Возможно, не стоит чрезмерно беспокоиться о преувеличениях в отношении точности генеалогических ДНК-тестов. Не так уж много поставлено на карту, когда вы просто интересуетесь своими корнями. Если, конечно, вы не собираетесь строить школы на родине предков, как Опра. Виды генетических маркеров, которые используются для определения родословной, по большей части несущественны в биологическом плане. На биологическом уровне действительно не имеет значения, появились ли мои митохондрии в Китае, или происходит ли ДНК Уэйна Джозефа из Африки. Значение это обретает на психологическом уровне. Поэтому, возможно, в тот момент, когда вы получите более или менее конкретный ответ на вопрос о своем предполагаемом географическом происхождении, результаты необязательно должны быть точными. Но издержки подобных подтасовок значительно возрастают, когда речь идет о решении юридических вопросов. Например, по результатам генетических тестов можно претендовать на принадлежность к некоторым коренным американским племенам[289] или на получение стипендий для меньшинств в колледже[290]. Погранслужба Великобритании запустила спорный экспериментальный проект в 2009 году. Пограничники хотели использовать тесты ДНК, чтобы отличить сомалийских беженцев, которые законно искали убежище, от авантюристов из соседних африканских стран. Вскоре программу закрыли. Она подверглась критике за невозможность предоставить точные результаты, необходимые для проведения четких различий в происхождении мигрантов[291]. Поскольку все больше людей узнают о возможности сделать анализ ДНК для установления предков, вполне вероятно, что его станут шире использовать для решения юридических проблем. Поэтому важно определить, насколько неточны в реальности результаты генетического тестирования.
Сущности и раса
Психологические последствия знания о том, как гены рассеиваются по миру, идут дальше нашего ощущения идентичности. Эта информация влияет на наши мысли о предмете дискуссий, вызывающем больше всего раздора. Речь идет о расе. Как мы отметили в главе 3, сущности разделяют природу на категории. Общие базовые единицы связывают виды вместе, а разные – их разграничивают. И мы распространяем этот способ мышления на наши виды[292]. Например, если вы задумаетесь над общим наследием людей, живущих в Японии, то, скорее всего, почувствуете, что в некотором роде все японцы похожи друг на друга. Что-то японское внутренне присуще каждому, кто разделяет это общее генетическое наследие. Обратная сторона этого суждения также похожа на правду. Именно здесь могут возникнуть некоторые проблемы. Когда вы размышляете о том, что другие имеют сущности, отличные от вашей, эти люди, вероятно, кажутся вам принципиально другими. Они не разделяют ту базовую единицу, которая делает вас собой. В этот момент появляется воображаемая линия, отграничивающая генетических «нас» от «них». Итак, если вы сами не японец и размышляете над общей генетической основой японцев, тогда вы, вероятно, чувствуете себя еще более отличным от них. Может быть, вы также испытаете большее предубеждение относительно японцев. Расистское мышление построено на идее обособленных и непересекающихся сущностей у людей.
Помня об этом, мы разберем две научно обоснованные истории о распределении генома человека. Каждая из них имеет далеко идущие последствия относительно того, что мы думаем о других людях. Первая позиция делает акцент на том, как гены могут разделять мир. Вероятно, те, кто думает, что они являются носителями отличных от других людей генов, имеют больше предрассудков относительно этих вторых. Следующая история более оптимистична. Она рассказывает, как гены могут нас объединить. Размышления на тему общих генов, которые мы имеем с людьми из разных уголков планеты, могут привести к снижению уровня расизма. Давайте изучим обе позиции и их психологические последствия.
История номер один: гены могут нас разъединять
Что происходит, когда люди размышляют о том, что гены по-разному распределены по всему миру? Социальный психолог Йоханнес Келлер изучил этот вопрос на примере немецких студентов. Им предлагалось прочитать одно из двух эссе[293]. Первая статья описывала научную теорию распределения генов по миру, очень похожую на то, что я рассказывал ранее в этой главе. То есть студенты читали о том, как определенные гены неоднородно распространены по всему миру, и о том, что можно использовать новые технологии в области генетики, чтобы проследить происхождение всех людей из всех уголков земного шара. Вторая группа студентов читала контрольный материал о совершенно не связанных с этой темой вопросах. Сразу по прочтении эссе студентам задавали несколько вопросов на тему дискуссионных политических моментов в расширении Европейского Союза. Их просили обозначить свои чувства относительно жителей нескольких западноевропейских стран (таких, как Франция, Германия и Италия) и нескольких восточноевропейских стран (например, Болгарии, Польши и Турции). Затем Келлер сравнил, насколько тепло студенты относились к разным странам в зависимости от того, прочитали они только что эссе о географическом распространении генов или контрольную статью. И что он обнаружил? Студенты, которые ознакомились с материалом о том, как гены разнятся по всему миру, были настроены значительно более негативно по отношению к восточным европейцам, нежели те, кто читал контрольное эссе. Казалось, что эссе подчеркивает: если гены различаются по всему миру, то выходцы из Восточной Европы действительно отличаются от жителей Западной Европы на некоем фундаментальном уровне. И когда эту мысль подбрасывали на первый план в умы немецких студентов, они начинали выказывать еще большую предубежденность относительно жителей Восточной Европы.
Эти открытия хорошо согласуются с тем, как психологи традиционно трактуют предрассудки. Мы склонны понимать другие группы, представляя, что есть некая таинственная сущность, которая делает этих людей такими. Один из первых исследователей предрассудков Гордон Олпорт утверждал в 1954 году, что сущности являются ключевыми понятиями в изучении того, почему люди чувствуют предубеждение. Он описывал это так: «В каждом еврее есть врожденное “еврейство”. “Душа Востока”, “негритянская кровь”, “теория превосходства арийской расы” Гитлера, “особый американский гений”, “логичный француз”, “страстный латиноамериканец” – все эти фразы отражают веру в сущности. Загадочная мана (к добру или на беду) вселяется в группу, и все ее члены к этой силе приобщаются»[294]. Гены служат идеальной заменой общей маны или сущности. Когда мы о них размышляем, то становимся более предубежденными.
Например, мы с учениками Бенджамином Ченгом и Керметом Римом дали большой выборке американцев несколько разных опросников. Некоторые из них были нацелены на то, чтобы узнать, насколько сильно люди верят в определяющую роль генов в жизненных достижениях. Например, у людей спрашивали, насколько они согласны с такими утверждениями, как «Особое поведение индивида невозможно изменить, если оно имеет под собой генетическую базу»[295]. Респонденты также заполняли другие опросники. Их цель – оценить, насколько участники подвержены разным проявлениям расистского мышления. Например, один из таких опросников должен был показать, верят ли респонденты в то, что некоторые группы заслуживают меньшего, чем другие. В нем содержались пункты вроде «Некоторые люди просто хуже других»[296]. Другой опрос был направлен на выявление чувств участников по поводу расизма против чернокожих в США. В него включались пункты вроде «За последние несколько лет чернокожие получили больше экономических выгод, чем заслуживают»[297]. Еще один опрос был направлен на выяснение того, считают ли люди, что те, кто оспаривал статус-кво, должны быть наказаны. Он включал утверждения типа «В чем наша страна в действительности нуждается, так это не в усилении “гражданских прав”, а в изрядной порции суровых закона и порядка»[298]. Для всех опросов, исследовавших предрассудки и нетолерантность относительно аутгруппы («них»), выявилась общая закономерность. Чем больше люди воспринимали гены как сущности, тем более негативно смотрели на членов аутгруппы и на тех, кто выступал против статус-кво (по крайней мере, если те сами не являлись афроамериканцами)[299]. Восприятие генов в качестве основополагающих базовых единиц и расистские взгляды, кажется, идут рука об руку[300].
Гены в качестве конечной причины расовых различий
Первая история создает впечатление, что разные гены по всему миру создали обособленные расы, которые всегда будут находиться в оппозиции друг к другу, потому что в конечном счете мы все слеплены из разного теста. Но первая история имеет еще более губительные для морали последствия. Тенденция видеть генетические группы однородными и обособленными связана с нашим обыкновением рассматривать гены как конечную причину всего. Следовательно, нам легко объяснить любую разницу, существующую между разными группами людей, различными наборами генов у их представителей.
Есть масса анекдотических примеров этой пристрастности. Один из первооткрывателей ДНК Джеймс Уотсон неоднократно навлекал на себя неприятности высказываниями о том, что генетическая разница лежит в основе культурных различий. Например, он утверждал, что цвет кожи связан с врожденным либидо: «Поэтому мы говорим “латиноамериканский любовник”