22 мая 2017 г.
1ETH стоит 269 400 вон. Мои криптовалютные активы составляют 25,97 миллионов вон. Я начинаю нервничать. Я чувствовала, что это и есть тот «рост», о котором говорила Ынсан. Очевидно, еще есть куда расти. Мне хотелось купить больше. Я сняла 5 миллионов со вклада, где хранила накопления. Тогда же я увидела информацию на доске объявлений нашей компании, на которую обычно не обращала внимания. Это было сообщение, что в связи со сменой брокерской компании, управляющей пенсионным планом, будет проведен промежуточный расчет. В тот же день после обеда мне позвонила Ынсан. Она сказала, что это отличная возможность получить крупную сумму наличными, и посоветовала мне попробовать подать заявку.
– Я уже подала, – ответила я.
– Молодец.
Я планировала использовать эти деньги, чтобы купить еще электронной валюты.
23 мая 2017 г.
1ETH стоит 246 400 вон. Мои криптовалютные активы составляют 25,58 миллионов вон.
24 мая 2017 г.
1ETH стоит 270 200 вон. Мои криптовалютные активы составляют 28 миллионов вон.
27 мая 2017 г.
1ETH стоит 200 400 вон. Мои криптовалютные активы составляют 21 миллион вон. Я вложила деньги с промежуточного расчета пенсионных накоплений. Это были небольшие деньги, но для меня – огромная сумма. Я потратила все, чтобы купить еще.
1 июня 2017 г.
1ETH стоит 304 000 вон. Мои криптовалютные активы составляют 49,7 миллионов вон. Ынсан сказала, что ее активы достигли 3 миллиардов 900 миллионов вон. Несмотря на то что я зарабатывала много денег, я могла думать лишь о том, что мне нужно больше. Я попыталась открыть сберегательный счет в банке, но не смогла взять еще один кредит, их и так было слишком много. Я заняла 3 миллиона вон в сберегательном банке и потратила их на покупку эфириума.
2 июня 2017 г.
Не обошлось и без переживаний. Иногда цена падала. В такие моменты кровь будто застывала в жилах. Бывали случаи, когда она падала два дня подряд, а иногда и все десять. В такие дни я думала: «Не лучший ли сейчас момент, чтобы заработать? Не пора ли все продать и обналичить деньги? Не потеряю ли я свои накопления, если в одночасье все рухнет?» Волнуясь, я попросила совета у Ынсан. Она, как обычно, спокойно ответила:
– В прошлом году он падал целый месяц. Это называется «кризис». Все вышло из-под контроля, цены почти опустились до нуля. О чем я думала? О том же, о чем и ты сейчас. Я почти продала все активы, как делала это раньше с акциями.
Тогда Виталик Бутерин опубликовал новый пост, она прочитала его и решила, что это еще не конец. Она спросила у меня:
– Что, если бы я не удержалась и продала все?
Ответ мог быть лишь один. Она сильно пожалела бы об этом.
– Потерпи. Упорство – вот, что приведет тебя к успеху.
В конце концов Ынсан оказалась права. Как бы я ни волновалась, стоило потерпеть, и через несколько дней графики снова взлетели. Они были изменчивы. С той точки, на которой мы готовы были все бросить, начиналась новая J-кривая. Самая высокая цена сменялась еще большими цифрами. Некоторое время на графике были одни лишь зеленые столбцы. Каждый раз, стоило зеленому столбику подняться на новую высоту, мы делали скриншоты и отправляли их в чат BO3. Мы проверяли телефоны, стоило проснуться, и заходили в мессенджеры, едва выключив компьютеры на работе. Иногда первой присылала я, а иногда – Ынсан. Каждый день мы почти плакали от неконтролируемого восторга.
Погнали!
Погна-али!Давай еще миллион!
Когда 1ETH превысил стоимость в 400 тысяч вон, я стала называть Ынсан «генералом».
Генерал! Я полностью верю вам, генерал!Еще десять миллионов!
Генерал!Джисони всегда молчала. Она ничего не отвечала нам. Но однажды она не выдержала и написала:
Сколько это еще будет продолжаться? Может, хватит уже?[Объявление] Список запрещенных слов для чата BO3: коин, эфириум, генерал, уважаемый генерал, погнали, погна-али, потерпи и прочее, также запрещено отправлять скриншоты из «БитGO».Закрепив последнее сообщение, она продолжила:
Это последнее предупреждение. Если я увижу хоть одно из этих слов – выйду из чата.
Я снова обратилась к Ынсан:
Генерал Кан! Я верю в тебя.Как далеко мы собираемся зайти?
До Луны! До Луны!Джисони не на шутку разозлилась:
Вы что, с ума посходили? Собираетесь и дальше так вести себя?
Давай с нами, не будь занудой!
После ответа Ынсан Джисони сразу же вышла из чата. Растерявшись, я снова пригласила ее обратно. Понимая, что Ынсан не станет этого делать, я извинилась и пообещала:
Ладно, прости. Мы больше не будем говорить при тебе про крипту.И где они? В вир-ту-аль-ном ко-шель-ке?
До этого сдерживавшая себя Джисони высказала нам с Ынсан свои претензии. Она сказала, что очень смешно наблюдать за тем, как мы разошлись из-за каких-то несуществующих денег. Она писала язвительно, делая паузы между слогами. Она говорила, что это лишь цифры на экране, а не реальные деньги, и в любой момент они могут стать ничем. Глупо смотреть на них день за днем и верить, что они твои. Сначала она подумала, что мы просто шутим, но, наблюдая за нами в течение нескольких недель, поняла, что все серьезно. Мы и правда считали, что виртуальный кошелек – то же самое, что и реальный. Ей уже было не до смеха, она запереживала. Сколько бы мы ни заработали или потеряли в этом виртуальном кошельке, ее это не интересовало. Она не хотела, чтобы мы говорили об этом в ее присутствии. И, кроме того, слушая наши разговоры, Джисони чувствовала, словно ее чего-то лишили, это ее раздражало. Каждый день, слушая о том, как мы зарабатываем огромные деньги, она ощущала, будто что-то упустила, хотя всего-то продолжала жить своей обычной жизнью. Она рассказала, что невольно задумалась, неужели она такая дура, что не интересуется криптовалютой, может, она теряет деньги, не присоединяясь к нам, и эти мысли ужасно ее раздражали. Ей было неприятно, что из-за нас она начинает переживать такие эмоции.
Ынсан спросила:
Джисони, но ты же говорила, что тебя не волнует, сколько мы зарабатываем, так?
Та ничего не ответила, и Ынсан продолжила:
Мне тоже казалось, что тебе все равно. Но послушав тебя, я подумала, что это не так. Чувство, будто тебя лишили чего-то… не похоже, что тебе все равно. Ты тоже хочешь зарабатывать такие деньги. Не отрицай этого. И, мне кажется, ты упускаешь тот момент, что деньги в виртуальном кошельке можно обналичить когда угодно. Мы просто не делаем этого, чтобы заработать еще больше. Это действительно наши деньги.Ты тоже можешь присоединиться к нам. Еще не поздно. Пожалуйста, просто перейди по этой ссылке. Позавчера Виталик Бутерин опубликовал пост…Нет, я не хочу! Сколько можно повторять, что я не собираюсь заниматься этим!
Когда Ынсан снова прислала сообщение с ссылкой на сайт, Джисони вспомнила историю, которая произошла несколько лет назад. Она спросила, помню ли я, как все сходили с ума по акциям, постоянно покупали и продавали их, вкладывали все свои деньги и хорошо, если просто ничего не зарабатывали, а не теряли. Она добавила, что не хочет, как и мы, каждый день следить за новостями и волноваться. У нее нет времени для этого. А потом неожиданно спросила:
Уже десять часов. У вас что, дел нет? У меня еще много работы, не отвлекайте.
После этого мы ничего не писали в чат. Спустя некоторое время Джисони написала:
Если честно… все это кажется довольно рискованным.
Я закрыла чат, нажав на крестик в правом углу экрана. Пытаясь сосредоточиться на работе, я заметила, что панель задач внизу монитора снова замигала. Это была Ынсан, которая написала мне в личные сообщения, а не в групповой чат.
Давай теперь общаться здесь?
Даже после этого между нами с Ынсан ничего не поменялось. Мы все так же делились скриншотами графиков, писали: «Давай! Погнали! До Луны!» Она даже переименовала наш чат в «До Луны» – термин, который использовали инвесторы по всему миру, надеясь на резкий рост цен на криптовалюту. Мы пообещали друг другу не сдаваться, пока не доберемся до Луны.
Вся моя жизнь теперь крутилась вокруг графиков.
Оранжевая линия, которая соединяла вершины красного и зеленого столбцов. На ней находились все деньги, которые я накопила за десять лет, начиная с восемнадцати. От этой линии зависела моя жизнь, моя судьба.
В течение двух месяцев график колебался по несколько раз в день, а вместе с ним колебалась и каждая клеточка внутри меня. Стоимость 1ETH то поднималась до 480 тысяч, то опускалась до 130 тысяч вон. В такие моменты мое состояние колебалось от 90 до 20 миллионов. Деньги, к которым я даже не могла прикоснуться, появлялись и исчезали прямо на глазах. Меня словно закручивало вихрем. Большую часть дня я думала: «Надо было продать, пока они стоили 480 тысяч…» Даже когда я была занята чем-то другим, эта мысль всегда крутилась где-то на подкорке сознания. Конечно, я также думала, что стоит подождать, пока цена не поднимется до 500 тысяч… Вот, снова эти мысли! Это очень странно! Если задуматься, я ничего не теряла, но при этом чувствовала, словно кто-то забрал у меня 70 миллионов. Я постоянно злилась на нечто неуловимое и жалела себя.