слегка улыбнулся. – Вариант второй: ты будешь сопротивляться до тех пор, пока люди Рейес тебя не скрутят, а потом я тебя порежу.
Второй вариант – не лучший. Нита протянула руку.
Движение ножа было быстрым и уверенным. На лезвии остался небольшой кусочек кожи. Выступившая на месте пореза кровь медленно заструилась по руке Ниты. Ковит сделал шаг назад. Все, кто находился за пределами камеры, уставились на рану и ждали.
Через минуту Боулдер повернулся к Рейес.
– Почему она не исцеляется?
Рейес посмотрела на Ковита, который пожал плечами и сказал:
– Спросите у нее.
Взглянув на Ниту, Рейес улыбнулась.
– Ты же специально замедляешь свое исцеление, да?
Нита не ответила.
Улыбка Рейес была такой же непоколебимой.
– Понятно. Тебе не понравилось наше небольшое видео. Но, видишь ли, мне нужно, чтобы ты была хорошей девочкой и заживила рану. Если ты этого не сделаешь, боюсь, что ситуация станет… неприятной.
Нита перевела взгляд на Ковита.
– О нет, пусть он тебя не волнует. Он на тебя не реагирует, а это значит, что ты не чувствуешь боли, не так ли? Готова поспорить, ты умеешь отключать эту способность. Умная девочка. – Рейес сложила руки за спиной и сделала шаг вперед. – Уверена, боль не побудит тебя к действиям. Но, видишь ли, есть много других способов.
Нита смотрела на улыбку Рейес с опаской. Что она задумала? Если ей не удалось причинить Ните боль, что она сделает теперь? Нита сопротивлялась желанию взглянуть на Боулдера.
Рейес повернулась к Ковиту:
– Отрежь ей пальцы. Посмотрим, отрастут ли они.
Нита напряглась, губы зашевелились, прежде чем мозг смог обдумать слова:
– Я исцеляюсь. Прямо сейчас. Смотрите, она… она заживает.
Говоря это, мысленно Нита уже сосредоточилась на свертывании крови и сращивании кожи. Рана высохла, покрылась корочкой и медленно затягивалась. Через пять минут на месте мелкого пореза на руке осталась тонкая красная линия.
Боулдер зашипел от удовольствия. Губы Рейес были все так же растянуты в улыбке.
– Хорошая девочка, – сказала она.
Нита попыталась проглотить свой страх, но не смогла – он брызнул слезами из глаз.
– Сколько? – спросил Боулдер.
– Мы надеемся продать несколько частей на аукционе на этой неделе. Есть очень много заинтересованных покупателей, и некоторые уже планируют вылететь сюда и посмотреть на товар. Если хотите принять участие в аукционе, милости просим.
Он сделал шаг вперед и провел пальцами по стеклянной стенке, отделявшей его от Ниты.
– Вы не могли бы продать мне эту свежую полоску кожи?
– Для себя?
– Да. – Он облизнул губы и уставился на кусочек кожи, висевший на ноже Ковита.
Рейес задумалась.
– Вы же знаете, какой ценной может быть эта вещь. Ценной во всех смыслах.
– Назовите вашу цену.
– Я хочу имя вашего контакта в ФБР. Того человека, которого вы подкупили, когда против вас выдвинули обвинение в торговле людьми.
Боулдер поджал губы и прищурился.
– Хорошо.
Рейес кивнула Ковиту, и тот протянул нож. Боулдер подошел ближе, сорвал с него полоску кожи и съел ее, проглотив за раз – на белоснежных зубах даже не осталось крови.
– Бессмертие ждет, – сказал Боулдер.
Часть Ниты только что съели.
Она не задумывалась над тем, что ее похитили ради денег. Отчасти в Ните говорило детское убеждение: ее спасут, прежде чем ей придется по-настоящему забеспокоиться, а может быть, даже совершить побег. Но сейчас Нита признала: она давно понимала, к чему все идет, но не хотела признавать.
В конце концов, это ее работа. Но только на этот раз сама Нита вот-вот ляжет на секционный стол.
Кто-то – может, этот мужчина, а может, и кто-нибудь другой – собирался купить ее. Потом ее кровь выпьют, а тело порежут на части и будут смотреть, что получилось. Некоторые органы сверхъестественных существ обладают определенными свойствами. В организме каппа содержится смертельный яд. Части тел занни могут использоваться для облегчения боли и в качестве анестезии. Кость единорога приносит людям кайф.
А какие свойства у органов Ниты?
Боулдер, похоже, думал, что они даруют ему бессмертие. Нита не была в этом уверена, но версия казалась правдоподобной. Достаточно правдоподобной для того, чтобы очень многим людям тоже захотелось ее проверить и увидеть, насколько безграничны ее способности.
Ниту затошнило. Кто-то порежет ее на части и съест. Боулдер уже начал. Возможно, это карма?
«Нет, ты не можешь так думать. Когда они попадали на твой стол, они уже были мертвы. Ты не могла поступить иначе», – твердил мысленный голос.
«Да, а когда появился живой пленник, ты освободила его», – согласился другой голос.
«Да ты просто святая!» – вклинился третий.
«Это нормально – слышать столько голосов в голове?» – подумала Нита.
– Время покажет, – сказала Рейес. Поджав губы, она бросила взгляд на Миреллу, а затем повернулась к Боулдеру. – Мы удалим глаз и принесем его вам. Между тем…
Боулдер кивнул, не отрывая глаз от Миреллы.
– Я скажу своим людям, чтобы они принесли деньги. Так же, как в прошлый раз. И я дам вам имя и контактные данные.
– Отлично. Мы доставим его в ваш офис.
Боулдер с усилием оторвал взгляд от Миреллы, пожал Рейес руку и ушел.
Его шаги отдавались эхом. Не успела дверь полностью закрыться, как Рейес резко развернулась к шмыгающему телохранителю.
– Лоренцо.
Лоренцо повернулся к ней и сглотнул.
– Да, сеньора?
Она сверкнула глазами.
– Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.
Рейес с легкостью переключилась на испанский, и он звучал так же гладко и по-родному, как и ее английский. Однако акцент был Ните незнаком.
Лоренцо снова сглотнул и поднял голову.
Рейес прищурилась.
– Ты пробовал товар.
Теперь Нита видела это. Его зрачки были расширены, дыхание стало очень быстрым. Лицо блестело от пота, словно мишура.
Он нанюхался порошка из кости единорога.
Нита была удивлена. Она и не думала, что кто-то употребляет кость единорога здесь. Подобная проблема чаще встречалась в Европе и Штатах – в конце концов, единороги происходили из Западной Европы. За время проживания в Германии и США мать Ниты убила сотни единорогов и наводнила рынок порошком из их костей. Из-за этого цена на наркотик снизилась и стала доступной. Теперь зависимость от него считалась серьезной эпидемией в нескольких странах.
У матери имелся огромный запас порошка, и она ждала, когда продукт станет дефицитным из-за большого количества наркоманов, чтобы потом продавать его небольшими дозами и по сумасшедшим ценам.
– А-а. – Лоренцо отвел взгляд.
Голос Рейес стал низким и холодным:
– Если я еще раз увижу тебя под этой дрянью на работе, я отдам тебя Ковиту. Понял?
Глаза Лоренцо расширились. Мелко задрожав, он кивнул и уставился на Ковита, который улыбался ему с нескрываемым голодом. Затем опустил голову и прошептал:
– Да, сеньора.
– Хорошо. – Рейес отвернулась и махнула рукой двум охранникам. – Отнесите девчонку в мастерскую.
Лоренцо нажал кнопку на стене, и камера Миреллы открылась. Когда они вошли, Мирелла закричала, бросила одеяло в Лоренцо и накинулась на низкого, плотного телохранителя.
Он пошатнулся и завопил. Лоренцо тем временем схватил ее за руку, сбросил одеяло и швырнул девушку на стеклянную стенку. Затем выкрутил руку ей за спину. Она взвыла от боли, но все равно сопротивлялась, пытаясь отбиться от него ногами. Залитое слезами лицо со скрипом скользило по стеклу.
Заглянув в глаза Миреллы, Нита увидела в них ярость и панику. Рейес кивнула охранникам, и те потащили до сих пор сопротивляющуюся Миреллу на выход.
Чувствуя катящиеся по щекам слезы, Нита слышала, как крики Миреллы эхом разносятся по всему зданию. У нее перехватило дыхание. Она металась между двух огней: закричать, чтобы все это прекратилось, или оставаться тихой и невидимой, чтобы ее не заметила Рейес.
Однако молчание Ниту не спасло. Рейес обратила на нее взгляд холодных глаз и спросила:
– Ты расстроена из-за своей сокамерницы?
– Ее зовут Мирелла, – сквозь зубы процедила Нита.
– Так и есть. – Рейес слегка улыбнулась и уже хотела уходить, но внезапно остановилась. – Ах да. Еще же проблема с твоим видео.
Нита напряглась.
– Ковит, я отдавала тебе приказ.
Стоп. Рейес же не имеет в виду… Нет… Не может быть… Она ведь сделала то, что сказала ей Рейес!
Хрипло дыша, Нита отшатнулась. В голове звучали крики Фабрисио, когда мать отрезала ему ухо. Перед глазами Ниты встала картинка: ее пальцы отрываются один за другим, а Боулдер сует их в рот, словно ломтики моцареллы. Ей казалось, что она может умереть от ужаса, просто глядя на происходящее. Она слышала, что с людьми такое случалось. Если такой момент и должен был наступить в ее жизни, то сейчас он наступил.
Ковит моргнул и посмотрел на Рейес.
– Она не чувствует боли.
– И что? Какое это имеет отношение к отрезанию ее пальцев? – подняла брови Рейес.
Ковит заерзал на месте. Ему явно было неловко. Рейес засмеялась и повернулась к Ните.
– У тебя есть выбор. Либо ты потеряешь три пальца, либо снова включишь болевые рецепторы и позволишь Ковиту повеселиться в течение часа. Тебе решать.
Рейес удалилась за Боулдером и телохранителями, Ковит и Нита смотрели ей вслед. Затем он повернулся к ней. Нита отошла к дальней стенке камеры.
Какой выбор сделать? Подвергнуться пыткам или потерять пальцы?
Нита лихорадочно размышляла, но решение было непростым.
– Я не буду включать болевые рецепторы, – дрожащим голосом сказала она.
Да, она может лишиться пальцев. И не посмеет даже пытаться вырастить их обратно (не то чтобы она думала, что не сможет), поскольку в голову Рейес могут прийти новые идеи. У Ниты нет никаких гарантий, что пытки Ковита не нанесут большего вреда, чем простая потеря пальцев. К тому же похитители все равно планировали ее расчленить. Рейес только что сказала это – они будут продавать части тела Ниты. Если этого не миновать, то зачем добавлять пытки в список ужасов, которые ей предстоит вытерпеть?