Причём, я испытываю это сильное влечение при каждом нашем столкновении с Мышкой. Стоит ей появиться рядом, и мысли тотчас сбиваются в кучу, превращаясь в кисель в голове.
Стелла всё ещё в тяжёлом состоянии. И вместо того, чтобы обзванивать всех знакомых в поисках лучшей клиники для неё, я стою посреди кухни и думаю, как бы оторваться с Яной и выплеснуть во время секса эмоциональное напряжение.
Впервые в жизни не способен умерить свой пыл. И тем не менее факт остаётся фактом: не принимая в расчёт дерьмовые последствия аварии, сердце моё больше тянется к Яне нежели к пострадавшей супруге.
Борьба с обострённой совестью заканчивается полным фиаско, как только тоненькие пальчики Мышки пробираются под резинку штанов и ныряют прямиком в боксеры, плотно обхватывают член. Всё, что мне остаётся — уступить ей, шумно втянуть воздух носом и забиться в лёгком ознобе, воскрешая в памяти последнюю встречу в душевой...
— Я так сильно соскучилась по тебе… — шепчет Яна, соединяя наши губы.
Инстинктивно отвечаю на поцелуй. Сладкий и нежный, как она сама. С первой секунды он захватывает меня с головой, поднимает во мне бурю эмоций. Спонтанно накрывает удовольствием, от которого можно рехнуться…
— Ты весь горишь… — хрипло выдыхает в мой рот, сдавливая чувствительную головку ладошкой. В этот момент у меня земля уходит из-под ног. Мозг взрывается яркими вспышками. Мышцы начинают напряжённо вибрировать. Хочется кончить ей в кулак, настолько остро реагируют рецепторы на доставляемый Мышкой кайф.
С глухим стоном обнимаю её крепче, прижимаю к груди, сдавливая ладонью худенькое плечо. Держусь за неё, чтобы не поддаться дрожи в коленях и не рухнуть на пол, беспощадно вгрызаюсь в губы, мокрые, припухшие, всасывая их, врываясь в стонущий рот языком, сплетаясь с её языком настолько жадно, насколько это возможно.
Два горячих дыхания превращаются в одно, наполняя мысли единственным желанием — утащить храбрую девочку в укромный уголок и позволить бесчинствовать маленьким демонам, завладевшим её разумом.
— Идём отсюда… — обжигаю нетерпеливым рычанием её губы.
— Куда? — звучит её взволнованный шёпот.
Она сжимает на каменном стволе хватку одной рукой, второй вцепляется в шею сзади, словно боится, что я вот-вот прогоню её из кухни, лишу своего тепла. Как будто для неё секс в данную минуту является глотком жизненно необходимого воздуха. Мне кажется, я и сам без неё задохнусь. Дышу, потому что она делится им со мной.
Запах сексуально возбуждённой девочки сводит с ума. Вдыхаю его, теряя способность к трезвому мышлению. Ладошки Яны настолько нежные и одновременно дерзкие, по-прежнему не отпускают, дарят слишком острые ощущения, швыряют по всему телу обжигающий ток.
— Куда скажешь… — на выдохе хриплю я, и эти слова звучат в моих устах как поражение. Отстраняюсь на пару сантиметров, нахожу её взгляд. Яна смотрит на меня опьяневшими глазами, слегка удивлёнными, наполненными блеском и робкой радостью, о чём свидетельствуют лучики морщинок в их уголках.
Перед моими глазами тотчас начинают мелькать «непотребные» картинки моего пошлого воображения: я, она и удовольствие нашего обоюдного желания…
— Ближе всего кабинет… — Мышка расплывается триумфальной улыбкой, и я непроизвольно подхватываю её настроение.
— Ладно, посмотрим, что ты для меня приготовила, моя маленькая Фрейя…
Яна помогает добраться до двери кабинета без костыля.
Когда за нашими спинами исчезает тусклое освещение дома, и мы погружаемся в полумрак, я тут же задаю себе вопрос: «Зачем мне всё это нужно? Именно сейчас? Когда я не могу сделать резкого движения без боли».
Прислоняюсь спиной к двери и утягиваю Яну на себя, нахожу её губы, целую снова, чтобы не думать больше ни о чём, потому что ни один вразумительный ответ не убедит меня оставить Мышку без сладкого.
— Я хочу увидеть тебя голой… — шепчу в её рот, срывая последние предохранители на своей выдержке.
К черту всё! Она моя женщина. Чувствую, так было, есть и будет.
Наощупь нахожу пульт в подставке на стене, включаю приглушённый свет и возвращаю его обратно, переводя взгляд на забившегося в панике мышонка.
Несколько мгновений Яна растеряно осматривается по сторонам, затем, сделав глубокий вдох, тихо командует:
— Садись на диван.
Отдаю должное её аппетитной груди. Эта часть прекрасного женского тела, прячась под распахнутыми полочками моей белоснежной рубашки до одури возбуждает, манит, словно запретный плод.
Сглатываю слюну, сгорая от нетерпения поскорее добраться до пышных холмиков ртом и оставить на нежной коже свои метки. Пусть помнит об этой ночи и думает только обо мне.
— Есть одно условие, Мышка… — мой хриплый голос вырывается наружу.
Удерживая её глаза под прицелом своих, опускаю ладонь на ствол и мягко сжимаю его у основания головки, поглаживая вверх-вниз через ткань. Терпеть больше нет сил. Член зудит так, что закипают мозги.
— Какое… условие? — переводит сосредоточенный взгляд на то, чем в данный момент я занимаюсь, и её голос предательски садится, почти до свиста в лёгких.
— Ты будешь сверху, поэтому в сексе полностью твоя инициатива. Согласна?
— Тогда у меня тоже будет условие, Женя… — моя упрямая соблазнительница, не отрывая глаз от паха, принимается медленно расстёгивать пуговки на рубашке и, черт! Я снова дурею от неё, наслаждаясь мелькающими участками тела то выше талии, то ниже. Особенно привлекает треугольник обычных хлопковых трусиков под плоским животом. Совсем не тех, которыми я любовался в ванной.
— Я сделаю с тобой всё, что захочу… — добавляет, эротично покусывая нижнюю губку.
Не сдержав искренней улыбки, вкрадчиво интересуюсь в свою очередь:
— Надеюсь, я выживу после заявленного тобою заезда? — усмехаюсь ещё шире в то время, как Яна покрывается очаровательным румянцем и на секунду теряется в мыслях.
Не смотря на то, что пальцы её дрожат, взгляд становится темнее ночи, затягивает так глубоко, что кажется, нырнув в них однажды, я уже не смогу выплыть…
— Примчишься к финишу первым, мой чемпион… — отрезвляет меня громким заявлением, от которого теряюсь теперь я, словно мальчишка перед первым половым актом.
И ведь она права на все сто.
Я настолько сейчас заведён, что стоит коснуться её плоти членом, и я зафиналю за пару-тройку движений, так сильно её хочу.
Наконец, расстегнутая рубашка, освободив хрупкие плечи, соскальзывает по стройному телу к её стопам и расплывается белоснежным пятном на полу.
Весь её шикарный вид напоминает греческую богиню, вышедшую из пены морской на берег к своему возлюбленному.
Всё-таки мне крупно повезло с ней. Не только потому, что Яна красивая. Она добрая и отзывчивая, как моя мать. Об этом говорит интуиция. Ещё бы память вернуть — и было бы всё заебись…
— Подойди ко мне, — проглотив сдавивший горло ком, хриплю, отсчитывая в ушах глухие удары сердца. Плевал я на её условия. Мне хочется сгрести малышку в охапку и затрахать до полусмерти…
— Неа… — девчонка отрицательно вертит головой, медленно пятясь к дивану. Ещё и ухмыляется, паршивка, заметив, что я на гране.
По ней видно — опыта немного в этих делах, но её искреннее стремление поиграть со мной в опытную соблазнительницу достаточно сильно вставляет.
— Янка, я не шучу… — прорычав, приступаю расстёгивать фиксирующую повязку на плече, чтобы позволить себе больше движений. Знаю, что могу пожалеть об этом глупом поступке, но трахаться с зафиксированной рукой как-то не слишком удобно. Мне нужно её трогать, касаться пальцами кожи, ласкать, изучать наощупь изгибы тела. Вспоминать в конце концов, иначе моя голова взорвётся от напряжения. Хочу, чтобы прижималась ко мне своей соблазнительной грудью, прикасалась острыми сосками и царапала ими мои губы.
Хочу её всю…
Себе…
Целиком…
— Садись на диван, любимый, — мурлычет, опуская голую попу на чёрную кожу. Ладошкой указывает на моё место, похлопав по мягкому сидению несколько раз. — …Иначе быстро устанешь. Тебе нельзя нагружать ногу.
Несколько секунд медлю после того, как стянул с себя бандаж. Затем подхожу к ней, бросаю фиксатор на кресло и становлюсь напротив её приподнятого лица.
— Что ты задумала? — обхватив её изящный подбородок, дразняще прохожусь большим пальцем по контуру нижней губы, любуясь тем, как мои прикосновения находят мгновенный отклик.
Яна от ласки инстинктивно закатывает глаза, томно приоткрывая коралловые губы, проходится по ним кончиком влажного языка.
— То, чему ты меня учил… — нервно сглатывает и замирает как мышка.
Глядя на неё сверху вниз, изучаю каждую реакцию, оживляющую её милое лицо на фоне часто вздымающейся груди.
Фантазия то и дело подкидывает пошлые визуализации.
Пока я мечтаю засунуть член в плотное кольцо губ, она тянет дрожащие пальчики к резинке штанов, вцепляется в неё и замирает, я же, поражённый током, не сдерживаюсь, ввожу палец в её сладкий рот и выдыхаю глухое мычание, встречаясь с горячим приветливым языком.
Член тут же дёргается в трусах, заставляет мои челюсти плотно сжаться от накатившего острого желания, а лёгкие выдавить свист.
Боже, Жека, терпи… Девочке нужно время, чтобы настроиться.
Пусть ещё поиграет...
— А конкретнее, малыш? — едва не отпускаю грубый мат, когда Яна, обведя языком подушечку пальца, жадно присасывается к ней, затем прикусывает зубами. Несильно, но достаточно ощутимо, чтобы перед глазами заискрило и гулко забилось в висках.
Её взгляд — это нечто. В нём столько порока и нежности намешано, от чего голова идёт кругом.
Вздрагиваю из-за скользнувших вдоль паховых вен ногтей. Чувствую, как штаны оползнем сходят вниз. За ними следуют боксеры, позволяя члену освободиться от давления ткани.
Рывком вдыхаю, когда миниатюрная ладошка обхватывает ствол и медленными движениями начинает распалять в нём огонь…
— О нет.., нет, Яна, черт! — ощутив приток спермы к середине ствола, пытаюсь прервать безумие. Выдёргиваю свой палец из её тёплого рта, накрываю ладонью кулак Яны и фиксирую, переводя дыхание. — Так ты ускоришь финал, детка… Притормози, — прошу её, а у самого