– Шесть утра, – намолчавшись, определилась с тем, что можно сказать однокурснице Вероника. – Здравствуй.
– В училище сегодня к одиннадцати, – откликнулась пришедшая, словно это все объясняло.
– Я на больничном. ОРВИ. Заразно, кстати.
– Я знаю про больничный. Впустишь?
– Заразно, – повторила Вероника.
– Не страшно, – насупилась Аня. – Я принесла мед и апельсины. Долг платежом красен.
Вероника сделала шаг назад, махнула гостье рукой приглашающим жестом. На фразу о возврате долга возражений спросонок не отыскивалось.
– Кухня там.
Пока гостья разувалась, «больная» быстренько умылась. Пришла она в кухню к уже включенному чайнику, разложенным на блюде апельсинам и открытой баночке меда. И к плюшкам с корицей. За плюшки девушка простила однокурснице даже то, что блюдо та достала из шкафчика, а значит, чужие шкафчики в чужом жилище открывала.
Это был странный завтрак: Аня пила чай из пакетика, Вероника, задвинув подальше мед и свой статус «больнички», налегала на кофе. Плюшки кончились, а девушки так и не перемолвились ни словечком.
Что делать с пришедшей, что ей говорить, если все уже сказано – Вероника не знала. Были там и претензии, и обвинения, и откровения – все смешалось в кучу. И кучу эту не хотелось теребить. Будто давнишний нарыв: стоит тронуть, полезет наружу гной.
– Шесть, – на часах уже была половина седьмого, но девушка говорила не про время. – Шесть моих картин. Будем считать, что одну ты мне точно должна. Согласна?
– М? – дернулась Аня, чуть не разлила остаток чая, хотя того оставалось на донышке.
– За три часа… должна успеть. Допьешь, разворачивай стул спинкой к стене. Буду писать твой портрет.
Знакомы они были не первый день, какие-то нюансы можно было и без модели дописать, а на основу времени хватало. Опять же, модель сама пришла в дом, глупо просто сидеть и молчать. Впустую расходовать драгоценное время.
– Ты плохо выглядишь, – решилась начать разговор Аня на втором часу позирования. – Бледная. Правда, заболела?
– Нет, откашиваю от занятий, – честно ответила Вероника. – Не качай головой, пожалуйста, свет сбиваешь.
Действительно, кто бы поверил в то, что «золотая девочка» просто так прогуливает занятия?..
– Я проверила. Ты тогда правду сказала. В больнице.
Художница проигнорировала сказанное: смысл комментировать очевидное?
– А насчет твоих…
– Заткнись, – ровным голосом велела Вероника.
Аня заткнулась. И не раскрывала рта до десяти пятнадцати, когда «больная» махнула в сторону часов на стене кистью.
– Свободна.
– Спасибо, – непонятно за что поблагодарила Аня.
– В расчете, – имея в виду портрет в уплату за шесть испорченных полотен, откликнулась Вероника.
Еще три часа ушло на дописывание мелочей и фона. А там и мыслей не осталось о причинах неловкого утреннего визита однокурсницы.
«Если портрет музыканта зачтется, то я готова сдать задание», – отправила она сообщение Стасу.
«Люди бывают полезны», – разглядывая вполне ровную работу, подумала девушка. – «Если вовремя найти им нужное применение».
Часть 3
Второй день похода тоже начался с арены судьбы. В этот раз Хэйт с Маськой и Рэем ощутили на себе все прелести тропического леса. С ветками, что мановением кубиков превращались в ядовитых змей, с хищными растениями – эдакими «живыми», «натуральными» аналогами ловушек. Со скользкими стволами поваленных деревьев, на которых поскользнуться, как нечего делать. И с противниками, решившими заныкаться и переждать. Чего ждали? Видимо, того, что кубики и джунгли сожрут кого-то из участников другой команды. Спрятавшиеся уцелеют и автоматически победят.
В принципе, могло сработать, если бы не Маськина суть вещей. Дерево с раскидистыми ветвями и широкой кроной, на которое вскарабкались три вражины, нашли на девятой минуте (карта с джунглями оказалась куда больше, чем арена прошлого дня, с руинами). Ребята сделали вид, что ничего необычного не заметили. Прошли мимо, только адептка тьмы зачем-то потрогала широченный и гладкий ствол соседнего дерева, у которого ветви начинались совсем высоко.
А то, что ствол потом оказался покрыт лианами с противоположной от засевших стороны, было, видимо, совпадением. Или первым успешным применением купленного в Гильдии Магов наконец-то умения «стена плюща». Его она прихватила «на сдачу» от встречного ветра и улучшения малой регенерации.
Поругиваясь, троица удалилась, а чуть позже счет сменился на 1:0 в пользу команды Хэйт. А к основанию деревца посыпались «плоды» – пара ошеломленных туловищ. Рэй, оставив девушек гулять по недружелюбным зарослям, в невидимости прошелся по своим следам. К растительному гиганту, увитому плющом производства Хэйт. Быстренько взобрался, по веткам переместился на соседнее дерево, вскрыл самую «тонкую» цель в тканой броне, две других цели получили под ноги флягу с эффектом ошеломления. Один сам свалился кулем, второму Рэй придал ускорения пинком.
И, пока перезревшие «фрукты» были дезориентированы, один был нашинкован тонкими ломтиками, второй продержан в контроле (спасибо удачным броскам кубиков), а после пропущен через пресс. Фигурально выражаясь, да-с.
Чуть позже они снова бежали возле своих лошадок, выбывая один за другим и возвращаясь в бегуны после передышки в седле. Сначала «отваливались» младшенькие, затем Кен и Монк, следом Рэй, за ним Локи. Бронзовая медаль в беге снова в их группе досталась… Барби. Которая сначала поддразнивала малышню и своего ненаглядного, а впоследствии не без удивления наблюдала из седла за серебром и золотом – Хэйт и Масей соответственно. Причем если лидерство гномы никого не удивляло: трудоемкие профессии, расовая склонность и истинно гномье упорство; то бегущая почти наравне с Масей девушка-мистик стала отличным мотиватором для всей компании.
Мол, раз она так может, то и я смогу. Когда-нибудь.
Орчанка и вовсе была уверена, что вот-вот нагонит и перегонит кланлидера. На второй день забега с видом ленивого превосходства зеленокожая фыркнула в сторону Вала:
– Эй, рога-копыта-лютня, слушай сюда: сейчас мать научит тебя рифмовать!
– Он с флейтой как бы сейчас, – вставила на бегу Мася, оглянувшись на барда, играющего песнь прилива сил.
– Да к северной звезде его дудку приткнуть, – скорчила гримаску Барби, затем на бегу подскочила к Кену, хлопнула его по плечу.
– Пора расслабленных батонов
Прошла. Умчалась вдаль.
Давай, товарищ Капитонов,
Крути педаль!
Негласное табу на раскрытие личных данных, как и любые другие табу, для бабы-стража были пустым звуком. Зато с Барби было проблематично заскучать.
Так было до того, как вся компания, кто в седлах, кто на своих двух, не подобралась к затянутой зеленоватым туманом опушке редкого, мертвого леса.
– Тут прекращаем веселье, седлаем коняшек и держимся поближе, – в роли связного между группой Сорхо и группой Хэйт выступил Бигбир. – И ухо востро держим. По идее, в Гнилом Лесу мы должны без проблем проехать, но случается всякое. А как гниль сменится на пепел, режим боевой готовности. Локация переменчивая, даже для нас преподносит сюрпризы.
Также он напомнил о случайном разбросе точек возрождения монстров, что существенно усложняло проезд. Тварь под пятидесятый уровень могла выскочить под копыта даже тут, задолго до въезда в сами Гиблые Отроги. Или прыгнет с ветки чумная белка, вцепится зубами и лапами в лицо – и молись, чтобы лекарь успел как снять тикающие доты, так и отхилить. Белки, как и прочая измененная живность Гнилого Леса, резкие, стремительные. А еще они переносчики целого букета болезней.
Измененные белки-летяги, волки и рыси вскоре показали, что дорога, если никто ее не охраняет, вполне подходит чумному зверью в качестве зоны охоты. Только добычу охраняли двуногие хищники позубастее, и лекари не дремали. Гнилой Лес был пройден без потерь.
Это было еще ничего. Там, где начинался пепел – на стыке локаций – патрулировало пепельное воинство. По рассказам местных, пересказанных, в свою очередь, группой Сорхо, воинство некогда было человеческой армией. Пока сразу несколько гор не взметнули в небеса потоки жара, пепла, искр и лавы. Извержение настигло воинов, когда до спасения оставалось сущая малость: радужная магическая завеса, поднятая выходцами из гильдии магов, уже мерцала перед ними. Увы, маги побоялись сдвинуть завесу, а воины не домчались, лава была быстрей.
Поток земного огня играючи смел бегущих человечков, скачущих во весь опор животных, ударился в завесу. Та выдержала. Лава потекла вширь, захлестывая всю равнину, а затем остановилась. Стихийное бедствие закончилось столь же стремительно, как и началось. Равнина застыла под слоем запекшейся лавы. Сверху все припорошило пепельными выхлопами.
От воинства остались головешки, покрытые пеплом. Они же стали охраной границ гор, что назывались ныне Гиблыми Отрогами. Охраной не местных жителей – охраной монстрами их земель. И с каждым шагом вглубь локации разнообразия в монстрах и способах отправиться в круг воскрешения становилось больше и больше.
– Задача – дойти всем составом до ущелья, – когда в воздухе вместо клочьев тумана стал кружиться пепел, озвучил новую цель Бигбир. – Оно охраняется, за ним поселение местных.
Сорхо, как страж, двигался в начале колонны, тогда как Бигбир ее замыкал, подстраховывая младших. Два призванных им зверя, пантера и кабан, шли по бокам, прикрывая от неожиданностей с флангов.
Почему внезапны и опасны встречи с пепельным воинством на голой, как сковорода, равнине, плавно перетекающей у горизонта в предгорье, наглядно показало само воинство. По обе стороны от узкой колеи уже скорее широкой тропы, чем дороги, взвились вдруг серо-сизые воронки. Взвились, закружились, собрались в фигуры в пепельных доспехах и пепельных же плащах. Под капюшонами плащей дрожала серость, складываясь в смутно угадывающиеся, текучие лица. В рукавах скрывались дрожащие сизые руки. Только оружие казалось настоящим, но именно что казалось: едва владелец оружия осыпался трухой, разлетались пылью и мечи с луками.