Сразу пообщаться с Юлькой не удалось, чуть погодя тоже. А когда он вступал во владение издательством, форсировать реализацию давних фантазий было несподручно: Саня только что удачно женился, а тесть, и представлявший, собственно, основную удачу, довеском к деньгам и политическому влиянию нарастил подозрительность и свирепость. Сочетание этих особенностей с гипертрофированным чадолюбием заставляло Саню обходить Юльку стороной и не задерживать на ней взгляда.
Хотя взгляд прилипал сам. Юлька выглядела как дорогая голливудская актриса в первых эпизодах сериала про скромную офисную работницу, которой сценарием суждено вырасти в олигархши или оказаться спецагентом. Фигура у нее стала совсем идеальной – Юлька, похоже, не вылезала из спортзала, к тому же не рожала.
Это было особенно больно на фоне Саниной жены: ее расплывшуюся фигуру хирургия не спасала, а, как и принято у хирургии, превращала в набор округлых обрубков, сочетание которых всё менее походило на человека.
Саня честно держался, держался два с лишним года. Но сегодня можно было и отпустить себя.
На этой неделе семейство махнуло до Рождества в Доминикану, только и открытую для бедненьких россиян в ковидную пору. А совсем бедненький Саня остался, потому что дела, журнал и до сих пор не принятый городской бюджет требовали его обязательного присутствия.
Сегодня сам бог велел расширить присутствие.
Саня честно пытался форсированно одолеть первый этап исключительно словами, взглядами и языком тела – не зря же коуч полгода этим мозг выносил. Но на Юльку это не действовало совершенно. И когда она проверила часы с явным намерением сообщить, что всё, Сан Юрьич, пора, я помчалась, он понял, что время слов истекло. Пора действовать.
Он мягко охватил Юлькино запястье и спросил:
– Это что за ерунду ты носишь? Не эпл-вотч ведь?
– Лучше, – сказал Юлька, терпеливо дожидаясь, пока он отпустит.
Отпускать Саня не собирался, он чуть сжимал и отпускал тонкое запястье, кончиками пальцев другой руки небрежно поводя по Юлькиному плечу сквозь тонкий рукав, но смотрел вроде бы только на циферблат.
– А чем лучше и для кого? – спросил он. – Как они работают?
Юлька попыталась освободиться, но мягко и без фанатизма. Работает, подумал Саня торжествующе, и принялся оглаживать и ощупывать всё дальше, бормоча бархатисто и ласково, чтобы не спугнуть, первое, что приходит на ум:
– Людям хочется ведь знать… Знание – сила, а сила в правде… И в здоровом теле здоровенный такой, вот как сейчас…
Живот у Юльки был вправду плоским и твердым, а грудь наоборот. Немного смущало, что она никак не реагировала на поглаживания – и не изгибалась, как принято, и не отстранялась, просто сидела статуей, – но Саня решил не смущаться.
Орудовать вытянутыми руками при сохранении устойчивой посадки было неудобно, а терять посадку еще неудобнее, брюки и без того трещали. Саня на миг отнял руки, чтобы подвинуть кресло. Оно пошатнулось и взвизгнуло так, что Саня вздрогнул и рассмеялся.
Юлька осведомилась:
– Ну как, всё на месте?
Саня снова рассмеялся, чтобы скрыть неуверенность, и заверил:
– Еще как.
– Прекрасно. Предлагаю по домам.
– Давай ко мне, – сказал Саня неожиданно для себя.
Скажет про жену и ребенка – урою, подумал он опять же неожиданно для себя.
– Сан Юрьич, уймись уже, не мальчик, чай, – сказала Юлька, поправляя платье и браслет.
– Дай померить, – попросил Саня, вспомнив – видимо, пасом от древнего словечка «урою», – древний трюк, который в сопливом пубертатном детстве иногда срабатывал с девками.
Юлька подняла бровь.
– Дай попробую, на секунду, я андроидовских не пробовал никогда.
– Сан Юрьич, – повторила Юлька крайне утомленным тоном.
– Дай, говорю, – сказал Саня сквозь зубы, схватил ее за запястье и принялся расстегивать пластиковый ремешок.
Он успел заметить, что Юлька переменилась в лице, но не стал обращать внимания, потому что она повернула руку, чтобы снимать ремешок было удобнее. Так бы и давно.
Он сорвал часы и принялся прилаживать их, гладкие и наполненные Юлькиным теплом, на правое запястье – левое было занято «Blancpain Léman». Юлька вроде не психовала: откинулась в кресле и копалась в телефончике, а когда Саня застегнул ремешок, для проформы полюбовался цифрами и сообщениями, выскакивающими на циферблате после нажатия кнопки, и собрался приступить к следующей стадии, сказала, не отрываясь от телефона:
– Плесни на посошок, что ли.
Саня, хмыкнув, повиновался, бормоча:
– Какой посошок, зачем, куда спешить-то. Давай за нас.
Он протянул Юльке стаканчик, дождался, пока она примет и поднимет, коснулся пластикового бочка пластиковым бочком и выпил залпом.
В пищеводе, желудке и почти сразу в голове забурлила жаркая щекотка.
– Ух-х, – воскликнул он, содрогнувшись. – Хорошая штука, а? Слушай, а при сексе давление сильно растет, ты не замеряла?
– Он не мерит давление, только пульс, – сказала Юлька, не отрываясь от экранчика.
– Фу-у, туфта какая. А пульс?
– Ну вот подрочи и замерь.
Фригидная шо копец, подумал Саня сочувственно, и сообщил с укором:
– Ну какое подрочи, когда такая прекрасная женщина рядом.
– Что это? – спросила Юлька, выпрямившись.
Саня привстал и прислушался, пытаясь понять: слышал ли он щелчок замка – или просто готов, как пиздюк, поддаться разводке девки-динамы. Второе, убедился он, послушав несколько секунд, опустился в ругнувшееся кресло и игриво сказал:
– Прекрасная женщина, а прекрасная женщина. А вы видите, что рядышком интересный молодой человек сидит? Да брось ты телефон, блин.
Юлька угукнула, чуть отстраняясь, чтобы Саня не дотянулся.
Саня дотянулся, выдернул телефон из ее рук и запустил его в угол. Телефон звучно шарахнулся в стенку и другую и пал.
Юлька замерла, выставив руки, как будто продолжала держать телефон, только невидимый.
– Блин, – сказал Саня, поспешно вскочил, добежал, покачнувшись, до телефона и вернулся, виновато рассматривая экран, накрытый густой сеткой трещин. – Этого не было, да? Прости, это я не подумавши. Ну прости, Юль. Я тебе новый куплю. Айфон. Тринадцатый.
Он склонился над нею и облапил, бормоча:
– Ну прости, малыш, да? Простишь? Всё хорошо. Сейчас всё хорошо будет.
Ему уже стало хорошо, и подошла волна тихого плотного счастья, которую надо оседлать и ехать, ехать до бурного восторга, а потом перевернуть и ехать снова.
– Дай хоть в туалет схожу, – сказала Юлька.
– Блин, – буркнул Саня, от возмущения перестав на миг ее лапать. – Вот не романтик ты ни разу. Успеешь.
Он почти свел ладони у нее на груди, поиграл пальцами, счастливо выдохнул и с некоторым усилием поднял Юльку с кресла.
– Тебе реально золотой дождик устроить? – спросила Юля очень серьезно. – Я не шучу вообще-то. Из последних сил держусь.
– Блин, – повторил Саня и неохотно выпустил ее. – Ладно, давай, только побыстрей.
– Подождешь, – сказала Юлька, обтекла его, почти не коснувшись, и вышла в коридор.
Саня, провожая ее взглядом, аж поежился, хохотнул, предвкушая, ослабил галстук и принялся разбираться с браслетом.
Устроены часы были подурнее, чем эпл-вотч, зато жили явно не одним днем от зарядки до зарядки. Для женщин, готовых бесконечно растягивать любое действие, это важно.
Когда Саня сообразил, что за время, которое он ждет, можно было не только сделать все возможные в периметре совкового туалета дела, но и принять душ, завиться и накраситься, раздалась оглушительная трель. Саня вздрогнул. Трель повторилась. На третьей он разыскал древний бежевый телефон, притаившийся за лотком с документами на соседнем столе, и поднял трубку. Осторожный голос спросил:
– Александр Юрьевич, вечер добрый. Помощь не нужна?
– Не понял. Кто это, какая помощь?
– Это Семенов Петр, охрана, сотрудник ваш. Юлечка сказала, что, если вы через десять минут не выйдете, значит, прибраться решили.
– В смысле – прибраться? Юлька-то где?
– Она уехала, такси уже ждало, всё в порядке. А я, значит, подумал: может, помощь нужна?
– Сиди на месте, дед, – сказал Саня, брякнул трубку на рычаги и засмеялся.
Вот сука, подумал он восхищенно, повертел в руках разбитый телефон Юльки и бросил обратно на стол. И без разблокирования понятно, что последней операцией был вызов такси через приложение.
– Вот сука, – повторил Саня вслух, подхватил бутылку, чтобы налить, пожал плечами, несколько раз глотнул из горла, погудел на разные лады и весело сообщил: – Закрыть эту богадельню нахер.
Рыгнул, глотнул еще и повторил, не обращая внимания на еле слышный щелчок и вой сирены внизу:
– Не, ну вот сука, а!
Он включил в часах суки секундомер и принялся засекать, через какое время окосеет до беспамятства.
Бутылка кончилась через одну минуту сорок три секунды.
Еще через две минуты двенадцать секунд в дверях появился романтичный Шевяков с группой поддержки на все вкусы: справа бугай, слева мозгляк. Саня чуть поиронизировал по их поводу, и они сконфуженно бежали.
Три минуты сорок семь секунд спустя в дверях появился незнакомый мужичок. Он сразу подошел к древнему телефону и сломал его, вырвав провод. Морда у мужичка была побитой и воняло от него говном и пылью, как от запертого архива, где так и томились хорошие пластиковые стулья. Сане стало жалко и стулья, и мужичка, но он всё равно чуть поиронизировал по их поводу.
Через четыре минуты одиннадцать секунд Саня умер.
Глава шестая
«Жестокое убийство высокопоставленного чиновника и поджог знакового здания в центре Сарасовска продолжили цепь преступлений Змея – так называет себя серийный убийца, на счету которого как минимум восемь новых жертв.
Вчера в 21:19 пожарная охрана получила сигнал о пожаре в Сарасовском издательстве. Четырехэтажное здание довоенной постройки расположено на улице Журналистов за Кировским парком. В советское время в нем находились полиграфкомбинат с типографией и основные редакции областных и городских СМИ. Теперь печатные производства законсервированы, большая часть основного здания общей площадью более 9 тыс. кв. м сдается в аренду или пустует, третий этаж занимает дирекция АО “Сарасовское издательство”, контролируемого депутатом горсовета Александром Баженовым (фото 1). Пожар вспыхнул в одном из кабинетов рекламно-информационного агентства, входящего в АО, и быстро распространился на весь этаж (фото 2). Пожар был ликвидирован только к утру. Третий и четвертый этажи выгорели полностью, возможность сохранения и использования здания, деревянные несущие балки которого могли сильно пострадать от пожара, изучают специалисты (фото 3).