– Вот и всё! Нет людей – готовить не для кого! – радостно заявил Сёма, войдя в магазин с чёрного хода, и победоносно отбил чечётку.
– Глупо поступаешь, как и все до тебя, – обиженно буркнула пустота по имени Зина.
– А нечего было рушить мои мечты! Я такие планы строил на этот магазин! – в сердцах кричал Семён.
– Какие мечты? – словно не понимая, о чём речь, спросил призрак.
– Стать бизнесменом, зарабатывать большие деньги, иметь благодарных клиентов, толпы благодарных кли…
Тут Сёма осёкся. Он почувствовал, как сердце его забилось чаще, и выглянул в окно. Толпа людей, ждущих, когда двери магазина откроются, никуда не уходила, даже несмотря на замо́к.
– Что, дошло наконец? – усмехнулась Зинаида. – Помнишь, что идёт в тесто? – твёрдо спросила она.
– Мука пшеничная, яйцо, водка… – бормотал Семён, вспоминая всё, что обычно находил на столе.
– Граммовку помнишь?
Сёма кивнул, как заворожённый. Зинаида всегда произносила вслух, сколько и чего нужно добавлять, и он машинально всё запоминал и уже знал назубок.
– Ну вот и отлично! Ты столько раз видел, как я это делаю, что готов сам повторить. Сразу не получится, но ничего. Можешь открываться!
– Как это? Но у меня же чехлы и стёкла…
– Хватит очковтирательства, займись уже делом! У тебя клиент голодный!
Сёма ещё раз взглянул на людей за дверью. Никакой рекламы он не давал, сайтов не покупал, листовки не печатал. Всё уже было готово. Не хватало только нормального оборудования, нескольких столов, разрешений от санинспекции и вывески. Он уже на полпути к большим целям, вот только…
– Но у меня не осталось денег… Я банкрот, – повесил голову Семён, понимая, что не в то русло утекли его финансы.
– Думаю, пару дней с таким количеством желающих хватит, чтобы заработать на покупку основного оборудования, но лучше найти помощников. Первое время придётся многое делать руками, – успокаивала его Зинаида.
– А вы? – просиял лицом Сёма. – Вы разве мне не поможете?
– Хватит с меня. Я в отпуск хочу! Столько лет себе замену искала. Нашла я её, скажи?
Сёма молча кивнул.
– То‑то же, смотри мне. Через месяц приду проверю. Только попробуй не справиться – я из тебя всю душу выстрясу-у-у-у! – сурово протянула Зинаида и исчезла.
Семён тяжело вздохнул и, выйдя через чёрный ход, побежал в магазин за поварской одеждой, фритюрницей и ручной мясорубкой – у него ещё остались кое‑какие деньги на всё это. Вернувшись через пару часов, он вдруг понял, что толпа никуда не делась и даже стала больше. Он открыл дверь и пригласил людей войти.
Трясущимися от волнения руками Семён принялся раскатывать тесто. Воображение отчётливо рисовало будущую вывеску: «Нереальные чебуреки».
Ночной экспресс
Двери троллейбуса сложились гармошкой, и тепло из салона вырвалось па́ром в ночную прохладу. Пятёрка гуляк влетела внутрь, громко обивая грязные носы ботинок обо всё, что попадалось на пути: ступени, стойки поручней и ноги пассажиров.
Никто из присутствующих одиночек, которых собрал вместе единственный ночной транспорт, не стал делать замечания возбуждённой от хмеля толпе молодых людей, которые с диким огнём в глазах обсуждали возможности применения своих детородных органов. Каждый старался перекричать другого, озвучивая мысли насчет того, кому, куда и за какие грехи. Всё это сопровождалось злобным смехом и закреплялось тостом. Молодые люди устроили распивочный пункт прямо в задней части салона и громко стукались донышками бутылок после каждого взрыва хохота.
Механизм довольно затарахтел, двери зашипели, гармошка выпрямилась, и машина, плавно качнувшись, отчалила от городской пристани. Народу в салоне, не считая новоприбывших, было немного – человек десять, включая кондуктора. Она поднялась с места и направилась к толпе, крепко сжимая в руке веретено билетов.
– Молодые люди, проезд оплачиваем, – устало произнесла женщина, чьи очки были старше любого из парней.
– Проездной, – рыгнул один из них.
– У меня тоже!
– И у меня!
Последнему, кажется, не было и восемнадцати – пушок под носом, ломаные движения и нерешительный взгляд. Но в толпе друзей он чувствовал себя уверенно и, чтобы доказать это, кричал громче всех.
– Предъявляйте, – сухо ответила женщина, явно не впечатлённая представлением.
– А вы свой сначала предъявите! – брызнул пенящейся слюной самый плечистый.
– Я кондуктор, – всё так же бесстрастно произнесла сотрудница «перевозчика».
– А я электрик! И что мне теперь – за свет не платить? – отозвался тот, чья бутылка с пивом уже потеряла донышко, и содержимое текло по его куртке, разнося кислый запах на весь салон.
– Молодые люди, либо оплачиваем, либо выходим.
После этих слов, как по сигналу, троллейбус остановился, и все остальные пассажиры покинули транспорт.
– Тебе же сказали: у нас проездные, – выкатив худую грудь полумесяцем, прокаркал малец.
– Валер, поехали на базу! – крикнула женщина водителю.
– Да, Валер, поехали на базу, – передразнивали парни женщину, показательно вытирая воображаемые слёзы.
Двери снова закрылись, троллейбус отчалил и совершил разворот. Ребята посмеялись секунд десять, но, когда машина начала набирать ход, до самого трезвого наконец дошло:
– А как троллейбус посреди дороги развернулся, если он едет по проводам? – с непритворным интересом спросил он. Остальные лишь пожали плечами, не придав значения несущественному вопросу.
Троллейбус стремительно наращивал ход, гудел и, как ни странно, обгонял машины. Лампы потускнели, многие и вовсе погасли. Теперь только городские фонари и рекламные вывески прерывисто освещали внутренности салона. Кондуктор молча сидела на своём месте и смотрела вперёд. Остановок больше не было.
– Эй! Шеф, ты куда нас везёшь? – наконец крикнул один из смелой пятёрки.
Ответа не последовало.
– Слышь! Останови, мы сойдём! – голоса у ребят ломались, в них проклёвывались нотки трезвости.
Кондуктор не шелохнулась.
Город закончился, теперь они мчались по тёмной трассе. Света в салоне не было, за исключением мигающих лампочек в кабине водителя. Из карманов молодых людей вылезли мобильные телефоны с отсутствующим сигналом и просьбой обновить интернет-страницы.
Как только машина свернула в поле, один из балагуров подлетел к кондуктору и начал сыпать угрозами:
– Да ты знаешь, где я работаю?! Если завтра не появлюсь в офисе, ты без пенсии останешься!
После этих слов погасли передние фары.
– Пожалуйста, выпустите нас, мне к ЕГЭ готовиться надо, – умолял фальцетом юнец.
Троллейбус мчал, разрывая ночную тишину своим гудением. Молодые люди, уже полностью протрезвев, дрожали и вспоминали, как нужно действовать при захвате заложников. Они пытались разбить стекло молоточком, используя вместо него бутылки из-под пива, ломали ногти, чтобы вскрыть дверь-гармошку, но всё было зря.
Наконец появились первые деньги.
– Вот, сдачи не нужно! Верните нас в город! Умоляю!
Кондуктор всё так же сидела без движения. Мольбы о прощении, призывы к совести и даже слёзы заполнили троллейбус, а он всё ехал и ехал, пока не достиг огромного озера.
– Где мы? – перешёптывались ребята.
– Нас утопят, – плакал юнец с пушком под носом.
– Серёг, ты троллейбусом умеешь управлять? Может, вырубим их? – с надеждой в голосе промямлил кто‑то. Но Серёга лишь мотал поникшей головой.
Наконец передняя дверь открылась, и кондуктор вышла на улицу. В свете луны её силуэт мелькнул в кабине водителя. Ребята заметили, как в руках у женщины появился продолговатый предмет.
– Всё… Нас застрелят… И утопят… – вытирая опухшие глаза, электрик и ребята не могли найти слов, чтобы поддержать друг друга.
В салоне зажёгся свет, и кондуктор, звучно топая, зашла внутрь. В руках у неё были швабры и ведро. Она поставила их рядом с дрожащей толпой и улыбнулась:
– Как стены помоете, я вам выдам тряпки, приступите к сиденьям и полам, а потом поедете домой. Возражения имеются?
Пятёрка синхронно замотала головами.
Ночь была долгая. Ребята разделились. Двое бегали за водой, один менял тряпки, ещё двое относили грязную воду к непонятно откуда взявшейся огромной ёмкости, в которой уже плескалась вода. Видимо, троллейбус приезжал сюда не в первый раз.
Закончили с восходом солнца. Троллейбус блестел как новенький – даже стёкла сияли. Ребята, уже полностью протрезвев, работали молча и слаженно. Когда задача была выполнена, кондуктор пробила им билеты, и троллейбус двинул в сторону города. Ночных бунтарей развезли по остановкам, а машина выехала на основной маршрут: встречать новый день и новых пассажиров.
Курс дружбы
– Добрый день, это же ломбард? Я не нашёл вывеску. Какой‑то парень сказал, что вы находитесь здесь, – обратился Дима к мужчине за дешёвой, протёртой до опилок стойкой. Тип был полностью погружён в полировку наручных часов и, не поднимая глаз, ответил:
– Добрый день, всё верно – это ломбард.
– Слава богу, – облегчённо выдохнул Дима. – Мне срочно нужны деньги на мотоцикл. Говорят, что вы тут, вы… – он закашлялся и, прочистив горло, закончил фразу, – скупаете всякое.
– Всякое? – продолжая полировать часы, переспросил оценщик.
– Ну да… Ду́ши там, любовь, дружбу… – Дима говорил тихо, явно стесняясь.
– Ах, да-да, скупаем… Всякое, – подтвердил мужчина, наконец отложив часы в сторону, а затем спросил: – Что бы вы хотели продать?
– Ну-у, душу я вам продавать не собираюсь…
– А зря! – оценщик перевалился через стойку и впился взглядом в Димины глаза. – Души нынче идут по хорошему курсу, можно нехило так поднять денег за пару минут.
– Н-н-нет, – как можно деликатнее отказал Дима, – мне много денег не нужно. Думаю, что обойдёмся одной какой‑нибудь дружбой.
– Ну что ж, дружбой так дружбой, – пожал плечами мужчина и достал откуда‑то ноутбук, а затем, методично вбив в систему данные клиента, спросил: – С кем будем прощаться?