку, тем более на двух.
– Посмотрим, что из этого выйдет. Мы проверим, откуда послано сообщение: если с его телефона, тогда дело ясное. Но вряд ли он так глуп. Скорее всего, оно было отправлено с одноразовой сим-карты, и если это так, то отследить ее займет больше времени. Но мы это сделаем. А пока все факты говорят за то, что это твой бывший сожитель. Если так и есть, то у него все может пойти в рост. – При этих его словах губы Эртлы скривились в чуть заметной ухмылке; Фрейе стоило немалых усилий притвориться, что она этого не заметила, а Хюльдар между тем продолжал: – Иногда вмешательство полиции только озлобляет сталкеров, и они начинают еще больше ненавидеть жертву, считая ее виновной в унизительных для них вызовах на допросы.
Фрейе всегда казалось, что слово «сталкер» звучит в таких ситуациях по крайней мере странно, вызывая скорее ассоциации с кинематографом. В реальной жизни все было гораздо, гораздо хуже – ей приходилось работать с детьми женщин, которых терроризировали бывшие мужья. Но она лишь процедила сквозь зубы:
– Ну что ж, время покажет.
– Пока у дома будет стоять патрульная машина, ничего плохого не случится. Стопроцентно.
Стопроцентно было и то, что, как только для Маргрет будет найдено другое место, полицейская машина исчезнет от дома, и она останется здесь одна с Молли, которая и укусить-то не сможет из-за своего воротника. А что, если тот, кто ранил собаку, преследовал вовсе не Маргрет, а ее, Фрейю? Она почувствовала, как от волнения у нее вспотели ладони.
– Это всё или у вас ко мне есть еще что-то?
– Да, кое-что еще. – Хюльдар вперился взглядом в журнальный столик. – Дело приняло неожиданный оборот, и лучше тебе услышать об этом от нас, чем прочитать в новостях. – Он поднял на Фрейю глаза. – Убита еще одна женщина, убийца тот же, и это меняет ситуацию. Маргрет была права, когда говорила, что жертв будет больше, и я даже не хочу пускаться в объяснения, насколько важно вытащить из нее всю информацию во время завтрашнего интервью.