- Муфтий Садретдин-хан умер... - внимательно глядя на слугу, медленно произнес полицейский. -
Умер. Он был очень стар и болен. Ты понял меня?
Слуга торопливо кивнул.
- Так будет лучше для тебя, - добавил полицейский. - И никто к вам сегодня не проходил. Ты понял
меня?
- Понял... - прошептал слуга и добавил: - Так будет лучше.
Капитан Дейнц не успел доложить Расмусу о смерти святого отца. Два дня Дейнц обдумывал
предстоящий разговор с шефом, подбирал более емкие фразы, искал ответы на предполагаемые упреки.
Очередные диверсии, организованные с помощью муфтия Садретдин-хана, сорвались. Это не могло
быть случайностью...
Как и Расмус, Дейнц давно почувствовал, что рядом с ними действует другая, неведомая им сила. Но
ни разу немецкие разведчики об этом не говорили вслух.
Расмус разрабатывал новые планы, готовился к очередной операции, которая восстановила бы его
авторитет в глазах Берлина.
Какой будет эта операция? Дейнц так и не узнал...
Приехал работник германского консульства, снял шляпу и печальным, нетвердым голосом сообщил:
- Сегодня утром господин Расмус ушел из жизни.
Капитан Дейнц непонимающе смотрел на работника консульства. А тот протянул пакет:
- Это вам.
В пакете была шифровка: Расмуса вызывали в Берлин. И короткая вместо завещания строка,
обращенная к Дейнцу: «Надо ехать».
- Пожалуйста, - строго сказал работник консульства, - не сделайте такую глупость. Вечером мы
должны вылететь.
Из рукописи Махмуд-бека Садыкова
Сохранились некоторые документы, характеризующие деятельность СБТ.
В заявлении инициативной группы, адресованном английскому погранкомиссару в Британской Индии,
говорится:
«Эмигранты потеряли миллионы рублей и понесли большие людские жертвы. В настоящее время
эмиграция нуждается в предводителе, который бы смог объединить разрозненные силы и повел бы их на
спасение своей родины... Таким объединяющим всех предводителем и явится наша организация СБТ.
Мы, уполномоченные инициативной группы, просим Вас не отказать в Вашем покровительстве, а также
закрепить за нами находящиеся в банке средства. Во главе организации будут стоять весьма надежные
люди, которым поручено расходовать эти средства исключительно на нужды организации и спасения
родины».
Одна из листовок, выпускаемых СБТ, давала довольно любопытное объяснение по поводу
национальной борьбы:
138
«Мы находимся между двумя кяфирами (неверными) - англичанами и большевиками, по отношению к
которым шариат предписывает священную войну. Но надо помнить, что англичане не являются нашими
врагами, к. не разрушают нашей религии».
Однако в этих листовках, разумеется, не сказано ни слова, как бандиты расстреливали из английских
винтовок беззащитных жителей, как главари банд разгуливали в английском обмундировании.
Руководители националистических организаций продавали родную землю иноземным господам,
готовы были, как говорилось в другом документе, «установить тесную связь с какими бы то ни было
врагами большевистского правительства».
«С какими бы то ни было!..»
Националисты не очень были разборчивы в выборе хозяев. С раскрытыми объятиями они готовы
были встретить любых интервентов.
ВЫНУЖДЕННАЯ ЗАДЕРЖКА
При каждом стуке в калитку Фарида вздрагивала. Новый гость. А кто-то из них, из гостей, обязательно
принесет новую беду. Это предчувствие не давало покоя молодой женщине. Если бы она могла оградить
мужа от посетителей!
Почти месяц Махмуд-бек не выходил из дома. И гости были редкими. Побаивались еще люди
наведываться к «государственному преступнику». Пробирались незаметно, вдоль заборов, вечерами.
Задерживались допоздна.
А утром появлялся доктор, ругал Махмуд-бека и Фариду. Почему не сменили повязки на руках и ногах.
Почему Махмуд-бек вовремя не выпил лекарство. Фарида коротко оправдывалась:
- Были мужчины в комнате.
- Мужчины... - ворчал доктор, сдвигая лохматые брови.
Он вовсе не сердитый человек. Очень добрый. Сколько раз Махмуд-бек предлагал деньги, пытался
насильно сунуть их в карман пиджака. Доктор хмурился, ворчал, что из-за денег он бы не пошел на
другой конец города. Махмуд-бек смущенно улыбался. Он сейчас очень похож на больного ребенка.
Худой, с желтоватой кожей, сидел, прислонившись к подушкам.
Фарида любила поправлять эти подушки, ловко и быстро взбивать, подкладывать под локоть, за
спину, под голову. Вскоре она стала это делать и в присутствии доктора.
Ее щеки ярко пылали.
- Настоящий король! - улыбнулся доктор.
Эта шутка впервые за все тяжелые месяцы развеселила Фариду. Она с благодарностью взглянула на
доктора. И он неожиданно увидел в глазах женщины необычную радость.
Конечно, все позади... Заживет кожа, исчезнут следы от наручников, окрепнут десны, ноги.
Главное - кости целы.
Фразу о костях доктор любил повторять часто.
Осматривая Махмуд-бека, доктор обычно многозначительно покачивал головой. В эти минуты ему
очень хотелось сказать какие-нибудь высокие слова о мужестве и воле.
Высоких слов доктор не произнес, но он вновь задал вопрос, который давно не давал ему покоя:
- У вас большие связи, Махмуд-бек. У ваших друзей есть деньги. И я знаю... Знаю точно, что вы могли
выйти из тюрьмы раньше. Почему вы оставались?
Махмуд-бек улыбнулся:
- Надо было...
Доктор пожал плечами и тоже улыбнулся, хотя и на этот раз ничего не понял.
Была еще одна причина, которая задерживала Махмуд-бека Садыкова в этой стране. Вечерами
Фарида плакала, уговаривала немедленно уехать отсюда, от бед, старых и новых.
- Каких новых? - спрашивал Махмуд-бек. Он гладил ее по голове, успокаивал, как ребенка.
- Будут новые беды! - упрямо твердила Фарида. - Будут! Здесь нам нельзя жить.
Конечно, нельзя… Осталось несколько дней, в дом явится полиция, напомнит о законах, о решении
правительства: туркестанский эмигрант Махмуд-бек Садыков должен покинуть пределы страны.
Фарида умоляет. Она больше не в силах прислушиваться к каждому стуку калитки, замерев, не дыша,
смотреть на каждого гостя. Фарида боится серьезных людей, боится и веселых. Напускным может быть
это веселье. Кто искренне радуется в такое сложное время.
Махмуд-бек доволен, что жена стала многое понимать, что рядом с ним оказался настоящий друг. . А
скоро она будет и хорошей помощницей.
- Пойми, Фарида, нам нужно еще немного побыть здесь.
Она поднимает глаза и внимательно смотрит на мужа. Боже, сколько морщин! Будто долгие годы она
не видела этого человека. И наконец он вернулся больной и так рано постаревший.
- Нам нужно... - повторяет Махмуд-бек.
«Нам». Это слово ей нравится. Оно успокаивает ее. Фарида вновь кладет голову на колени мужа.
Имеет ли право так поступать азиатская женщина? Фарида не знает. И не хочет знать.
- Мы должны помочь людям... - говорит Махмуд-бек. - Им грозит беда. Смерть.
Фарида вздрагивает.
- Надо! Очень надо! - повторяет он.
139
Больше Махмуд-бек не сказал ни слова. Фарида должна понять сама, насколько серьезна причина,
задерживающая его в стране.
С доктором тоже был трудный разговор. Махмуд-бек, не вдаваясь в подробности, попросил его
оказать помощь...
- Месяца на два, на три...
Доктор вздохнул. Вытащил из кармана четки, стал нервно перебирать. В тишине изредка раздавалось
приглушенное щелканье. Доктор редко доставал четки. Это был сдержанный, спокойный человек,
привычный к ежедневным людским бедам.
- Махмуд-бек, дорогой... - тихо заговорил доктор. - Вы очень больны. Вам нужен отдых, длительный.
Хорошее лечение. Браться за любое, даже пустяковое дело вам нельзя. Послушайте: уезжайте.
Наверное, у вас есть друзья в соседних странах. Уезжайте, например, в Бомбей, к морю... - Резким
движением доктор спрятал четки в карман. - Вот что я хотел вам сказать... - заключил он.
Махмуд-бек думал о своем. Кажется, он и не слышал разумного совета. Доктор обиженно сопит,
опустив голову.
- Спасибо. И не надо сердиться... - весело говорит Махмуд-бек. - Вы правы. Я на всю жизнь запомню
вашу доброту и внимание. Но...
Доктор тревожно посмотрел на своего пациента: что еще он придумал.
- Но мне нужна ваша помощь. Может быть, в последний раз.
Доктор не задает вопросов. Ждет.
- Мне необходимо задержаться самое малое на три месяца...
- Господи... - шепчет доктор. - Вы сошли с ума!
Просто так человек не будет оставаться в стране. Значит, новые дела, новое беспокойство. Доктор
вскакивает. Рука опять рывком вытаскивает четки. Они вырываются и падают на пол. Доктор поднимает
их, начинает перебирать перламутровые шарики.
- Господи! Да вы по комнате можете пройти только пять шагов. Вам немедленно нужно уехать отсюда!
Махмуд-бек словно не слышит.
Доктор устало садится, кладет на колени руки:
- Я не смогу этого сделать...
- Подумайте, мой дорогой, мой близкий друг.
Слабая улыбка появляется на лице доктора.
- А вы, мой самый хитрый... - Не закончив фразу, он машет рукой с четками. Перламутровые шарики
щелкают.
- Спасибо, - проговорил Махмуд-бек. - А теперь расскажите, как себя чувствует вождь? Он что-нибудь
передавал для меня?
Доктор неохотно отвечает:
- Его племя приняло несколько чужих людей. Из соседней страны. Эти люди ищут встречи с