Мы припустили за скрывшимися инквизиторами. Меня все еще не покидало жгучее желание побеседовать с командиром тет-а-тет. Я искренне надеялась, что вскоре и второй подчиненный оставит ее одну.
Надеяться пришлось долго, не менее получаса. За это время стражи прочесали еще несколько аудиторий, а мы преследовали их, как три блохи, вцепившиеся в хвост бешеной дворняги.
Глухой, всепроникающий звук колокола заставил нас вздрогнуть, а инквизиторов прервать поиски. Хотя сегодня день был еще не учебный, коридоры вмиг наполнились кадетами: обед – дело святое, не терпящее отлагательств, особенно если организм молодой, еще растущий и мужской.
Инквизиторша, хотя к сильной половине магобщества не относилась, но тоже не преминула воспользоваться перерывом. Мы едва успели спрятаться в нише за развесистым фикусом, который, судя по пышности кроны, был проростком во времена юности моего прадедушки.
Столь роскошные формы в коридоре, где царствуют шкодливость и неуемный юношеский пыл, кусту удалось сохранить, подозреваю, лишь благодаря таинственному профессору Кэрэлису П., ответственному за магическую и физическую безопасность растения. О последнем свидетельствовала небольшая бумажная полоска с надписью. Я лишь усмехнулась: у нас в корпусах были ответственны обычно за пожарную безопасность, а тут – за фикусовую. Как видно, для магов-боевиков потушить охватившее здание пламя проще, чем вырастить приличный куст.
Выбравшись из ниши, мы не придумали ничего лучше, чем отправиться за стражами в столовую. Есть мне совершенно не хотелось, адреналин, бурлящий в крови, заглушил все потребности тела. Но это было ровно до того момента, пока в нос настойчиво не проник запах еды. Желудок заурчал, напоминая о насущном.
Мы встали в очередь, каждый держа в руках по подносу. Я все украдкой высматривала красавицу-инквизиторшу, Пауль со скучающим видом обозревал мужские физиономии (ну да, смазливых девичьих личиков, кроме нашей преследуемой, не было), а Марио с интересом озирался. Поэтому, когда подошли к раздаче, неожиданным стало меню.
Всегда считала, что Франция – родина утонченной кухни. А здесь вульгарная картошка фри, котлета, больше похожая по размеру на кирпич, салатик со свеклой и стакан сока. Полуфабрикаты во всей красе и калорийности представляли собой мечту диетолога: если его клиенты будут так питаться, то никогда не расстанутся со своим гастрономическим гуру. Впрочем, судя по кадетам старших курсов, здешними хлебами не утолстеешь. Да и для меня сейчас заботы о фигуре были не актуальны. Посему впилась зубами в самую аппетитную и перспективную часть завтрака – котлету. И тут о себе напомнили прелести моего «интересного» положения: еда, еще мгновение назад казавшаяся столь вкусной и желанной, теперь напрочь претила. Зато в сферу моих интересов резко вклинился поиск туалета.
Видимо, я стала как малосольный огурчик (не в смысле подтянутости и крепости, а цвета), поскольку Пауль отложил вилку, а Марио так и не донес картошку фри до рта.
– Что с тобой?
Ответить я уже не могла, сдерживая характерные позывы. Лишь встала и с напускным спокойствием двинулась вон. Хватило меня ровно до коридора, где, слава архитекторам, недалеко от столовой имелась уборная.
Не особо вглядываясь в картинки, на автомате потянула более привычную и сразу же оккупировала кабинку. Естественные «прелести» беременности, как тошнота, изжога и отеки, не радуют ни одну будущую мамочку, даже если та ведет размеренный образ жизни. Мой же организм, похоже, решил отомстить шальной беременной по полной. Скручивало знатно, я даже потеряла счет времени. Опомнилась лишь тогда, когда услышала журчание воды из крана и медный женский голосок, негромко мурлыкавший какую-то песенку.
Ну вот, желающего идти – судьба ведет, а нежелающего – тащит, как говорили римляне. Инквизиторша сама пришла ко мне на встречу.
Тихо выпрямилась. Руки еще немного подрагивали то ли от недавней экзекуции, устроенной мне моим же желудком, то ли от недостатка глюкозы в крови, то ли от нервного напряжения.
Вдох-выдох. На мгновение закрыла глаза, сосредотачиваясь. Рука беззвучно потянулась к голенищу сапога, где спрятался обломок меча.
Дверь кабинки не открылась, проскользила по воздуху, не издав ни единого звука. Шаг, второй, словно я стала кошкой на мягких лапах, будто шла по шуршащей листве, боясь шелохнуть золотой ковер.
Она была выше меня и, полагаю, сильнее физически, а опытнее – магически. Но любой чародей уязвим, если застать его врасплох.
Лезвие, приставленное к горлу холодной красавицы, заставило ее вздрогнуть, отчего по белой коже пробежало несколько рубиновых капель.
– Не стоит совершать резких движений, рядом сонная артерия, – были первые мои слова.
Наши взгляды встретились в зеркальном отражении, и на лице инквизиторши проступила кривая улыбка. Она узнала меня.
– И магию применять тоже не советую. Мне нечего терять. А вам? – вопрос был риторический, но ответ было легко прочесть по сузившимся от сдерживаемой злости глазам. Есть. Еще как есть.
Страж не двигалась, впрочем, и заговорить не пыталась, здраво полагая, что если твой визави на свидание принес вместо букета заточенный клинок (и неважно, что не целый, таким даже сподручнее махать в ограниченном пространстве), то его как минимум стоит выслушать, не перебивая.
– Я хотела бы предложить сделку. И, что вас крайне удивит, – честную и не попирающую закон.
Она все так же молчала, а я, сглотнув, поняла, что времени у меня не так много: даже железная воля не в силах долго поддерживать тело в режиме сверхнагрузок. Прикусила губу до крови, заставляя организм выбросить в кровь еще одну порцию адреналина.
Глава десятаяДипломатия в кунаширском стиле
– И что же ты можешь мне предложить? – Профессиональная заинтересованность стража, в простонародье именуемая любопытством, дала о себе знать.
Безмолвная маска холодной красавицы в форме дала трещину. А это значит, что первый рубеж пройден. Невозможно вести переговоры с тем, кто молчит.
Словно прочитав мои мысли, маг скривила в усмешке губы: мы обе понимали, что, хоть лезвие прижато к ее шее, в зависимом положении скорее я, нежели она. Мне нужно от нее согласие на сделку, а потому я начала словесную партию с козырей:
– Распределителя.
Ответ был решительным, безапелляционным, как у строгого преподавателя, на глазах которого студиозус пытается опровергнуть аксиому.
– Это невозможно! Я читала твое досье, хоть оно и было толщиной с кирпич, и в курсе твоего потенциала, но изменить узел времени, переиграть ключевой момент прошлого даже тебе не под силу…
А вот тут усмехнулась уже я, недобро так.
– Что вы, милая страж… Кстати, как ваше имя? Что вы знаете о магическом фонтане во Дворце дожей в Венеции?
Переход на другую тему был весьма неожиданный, отчего красавица на автомате произнесла:
– Катарина, – а потом, словно опомнившись, добавила: – При чем тут пересохший три столетия назад магический источник?
Мысленно лишь уважительно присвистнула: а девушка неплохо знает историю, в отличие от меня. Я в них обычно влипаю.
– Хотя бы при том, что это как раз я – причина исчезновения источника. Это мой резерв был восполнен в середине восемнадцатого века за его счет.
Глаза красавицы, отражавшиеся в зеркале, начали округляться до размеров, столь любимых анимешниками, вопреки всем законам человеческой анатомии и физиологии.
– Это же был один из мощнейших источников! – потрясенно прошептала она. – Одно из двенадцати чудес нашего мира, и ты…
– Варварски его разграбила, – устало произнесла я. Похоже, постоянные пикировки с Паулем не прошли даром. – Извини, не знала, что этот источник – такая реликвия. Но сейчас не об этом. Я веду к тому, что, кажется, мне все же удалось притащить из прошлого настоящего, сильного Распределителя.
Страж все так же недоверчиво смотрела на меня, но ее тело, до этого натянутое как струна, расслабилось. Обманчиво расслабилось.
Когда твой противник напряжен, ты и сама невольно в тонусе. Но стоит неестественно прямой спине слегка ссутулиться, плечам поникнуть, как и твой организм, повинуясь древнему инстинкту «опасность миновала», требует выхода из боевого режима.
Не поддаваясь, я лишь крепче сжала рукоять меча. Это не укрылось от пленницы, и она вздохнула, впрочем, неглубоко, памятуя о лезвии, прижатом к шее. Один: один в этой игре обмана тел.
– Так значит, ты утверждаешь, что сумела вытянуть из прошлого старика-нефилима? – начала она.
– Я этого не говорила, я сказала, что нашла Распределителя…
– И что это меняет? – резко оборвала меня Катарина. Видимо, излишне резко, поскольку сама скривилась от своих же слов и интонации.
Не иначе, она начала терять выдержку? Попробовала зайти с другой стороны:
– Ты ведь веришь, что Лим невиновен, – утверждение, не вопрос. В ответ моя собеседница предпочла промолчать. – А я не верю, а точно это знаю. Потому что это я, защищаясь, убила старика Распределителя, напрочь слетевшего с катушек.
Говоря, уже не смотрела ни в зеркало, на Катарину, ни куда бы то ни было. Чувствовала, что глаза открыты, но зрачок не фокусировался ни на чем. Перед взором плыли лишь цветные пятна, все сильнее темневшие.
– Кто-то из тех, делящих сейчас распределительское кресло, просто воспользовался ситуацией, подставил Лима, а заодно и попытался спихнуть самого перспективного из кандидатов – Франческо. Этот некто руководствовался тем, что за неимением мага с сильным даром комбинатора вероятностей будут выбирать того, чьи методы борьбы за власть окажутся более… эффективными, – слова давались мне с трудом.
Но инквизиторша не зря была командиром, то, что я не договорила, она додумала сама:
– И ты предлагаешь использовать того, кого ты нашла, в качестве приманки? – спросила она.
Я слепо кивнула. Не знаю, увидела ли страж мой жест, но уже уверенным, привычным к допросам голосом продолжила: