Врачиха пять минут рылась в багажнике, а когда достала домкрат, увидела, что Тихон уже подстелил ей картонку на асфальт.
– Я сама, что ли, должна? – удивилась женщина.
– У меня спина больная, мне нельзя, – соврал Тихон.
Женщина встала коленями на картонку и, подсунув домкрат, начала потихоньку поднимать свои начинания вверх, то и дело подкладывая всякие фиксаторы, чтобы снова не упасть в ту же яму. Когда колесо полностью вылезло из дыры, женщина по совету Тихона натаскала камней и закидала ими яму.
– Ну что, теперь сможете забрать? – вытирая пот со лба, спросила она у него.
– А смысл есть? – кивнул Тихон в сторону залатанной ямы. – Смотрите, какую работу проделали. Вы же больше никогда в эту яму не угодите.
Женщина присела на бордюр и, отдышавшись, осмотрела фронт проделанных работ. Каждый камень – это её личная победа: правильно поставленный диагноз, вылеченная болезнь, спасённая жизнь.
– Да уж. Работа была не из лёгких, – согласилась она. – Да и дорога явно стала ровнее. Думаете, сто́ит ехать дальше? – в её взгляде всё ещё читались сомнения.
– Думаю, после того, что вы сделали, бросать будет как минимум обидно, – ответил Тихон и, нагнувшись, поднял с земли большой камень, а затем скинул его с пути.
– Вы же сказали, что у вас спина болит! – Женщина вскочила на ноги.
– А вы сказали, что ничего не сможете и что вы – плохой врач, – парировал Тихон, – но сами себя вытащили! Вот и думайте теперь.
Он подождал пять минут, пока женщина собиралась с мыслями, а когда заметил на её лице проступающую улыбку, спросил:
– Ну что, я поеду?
– Да, езжайте. Я, если что, вас ещё наберу, – кивнула она и, потерев ладони, тихонько сказала про себя: – Я сама, я хороший врач.
Тихон довольно кивнул и, запрыгнув в кабину, завёл двигатель.
Не успел он проехать и сотню метров, как увидел жизнь, припаркованную под знаком «Стоянка запрещена». Внутри неподвижно сидел пожилой мужчина, уставившись в одну точку.
– Отец, – постучал в окно Тихон, – ты чего остановился? Написано же: стоянка запрещена. Надо двигаться дальше.
– А зачем? – отрешённо спросил мужичок, не поворачиваясь к Тихону.
– Как это зачем? – удивился Тихон. – Затем, что тормозить нельзя, надо продолжать жать на газ, ехать дальше.
– Мне некуда ехать, – ещё более бесцветным голосом сказал мужчина, – впереди меня ничего не ждёт.
– Ждёт, ещё как ждёт! – Тихон посмотрел вперёд, в сторону горизонта. – Я там бывал. Там знаешь сколько всего интересного – тебе и не снилось. Главное, с обочины съехать.
– Не могу… Вернее, не хочу, – мужчина повернулся к Тихону, и тот разглядел во взгляде нарушителя огромную печаль.
– Отец, если останешься тут стоять, то я тебя отбуксирую, и ты уже никогда не окажешься на дороге, понимаешь? – всё ещё наседал эвакуаторщик.
– Ну и пусть…
– Да что ж такое! – начал выходить из себя Тихон. – Вижу, что тебя неплохо потрепало, – он оглядел жизнь мужчины со всех сторон. – Вижу, что ты совсем один и что ремонтом тут дело не поправишь. Но я также вижу, что ты ещё на ходу. Поверь, когда проедешь сотню-другую, то поймёшь, что даже на раздолбанном корыте можно передвигаться, главное – не останавливаться. Иначе…
– Иначе что? – испуганно посмотрел на него мужчина.
– Иначе поедешь со мной туда, откуда уже не выезжают. А это намного хуже, чем ехать вполсилы, – Тихон поджал губы и всем своим видом постарался передать опасность такой буксировки. – Рано или поздно я приеду за каждым из вас и заберу, но тебе хочу сказать вот что…
Мужчина навострил уши и принялся слушать.
– Если будешь ехать без остановок, то через пару лет попадутся несколько сервисов, которые смогут тебя подлатать. Там будут прекрасные люди. Главное, будь с ними честен и доверься. Да, можно нарваться на мошенников, но, если не тормозить, рано или поздно всё равно попадешь в нужные руки – это неизбежно.
– Вы так думаете? – в глазах мужчины мелькнуло что‑то похожее на надежду.
– Я так знаю, – кивнул Тихон. – Не первый год в этой сфере. Так что, батя, заводи мотор, пока он окончательно не закис на этой грязной обочине, и катись, – Тихон махнул в сторону горизонта. – А главное, смотри, чтобы я тебя не догнал, ведь по всем правилам я не должен тебя так легко отпускать.
Мужчина кивнул и судорожно начал крутить ключом. Через несколько секунд жизнь лениво, не без болезненных рывков, начала набирать обороты.
– Плавнее отпускай, не надо так резко, а то заглохнешь раньше времени! – кричал вслед Тихон.
На сегодня его смена подошла к концу. Тихон вернулся на родную штрафстоянку и, заглушив мотор, вышел из машины, чтобы насладиться спокойствием и немного размять суставы.
– Как же хорошо, когда тут никого. Просто благодать, – произнёс он вслух, оглядывая абсолютно пустую стоянку.
Воображаемая подруга
Возле Алёнки третий день крутилась уйма учеников. Девочка прослыла на всю школу прорицательницей и настоящим психологом. Все хотели получить долю её мудрости. Подлавливали возле туалета, подсаживались в столовой, несли конфеты, тетради с домашним заданием и другие подношения, от которых она почему‑то отказывалась.
– Мне Дениска нравится из пятого «Б». Как думаешь, сможем с ним завести семью? – мечтательно вопрошала одноклассница Катя.
– Не советую. Дениска этот только с виду весь из себя хороший, а сам в носу ковыряется и козявки ест. С пропитанием, конечно, проблем не будет, но на этом всё. Так всю жизнь и проковыряется, – жуя бублик и хлюпая чаем, ответила Алёнка.
– Фу, гадость какая! Ну а Толик? Он отличник, на гитаре учится играть, – снова расплылась в мечтательной улыбке Катя.
– Толик этот над кошками издевается. Привяжет к хвосту консервную банку и гоняет по дворам. Жестоким будет, а ещё пить начнёт.
– Почему ты так думаешь?
– А где ты видела трезвых гитаристов? Да и рано этим голову забивать, живи пока для себя – мальчишки никуда не денутся. Лучше математику подправь и ногти грызть перестань, а то глисты заведутся.
– У меня нет друзей. Все меня толстым называют и никуда не зовут, – Павлик из четвёртого «В» оттолкнул влюблённую пятиклассницу так, что она проскользила по лавке к другому концу стола.
– В среду начнётся запись на борьбу. Заявку можно оставить в кабинете физрука. Похудеть не похудеешь, но больше обзываться не будут. Ты, кстати, свою будущую жену так больше не швыряй.
Алёнка встала из-за стола и понесла поднос к мойке.
– Алён, как думаешь, мне на права в этом году лучше пойти учиться или в следующем? – как бы невзначай спросила возле мойки учительница географии.
– Елена Владимировна, чтобы учиться на права, нужно иметь машину, а у вас отцовская «девятка». Разницу понимаете?
– По-по-нимаю, наверное…
Алёнка закатила глаза и, вымыв руки, продолжила:
– Продайте бедолагу, на вырученные средства купите лучше велосипед и шорты – через два месяца вас и так будут на работу возить. А вообще, лучше возьмите ипотеку: проценты сейчас сливочные, а с родителями в тридцать пять жить не комильфо. Это я вам как знающий человек говорю.
Провожаемая очумевшим взглядом географички, Алёна потопала в класс на урок труда.
За сорок минут, пока её одноклассницы изучали линейку закройщика и учились вставлять иголку в машинку, Алёнка заштопала принесённые из дома брюки, ушила юбку и связала крючком пару носков, которую подарила учительнице труда со словами «Беременным нужно держать ноги в тепле». Трудовичка тут же отпросилась с уроков и помчалась в аптеку за тестом. На следующий день весь класс ел вкусный шоколадный торт, которым учительница отблагодарила Алёну.
Дома девочка тоже вела себя необычно. Отчитала мать за покупной фарш и сама налепила пельменей. Вечером вместо просмотра Ютуба села читать «Трёх мушкетёров» и периодически с кем‑то перешёптывалась. Отец посматривал на неё из-за компьютера, а Алёна в свою очередь сделала замечание, что он сутулится. И вообще, лучше бы сходил ковёр выбил, а не по всяким грязным сайтам лазил.
По школе ползли разные слухи, учителя били тревогу и требовали вмешательства психолога. Был назначен сеанс. Прямо во время учебного дня собрался весь учительский комитет, включая директора.
– Алёна, милая, скажи, тебя в школе обижают? – начал свои расспросы доктор с модной бородкой и в очках.
– Меня обижает тот факт, что на школу было выделено несколько миллионов, а нам в спортзал купили только старого козла и два метра каната.
Все обернулись на директора, который внезапно ушёл на совещание через открытое окно.
– С тобой никто не дружит?
– Дружба – понятие абстрактное, – затянула со скучающим видом Алёнка, крутя руками косички. – Сегодня вы играете на переменке в догонялки, а завтра подруга моет в твоём доме посуду, пока ты налоговые вычеты оформляешь.
– Подожди, какие налоговые вычеты, какая посуда? Кто тебе всё это наговорил?
– Моя подружка.
– Вот и корень всех проблем! Можешь пригласить её сюда?
– А она здесь, – совершенно спокойно ответила девочка, чем повергла всех присутствующих в лёгкий шок.
– Мы её не видим. Как её зовут?
– Раиса Павловна.
– Вот те раз, а сколько ей лет?
– Семьдесят.
– Что ещё она тебе говорит?
– Говорит, что зубы нужно чистить от десны, что собака в моём дворе не злая, а напуганная и голодная, что родственников нельзя забывать. А ещё – что у вас за последние пять лет неправильно имущественный налог высчитывался. Нужно съездить в БТИ и попросить пересчитать по рыночной стоимости, так как вам по кадастровой считали.
Психолог взял всё на карандаш, а последнее вообще подчеркнул дважды.
В конце по громкой связи был сделан звонок родителям, которые в это время находились на работе.
– Подождите-ка! – кричал в трубку возбуждённый отец. – Так мою маму звали! Она умерла десять лет назад.
Кабинет наполнили охи и шёпот молитв.