Люди придумывают небылицы, а потому говорят, что видели все своими глазами.
Может, кто-то увидел, как я проводила тест-драйв.
Тест-драйв?
Да, если записаться заранее, можно пойти и протестировать машину. Хотите сходить со мной?
Вот почему мы втроем договорились сегодня встретиться у автосалона «Мерседес». Я тоже мечтала однажды купить машину, но не сейчас, и уж точно не такую дорогую иномарку. И тем не менее мне хотелось сходить с Ынсан на тест-драйв. Весна уже чувствовалась вовсю. Но, если честно, главной причиной, по которой я сегодня согласилась встретиться с Кан Ынсан, было то, что я просто скучала по ней. Мы не виделись уже дней десять. Хотя до этого пять, почти шесть лет каждый день встречались на работе. Ынсан еще не уволилась, но у нее накопилось много неиспользованных отпускных дней, так что она недавно передала все дела и взяла остаток отпуска одним разом. Ее последний официальный рабочий день был в эту пятницу, она собиралась прийти на работу, только чтобы сдать свое удостоверение и передать дела.
Ынсан, которую я увидела спустя долгие дни разлуки, выглядела заметно лучше, чем раньше. Глаза сияли, лицо было спокойным, посвежело. Ее кожа казалась невероятно гладкой. Будто кто-то нанес на ее лицо мед, она сияла от висков до скул. Несмотря на то что Ынсан стояла под прямым потолочным светом, казалось, что свет исходит изнутри. Она определенно выглядела иначе. Похоже, правильно говорят, что увольнение – лучшее лекарство для офисного работника. Она еще не ушла, но возможно ли, чтобы человек стал выглядеть настолько лучше просто потому, что планирует бросить работу? Думая об этом, я все ближе подходила к Ынсан и наконец сказала ей:
– Боже, не могу поверить, твое лицо так посвежело!
– Правда?
– Да, ты светишься и сияешь!
В этот момент, прежде чем она успела ответить, через вращающуюся дверь зашла Джисони. Как только она встала перед нами, мы с Ынсан одновременно воскликнули:
– Ты только посмотри, как она похорошела!
Мы смеялись, сияя здоровыми и счастливыми лицами впервые с того момента, как познакомились. Было странно. На самом деле, мало что изменилось. Ынсан подала заявление об увольнении, но мы все еще работали в одной компании, получили одинаковые оценки в этом году и жили в тех же однокомнатных квартирах по пять, шесть и девять пхен. Ели в столовой, иногда покупали коннамуль-гук, комплексный обед с тонкацу и удоном или кимчхичиге с раменом, иногда баловали себя пирожными или обваленными в сахаре хот-догами.
Но после 8 января 2018 года наш мир, кажется, полностью изменился. Это изменение было настолько огромным, что его невозможно было описать несколькими словами, как и тот таинственный блеск наших глаз.
– Заходим?
Как человек, который уже делал это, она уверенно первая зашла в зал, где нас сразу же встретил консультант в элегантном костюме. Его лицо так и говорило: «Что здесь забыли эти дети?» Возможно, мы и правда выглядели молодо, чувствовали себя такими или действительно были всего лишь детьми.
Ынсан сказала, что собирается купить машину, и обменялась несколькими фразами с консультантом, мы с Джисони в это время робко осматривали автосалон. Мужчина в костюме, смотря на Ынсан, которая выглядела увереннее остальных, спросил:
– Вам нужна определенная модель?
– Думаю начать с C-класса.
– Отличный выбор. C-класса – это уже достойно.
Мы с Джисони вздрогнули и рефлекторно посмотрели на Ынсан. Как и ожидалось, она медленно закрыла, а затем широко открыла глаза.
– Нет, я имела в виду CLS и E-класс. И еще, пожалуйста, покажите S-класс.
А затем она ошарашила нас всех:
– Каждая из нас планирует купить машину.
Консультант, словно усомнившись в услышанном, переспросил:
– Каждая… собирается подписать контракт?
– Да. Моим подругам тоже нужны машины не ниже E-класса. Верно?
Она говорила, попеременно глядя то на меня, то на Джисони. Ее взгляд был настолько пристальным, что мы не могли не кивнуть в ответ. Нам пришлось сделать вид, что мы планируем купить машины. Причина поступка Ынсан была не совсем ясна. Не зная ничего о роскошных автомобилях, мы могли только повторять за ней. Если она говорила «ух ты», мы тоже говорили «ух ты». Если она говорила «впечатляюще», мы повторяли. Консультант, сопровождая нас и рассказывая о характеристиках и опциях автомобилей, вдруг задал вопрос, явно адресованный всем троим:
– Извините, вы случайно не занимаетесь бизнесом?
За всех ответила Ынсан:
– Нет.
– Что ж, ясно.
На этом разговор закончился, но консультант продолжал слегка шевелить губами, словно что-то хотел сказать. Ынсан заметила это и, словно рассуждая вслух, сказала:
– Вы, видимо, очень хотите узнать, чем мы занимаемся?
– Да, мне действительно любопытно.
Ынсан осторожно положила указательный палец на выпирающую на капоте модели E-класса эмблему Mercedes-Benz.
– Мы просто работаем в офисе.
– У вас, должно быть, хорошая работа.
– Хорошая работа? Таких не бывает.
– И то верно. Не могли бы вы подождать здесь немного?
Консультант пошел узнавать, когда будет возможна доставка выбранных нами машин, а также сможем ли мы с Джисони пройти тест-драйв, так как он был забронирован только для одного человека. Мы уселись на мягкие кресла вокруг низкого стеклянного стола в уголке шоурума, и консультант пододвинул к нам маленькую плетеную корзинку.
– Угощайтесь, пожалуйста.
Боже мой. Корзинка была полна шоколадных мини-бомбочек в индивидуальных упаковках. Это был бессменный хит продаж компании «Марон», который буквально обеспечивал нам зарплату. Эти мини-шоколадки были самыми популярными из всех видов, их можно было съесть за один укус. Мы невольно ухмыльнулись, увидев знакомый логотип на ярко-желтой обертке. Дилер, заметив нашу реакцию, переспросил:
– Вы, похоже, не любите подобное?
Джисони покачала головой.
– Нет, что вы!
Мы почти хором заговорили:
– Кто не любит шоколадные бомбочки?
– Это самые вкусные десерты.
– Совершенно верно.
– Не переживайте.
Мы, словно наперегонки, принялись разворачивать шоколадки и запихивать их в рот. Когда хрустящий темный шоколад ломался, на языке растекался нежный молочный, и, наконец, во рту оказывались пикантные, но сладкие каштаны.
Как только дилер ушел, я придвинулась ближе к Ынсан и потянула ее за рукав.
– Подруга, зачем ты так? Мы же не собираемся покупать машины, мы просто пришли посмотреть.
– Мы только притворимся, что покупаем. А я потом заключу договор в другом месте.
Джисони улыбнулась и покачала головой, как будто знала, что так и будет. Я снова посмотрела в сторону и, убедившись, что консультанта поблизости нет, тихо спросила у Ынсан:
– Зачем так делать? У тебя что, слишком много энергии из-за того, что ты не работаешь? Если мы не будем заключать договор здесь, давай просто уйдем.
Она обиженно ответила:
– Он сказал то, что я больше всего ненавижу.
– Что он сказал?
– «Это уже достойно». Как будто – «вам и этого достаточно». Я ненавижу, когда так говорят.
Разумеется, дело было в этом. Ынсан тихим голосом продолжала объяснять, как она не любит подобные высказывания. Она считала, что так говорят, когда смотрят на тебя свысока, это слова, которые предполагают, что тебя удовлетворит то, чего недостаточно для других. Она сказала, что такие слова лицемерны, и призвала нас внимательно смотреть на тех, кто так говорит, чтобы понять, действительно ли они так считают.
– Может быть, прямо сейчас купим мерседесы для вас?
Почему она сегодня такая безрассудная?
– О чем ты говоришь? У меня нет денег… У меня даже парковочного места нет.
– Ты все равно собираешься переезжать, верно? Я слышала, ты ищешь новую квартиру.
– До этого еще далеко.
Ынсан, прикусывая кончик упаковки шоколадной мини-бомбочки и придерживая ее другой рукой, разорвала край обертки:
– Ты что, думаешь, машину сразу домой будешь забирать? Все равно ждать придется.
– Правда? И все-таки…
– Давайте купим все вместе. Если проблема в парковке, можем взять абонемент на ту, что недалеко отсюда. Или поставишь пока на моей.
Тогда мне казалось, что она говорит глупости. Но через месяц мы с Джисони действительно купили новые кроссоверы в рассрочку на пять лет. Хотя они были меньше по сравнению с мерседесом E-класса, который купила Ынсан, цена каждого из них превышала мой годовой доход. Не знаю, безрассудство это или смелость. Я выбрала белоснежный, а Джисони – цвета морской волны, у обеих машин был панорамный люк на крыше.
Когда я наконец получила ключи от своей первой машины, я купила для них маленький брелок с пушистым шариком. Ынсан сказала, что он выглядит горячо, но мне просто понравился этот брелок. Пушистый розовый шарик напоминал мне сладкую вату. Будто стоит положить его в рот, и почувствуешь сладкий вкус клубники. Наверное, поэтому в последнее время я часто вспоминаю про сладкую вату, которую продавали перед школой, когда я была маленькой. Каждую среду по дороге домой я проходила мимо мотоцикла с огромной установкой, похожей на консервную банку. Здесь всегда висела разноцветная сахарная вата в пластиковых пакетах. Источая всевозможные сладкие ароматы, она напоминала подвешенные облака, готовые улететь в небо в любой момент. Меня неизменно притягивало к этому фиолетовому мотоциклу из-за розовой сахарной ваты в руках одноклассника. Шум мотора. Разноцветные порошки, насыпаемые ложкой в машину. Непрерывно появляющиеся струи сахара и умелые движения, формирующие пухлое облако ваты.
Но она не была моей. Как раз когда я собиралась отщипнуть большой пушистый кусок, мой щедрый друг оторвал кусочек и сунул его мне в рот, пока я смотрела на него. Мягкая вата мгновенно растворилась на языке, оставив неповторимое и незабываемое ощущение. Застыв на месте, я наблюдала, как мой одноклассник неторопливо уходит со своей порцией. Громкий мотоцикл с притягательными ароматами, мужчина с седыми волосами под кепкой, старательно крутивший палочки с ватой, и толпа детей вокруг. Дети сменяли друг друга, после уроков на улицу высыпали старшеклассники. Я стояла неподалеку, ожидая шанса получить свой кусочек, пушистый, сладкий кусочек… Наконец, клочок ваты вылетел под действием центробежной силы, я быстро подхватила его в воздухе и положила в рот. Дети вокруг закричали и засмеялись. Все больше детей, которые, как и я, не могли купить себе сладкую вату, стали собираться здесь, и каждый раз, когда кусочек ваты подлетал вверх, начинали подпрыгивать и тянуть руки. Продавец размахивал палочками и кричал нам, чтобы мы убирались. Он кричал: «Проваливайте!» Мы смеялись и убегали на школьный двор, но вскоре возвращались и вновь начинали прыгать за ватой. Каждую неделю я была в этой веселой толпе. Снова и снова хватала кусочки сахарной ваты. Потому что она была такая мягкая и сладкая. Потому что этот вкус невозможно было забыть.