Ксению она увидела, едва выйдя на крыльцо. Та прошла мимо, хмуро глядя себе под ноги, и скрылась за дверью Ирининого подъезда.
Сегодня, как утверждала Наталья Вениаминовна, ей должны вручить полмиллиона простых деревянных рублей. Для кого-то полмиллиона – мелочь, а Даша такой суммы в руках никогда не держала и на банковской карточке не имела.
Нужно было торопиться на работу, но что-то заставило Дашу поступить по-другому: усесться на лавочку, полускрытую кустами, которые окружали детскую площадку. Ни одного ребенка на площадке не было, и вообще никого не было, только ленивые голуби бродили между качелями.
Вчерашнего противного ветра и след простыл, сидеть на солнышке было приятно, а еще – немного грустно, что лето проходит, а по-настоящему погреться так и не удалось.
– Привет, – подкатил откуда-то на самокате Гоша, бросил самокат, уселся рядом. – Ты что здесь делаешь?
– Сижу, – засмеялась Даша.
– Нет, правда, ты чего здесь сидишь-то?
Будь Гоша хоть чуть-чуть постарше, Даша постеснялась бы сказать ему правду.
– Родственники Иринину квартиру сдают, – вздохнула она.
– Знаю, – кивнул подросток.
Гошина осведомленность уже перестала удивлять, и Даша опять вздохнула.
– Новые жильцы сегодня деньги должны принести.
– Предоплату, что ли?
– Вроде того.
– Ну и что?
– Много денег. Поллимона.
– А почему так много-то? – заинтересовался Гоша.
– Ксения обещала им квартиру продать, когда в права наследства вступит. Ксения – это Иринина родственница. Двоюродная сестра.
– А-а.
Гоша подхватил самокат, проехал круг по выложенной плиткой дорожке вокруг детской площадки, опять плюхнулся на скамейку.
– Ксения кому-то обещала деньги. – Господи, какую чушь она несет. Денис ее засмеет, если узнает. – Ксения по телефону говорила, а я слышала.
Гоша задумался, перестал задавать вопросы.
Голуби обнаглели, подошли совсем близко, Даша пожалела, что нечем их покормить.
Открылась дверь бывшего Ирининого подъезда, маленькая старушка покатила сумку-тележку. Потом из подъезда выбежала девушка, помчалась в сторону метро.
Затем вышла Ксения, что-то сказала появившейся вместе с ней паре. Пара была смешная: очень высокий и тощий мужчина и маленькая, полная, как шарик, женщина. При этом мужчина двигался медленно, вальяжно, а женщина, наоборот, очень быстро и весело. Паре было около шестидесяти.
– Это она. – Даша почему-то заговорила шепотом.
– Вижу, – буркнул Гоша.
Маленькая женщина легко и весело помчалась по дорожке вдоль дома, через равные промежутки времени останавливаясь и поджидая, когда ее догонят муж и Ксения. Сегодня на Ксении были зеленые брюки, яркая желтая кофта и белые кроссовки, она напоминала нахохлившегося попугая и ужасно Даше не нравилась.
Даша поднялась, тронулась следом, стараясь держаться поближе к кустам. Гоша поднял самокат, пролетел мимо троицы, вернулся к Даше. Хотел опять обогнать ничего не подозревающую группу, но Даша пресекла:
– Не маячь.
Троица исчезла в одной из дверей соседнего дома. На втором этаже дома располагался торговый центр, где продавали запредельно дорогую одежду, сумки и еще какое-то барахло. Даша несколько раз туда заходила, бродила по пустому этажу, где изнывали от скуки одинокие продавщицы и сидел на стуле хмурый охранник. После каждого такого посещения ее всерьез волновал вопрос, почему владельцы торговых площадей дружно не прогорают.
На первом же этаже были какие-то крохотные магазинчики, каждый со своей дверью. Здесь продавали сигареты, воду, разные нужные мелочи, и покупателей было гораздо больше.
Гоша подлетел к двери, за которой исчезла троица, сделал плавный круг и остановился перед Дашей.
– Нотариус.
– Вижу, – Даша только теперь заметила над дверью новенькую вывеску.
– Передачу денег заверяют? – предположил Гоша.
Она пожала плечами, отошла за припаркованные вопреки правилам на тротуаре машины.
– Подержи. – Гоша сунул ей самокат, открыл дверь в нотариальную контору, через минуту вышел.
– Ну что? – переминаясь от нетерпения, спросила Даша.
– Не понял, – признался сосед. – В коридоре никого нет, только тетка на ресепшене. Наши, наверное, уже у нотариуса. Думаю, скоро выйдут.
«Наши» появились минут через десять, Даша даже пожалела, что не рискнула купить мороженое в стоящем рядом киоске, вполне успела бы съесть.
Ксения коротко кивнула пожилой паре, быстро пошла к метро. Даша и сосед, не сговариваясь, тронулись следом.
Денис покрутил бы пальцем у виска.
Ресторан пришлось выбирать Вадиму. Как Динка и предполагала, Вика накануне позвонила сама, разговаривала тоном маленькой растерянной девочки, что его всегда выводило из себя, а вчера особенно. Он и сказал, что все устроит сам, чтобы она поскорее отвязалась.
Припомнил, что видел в центре тихий уютный ресторан, нашел в интернете телефон, его заверили, что четверых взрослых примут в любое время.
Во всем этом было что-то ненужное, показушное, и у него уже с утра было отвратительное настроение.
Времени до назначенной встречи оставалось еще много, и его радовало, что рядом Дина. Сначала она делала какую-то свою сложную гимнастику, потом тихо сидела за ноутбуком и с ним почти не разговаривала. Видела, что он не в духе. Никто на свете не замечал его настроения, только она.
– Дин, – позвал он, когда противная тяжесть в голове, которая мучила его с самого утра, от крепкого чая потихоньку рассосалась.
– Ожил? – спросила она, отрываясь от ноутбука.
– Ожил, – засмеялся он и протянул ей заключение генетической экспертизы. – Я хочу тебе кое-что показать.
Она читала бумагу внимательно, долго. Потом положила на стол и, нахмурившись, посмотрела в окно.
– Это не имеет отношения к убийству.
– Наверное, – согласился он.
– Это вообще не наше дело.
– Наверное.
Она помолчала и подняла на него глаза.
– Ты нашел этого парня?
– Не смог, – признался Вадим.
– Вадик, убийство было совершено профессионально.
– Я понимаю.
Конечно, он понимал, что убийство совершено профессионально. Но кто сказал, что его несостоявшийся двоюродный брат не может быть этим профессионалом?
Дина вздохнула и ничего больше не спросила.
Он опять сунул бумагу в ящик письменного стола, сел в кресло напротив нее.
– Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
– Тебе придется на мне жениться, – улыбнулась Дина. – Если ты честный и порядочный человек.
– Что? – не сразу догадался он. – Ты?.. Мы…
Когда он обнимал ее вместе со стулом, на котором она сидела, что-то мешало ему быть абсолютно счастливым.
Ему мешал страх.
Ему нужно срочно обеспечить Дину и их будущего ребенка. Если с ним что-то случится, они не должны бедствовать.
– Завтра пойдем в загс, – решил он.
– Я завтра целый день работаю.
– Значит, послезавтра.
Она пошевелилась в его руках, поцеловала в шею.
Он один знал, какая она нежная. Еще, наверное, знал бывший муж, но думать об этом Вадиму было неприятно.
– Я отъеду ненадолго. – Он отпустил ее, подошел к окну, посмотрел на легко колышущуюся внизу листву.
– Возьми меня, – попросила она.
Он знал, что она захочет с ним поехать. Когда она была рядом, он все о ней знал. И начинал мучиться, когда ее не видел.
В квартире, куда Вадим безуспешно звонил накануне, опять никого не оказалось.
Дина нажала на кнопку вызова лифта, и тут из соседней квартиры появилась пожилая дама с огромными перстнями на пальцах и в кружевной шляпке на голове.
Дама внимательно их оглядела, остановилась рядом.
– Простите, не знаете, когда ваши соседи бывают дома? – кивнула Дина на дверь, от которой они только что отошли.
– Вечером, – ответила дама и опять внимательно их оглядела.
– Мы ищем кого-нибудь из семьи Смирновых, – поторопился сказать Вадим.
– Зачем? – проявила бдительность женщина.
Подошел лифт, Вадим пропустил женщин вперед.
Никакой заранее подготовленной версии у него не было, и Вадим сказал правду:
– У меня погиб дядя. Он когда-то дружил с Татьяной Смирновой, я хочу с ней поговорить.
Бабке нужно было служить в органах. Он едва не поежился под очередным пристальным взглядом.
Наверное, визуальный контроль они с Диной прошли успешно, потому что, выходя из лифта, женщина покивала каким-то своим мыслям и заговорила:
– Смирновы давно сдают квартиру, лет пять.
Вадим толкнул перед ней дверь подъезда, дама вышла, шагнула к стоящей рядом лавочке, села. Вадим и Дина послушно сели рядом.
– Мы раньше по-соседски дружили, – вздохнула женщина. – Мой муж столько для них делал! Если что починить, прибить, они никогда слесаря не вызывали, все мой муж им делал. Они вдвоем жили, Таня да мать. А потом Танька за богатого замуж вышла, за границу уехала. И Людмила, мать Танина, так зазналась… Меня почти и не замечала.
Из подъезда вышла молоденькая мамочка с ребенком лет трех, поздоровалась. Женщина, Вадим и Дина дружно ответили.
– А когда у меня муж умер, так и здороваться стала сквозь зубы… – Женщина опять тяжело вздохнула. – Ну а потом Татьяна с сыном вернулась. Видать, муж выставил. Я Людку попыталась расспросить, но она ничего не рассказывала, только плечами дергала. Неприятные они люди, противные. И мальчишка такой же, не здоровался никогда.
– Как мальчика звали, не помните? – спросил Вадим.
– Помню, маразма нет пока. Олежек.
Сквозь растущую над лавкой листву пробилось солнце, женщина сняла надетый на плечи кардиган, повесила на сумку.
– А через несколько месяцев Татьяна с сыном уехали. Квартиру где-то купили. Приезжали иногда к Людмиле в гости, редко. Татьяна так еще почаще ездила, а Олег почти не появлялся. Потом Людка квартиру сдала, и больше я ее не видела. Татьяна к квартирантам за деньгами приезжает, а Люда совсем не появляется.
– Может, ее уже в живых нет? – спросил Вадим.