Но я так ничего и не сказала, просто улыбалась, лишь бы не разрушить мамины представления о том, что я делаю шоколадные бомбочки. Я прекратила писать и открыла пудинг, который мне подарила Джисони. Попыталась зачерпнуть его ложкой, но горлышко банки оказалось слишком узким, так что ложка едва помещалась внутрь. Я хотела протолкнуть ложку, но в итоге сдалась и попыталась засунуть в баночку язык, чтобы слизать пудинг со стенок. Сладкий заварной крем попал на кончик языка. Ох, как же вкусно… Я смогла попробовать лишь капельку. Закрывая банку, я заметила коробку с нашей продукцией под столом. Шоколадные бомбочки, мини-бомбочки и прочие знакомые мне снеки. Я взяла пирожное в форме полумесяца и съела его за один укус. Что-то знакомое. Сладкий и воздушный зефир поверх контрастного шоколадного вкуса, к которому я уже так привыкла. Я сделала еще один глоток кофе, и яркий вкус пропал. Если честно, у нас хорошая продукция. Это неоспоримо.
Когда я была увлечена криптовалютой, я мечтала разбогатеть и уйти с работы. Но сейчас у меня появились деньги, и мысль об увольнении уже не казалась такой привлекательной. Что я буду делать после? У меня нет идей для бизнеса, как у Джисони, и нет особых увлечений. Может быть, я что-то найду со временем. А пока что нужно продолжать работать, ведь почти все деньги уйдут на залог.
Но я хочу скорее переехать. После переезда я больше не буду платить аренду и проценты. Шесть лет. Теперь я наконец-то смогу копить заработанные деньги. Раньше казалось, что деньги уходят в бездонную бочку. Мои 320 миллионов остановят это.
На самом деле, работа в офисе уже не кажется такой ужасной, как раньше. Странно, иронично. Ладно, теперь… во-первых… Я продолжала бормотать под нос и ровным, аккуратным почерком написала:
Пока продолжаем.
| Комментарий |
Проект Аполлон, СНОВА!
Хан Енин
1. Анатомия традиций
Чан Рюджин обладает острым взглядом на сегодняшнее корейское общество, и она имеет исключительный талант описывать нравы живо и с юмором. Некоторые могут неодобрительно относиться к термину «традиции». С тех пор как Им Хва определил «традиционный роман» как подражание натурализму, лишенное идеологии, термин приобрел негативный оттенок, обозначающий поверхностное наблюдение за явлениями, невозможность уловить суть. Хотя это мнение было высказано Им Хва сто лет назад, отношение к традициям как к реальности объективной, очевидной и данной нам до прочтения до сих пор сильно в умах людей.
Однако «традиции» всегда являются субъективной конструкцией, предложенной автором, которая после успешного представления начинает восприниматься как естественная часть реальности. В этом скрыта определенная инверсия, и чем искуснее писатель, тем эта инверсия незаметнее. Чем уникальнее взгляд автора и чем более мастерски он владеет словом, тем больше читатель верит в правдоподобность созданной им реальности. Именно это мы испытываем, читая романы Чан Рюджин.
Чан Рюджин добивается удивительного реализма, воплощая физиологию тела и ума современных корейцев. Если традиции начинаются с индивидуальных желаний, противостоящих социальной структуре, то живые образы персонажей, реагирующих на окружающую среду, становятся важным критерием успеха анатомии традиций. В этом аспекте Чан Рюджин – первооткрыватель. Ее персонажи, казалось бы, существующие как отдельные личности, инстинктивно ощущают силу общества и среды, воздействующих на их положение, и по-своему противостоят им. В этом произведении – которое кратко можно описать так: история трех молодых девушек с низким социальным статусом, запрыгивающих в криптовалютный поезд, – нас больше всего и привлекает присутствие таких объемных и уникальных персонажей.
Каждое понятие в этом кратком изложении имеет огромное значение для описания современной корейской реальности. «Низкий социальный статус» является ключевой фразой, представляющей тенденцию наследственного капитализма в условиях хронического низкого роста. «Молодые девушки» также являются неотъемлемыми фигурами для изучения проблемной реальности и литературного воплощения общества современной Южной Кореи. «Криптовалютный поезд» отражает чувство социально-экономической замкнутости у современной молодежи, напоминая одновременно о временах золотой лихорадки, когда даже поэты размышляли об обогащении, как это описано в «Одном дне из жизни романиста Кубо».
2. Эпоха потери прогресса
Главные героини произведения: Дахэ, Ынсан и Джисони – это персонажи с разными характерами, но их объединяет схожий социально-экономический статус. «Вместо этого мы делились тем, что у наших семей есть невыплаченные долги, что мы живем в дешевых районах и снимаем однушки площадью пять, шесть или девять пхен» (стр. 106). Несмотря на не особо богатое семейное наследие, их жизнь, на первый взгляд, кажется неплохой, так как они смогли устроиться в крупную компанию, название которой знакомо каждому. Но «консервативная организация, глупое начальство, мизерная зарплата, отсутствие связей, которые бы поддерживали и продвигали по службе, работа на чистом энтузиазме без обучения или перспектив для роста, застойная отрасль, которая, кажется, будет находиться в текущем состоянии до конца своих дней…» (стр. 124) – здесь они уже исчерпали свои силы и постоянно боятся, что их кажущаяся стабильность «может легко рассыпаться от одного вздоха» (стр. 97). Они чувствуют себя как персонажи игры – «неважно, как сильно вы будете жать на клавиши, чтобы продвинуться вперед, ваши шаги будут медленными, будто на ноги навесили мешки с песком» (стр. 59) – и мечтают «сбросить тяжелые оковы» (стр. 107), чтобы свободно лететь. Когда речь заходит о цепях, которые их связывают, нельзя не вспомнить знаменитое высказывание Маркса: «Пролетариям нечего в ней терять, кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир». Однако, как говорится, «закон далек, а кулак близок», поэтому эмансипация труда для них далека, тогда как криптовалюта, открывающая перед ними портал, кажется вполне досягаемой. Автор остроумно сравнивает этот портал с порталом Тондэкэмана из мультфильма «Путешествия во времени» (1989), но этот портал открыт давно. В наши дни особенно подчеркивают спекулятивную природу капитализма, и его называют «казино-капитализмом», но капитализм с самого своего зарождения рассматривал каждого, кто имеет хотя бы малейшие деньги, как потенциального инвестора. От золотой лихорадки в произведении Пак Тэвона «Один день из жизни романиста Кубо» (1934) и биржевых спекуляций в «Мутном потоке» (1939) Чхэ Мансика до недвижимости в «Детях рая» (1978) Пак Вансо, корейская литература отражала эту череду спекуляций. Теперь к этим произведениям можно добавить и «До Луны» Чан Рюджин.
Интересно, что, в отличие от других литературных произведений о «спекуляциях», здесь «инвестиции» (или «спекуляции») в криптовалюту выглядят безобидно. Эта невинность кажется намеренной нарративной стратегией автора. Она могла бы подробно описать, какие могут быть потери и приобретения, но самое важное ее достижение как раз-таки – это освобождение от журналистской объективности. Репортаж о криптовалюте должен рассматривать все аспекты, но хороший репортаж не всегда равен хорошему роману.
Хороший роман заставляет сделать выбор и убеждает читателя в его правильности. Чан Рюджин спроектировала это произведение не как поезд, останавливающийся на каждой станции, а как американские горки, которые головокружительно взлетают и падают, как график криптовалют. Поэтому стоит задаться двумя вопросами: подходит ли формат американских горок для этой темы? И доставляют ли эти горки достаточно острых ощущений пассажирам? Ответ на оба вопроса – да. График криптовалюты с его постоянными взлетами и падениями идеально соответствует образу американских горок, и даже самые скептически настроенные в отношении криптовалют читатели (как я) будут переживать за успехи героев, скрещивая пальцы и болея сердцем.
Эта поддержка и сочувствие возникают из осознания, что мы, как и они, застряли в реальности без надежды на лучшее будущее. Молодежь, не способная подняться и взлететь, находит в американских горках Чан Рюджин опосредованную возможность удовлетворить эти желания. На первый взгляд, это удовлетворение похоже на виртуальность криптовалюты, но реальность, заставляющая нас доверять свое будущее такой виртуальности, совсем не виртуальна.
«Я устала от такого “шитья”. Хотелось прикрепить реактивный двигатель и взлететь. Хотелось подпрыгнуть. Хотелось полетать на высоте. Со мной такого еще не бывало, я даже не мечтала о подобном, поэтому и не стремилась взлететь» (стр. 100).
Ростоу, возглавлявший Комитет по планированию политики при Госдепартаменте США в администрации Кеннеди, известен своей теорией пяти стадий развития общества: традиционное общество, переходное общество, общество на стадии «сдвига», на стадии «зрелости» и общество «высокого массового потребления». Менее известен эпизод, когда в 1965 году Ростоу, посетив Корею, заявил президенту Пак Чонхи, что Корея находится на стадии «сдвига». Вдохновленный поддержкой Ростоу, Пак Чонхи настаивает на серьезной модернизации, и, несмотря на сопутствующие серьезные проблемы, экономика Кореи начинает стремительно расти. Это проект модернизации и подъема экономики для корейцев, но для сегодняшней молодежи такой «сдвиг» и рост являются лишь «тем, что никогда не происходило в их жизни и не существовало даже в мечтах», всего лишь поблекшим мифом. В то время как США через проект «Аполлон» отправляли человека на Луну в 1969 году, корейская экономика только начинала свой взлет.
С глобальным экономическим кризисом и низкими темпами роста тенденция к наследственному капитализму усиливается, но это не означает, что исчезает стремление к личному подъему и росту. Желание не исчезает, но в современных условиях невозможно удовлетворить его традиционными способами, и люди выбирают разные подходы. Некоторые контролируют свои желания, кто-то развивает «технологии самости»