– Опять? – страдальчески спросил Вал, когда ему на пороге соседской квартиры всучили холст в раме и шуршащей упаковке.
Вспомнил, видимо, как в лифте с картиной и соседкой летним днем поднимались.
– Снова! – фыркнула художница. – Впрочем, сначала могу сварить кофе на дорожку.
Невиданое дело: Вал отказался от кофе. Перехватил поудобнее груз и понес его к лифту, бормоча на ходу: «Пока не передумала».
Ночная поездка прошла нормально. На скорости под сто пятьдесят с несколькими остановками: на получение квитка, оплату при съезде с платной дороги и один перерыв, чтобы размять ноги. Зону для отдыха вдоль трассы устроили в приятном глазу месте. Высоченные сосны, за верхушки которых в подсветке фонарей почти цепляются облака, ночной туман. Контуры, тени, ветер, огни и звуки проносящихся мимо машин.
После стоянки Вероника задремала, и проснулась ближе к Москве. Уточнила, что музыкант в курсе, куда им дальше, и заснула дальше. Растолкал ее водитель уже у дома, где жила Мася – «в миру» Мирослава. Он же дотащил до двенадцатого этажа картину. Передал ценный груз прямо в ухоженые руки хозяйки.
Мася – или Мира – описала себя узнаваемо. Высокая голубоглазая блондинка с правильными чертами лица. Холеная, сияющая. Свободного кроя белое домашнее платье лишь оттеняло сияние.
А потом эта утонченная барышня кинулась обниматься с заспанной Вероникой. И зачем-то осматривать уши художницы.
– Практически вылитая, только длины ушей не хватает, – подытожила результат осмотра Мира. – Как же я вам рада!
«Вам», похоже, было сказано из вежливости, поскольку смотрела хозяйка только на Веронику.
Картина – Ярославская работа-шалость с дубом, девушкой и кошкой – вызвала у хозяйки искренний, почти детский восторг.
По мнению дарительницы, холст ни разу не вписывался в обстановку (минимум мебели, светлые тона и много свободного пространства, макеты разных зданий вместо декора).
«Наконец-то начну обживаться», – засияла пуще прежнего Мира.
Окна комнаты, предоставленной Веронике, выходили на парк. Сокольники – так сказал Вал, пока парковал авто. Вид был хорош: зелень с позолотой и рыжиной осени, с вкраплениями багрянца.
В этот парк Мира после завтрака утянула Нику на прогулку. Вал предпочел в это время вздремнуть, ему еще и обратно в Питер рулить предстояло.
В благоустроенной части парка уже собирался народ, и потому они ушли вглубь, на территорию Лосиного острова. Кормили орешками с рук безбоязненных пушистеньких шкодин – белок. Болтали о парке, о городе, ни о чем и об игре. На обратном пути прокатились на колесе обозрения.
Было легко и душевно. Миру с ее персонажем роднил только голос, внешнего сходства не имелось вовсе, но, если прикрыть глаза и только слушать, на месте красотки-блондинки запросто представлялась озорная мелюзга с хвостиками. И с топором.
– Ты настоящая, – на пути к дому сказала с придыханием Мира. – Не передать, как я рада.
– Уж точно не игрушечная, – хмыкнула Ник. – И даже не нарисованная.
– Ох, ты не поняла: я про то, что за Хэйт не продуманная личность-манипулятор стоит, – посерьезнела собеседница. – Ты – есть ты. Как там, так и здесь. Истинная, искренняя.
– А ты полагала, что со мной что-то не так? – неприятно удивилась Вероника.
– Меня учили рассматривать варианты, – повинилась Мира. – Включая неприятные и маловероятные. Не обижайся. Стоило промолчать, но я просто не сдержалась от выражения радости. И облегчения.
– Нормально все, – махнула рукой художница. – Мас… Мира.
– Ма-я-сла-ва, – по слогам проговорила блондинка. – Родька, пока мы были детьми, так меня звал. Его каждый раз поправляли, он настаивал на своем. Ма-я-сла-ва – Мася.
– А резня – это чтоб никто не догадался? – со смехом уточнила полное написание ника гномки Ника.
– Мир магии, меча и топора, – состроила наивные глазки Мира. – Ник соответствует канону.
Местом для сходки Мася выбрала аниме-кафе. Причем до него долго добирались по пробкам, и некоторые в пути фырчали, что вирт-модули умники изобрести удосужились, а до устройства аэрокаров все никак не додумаются.
Вероника вслух размечталась о возможности полета на Шерри в городе по эту сторону реальности.
«Мирославу Альбертовну» и двух ее гостей предельно вежливо проводили на второй этаж, в комнату с удобными диванчиками и красивыми деревцами бонсай. Следующим явился Рэй – Ростислав. По схожести имен двух Слав тут же беспардонно прошелся Вал.
Слава в глубокой задумчивости сообщил, что помнит он этот адрес, только раньше здесь не улыбчивые тяночки в фартучках разносили вкусняшки со сложными названиями. Ему доводилось проводить здесь прежде деловой обед, и место было более, чем традиционным. И пафосным.
– А, брось, так же лучше, – изящно встряхнула кистью Мира. – И уж точно – куда веселей.
– Точно-точно, – согласился Ростислав, сощурившись.
Вот он был отдаленно похож на себя игрового: темные волосы, худощавое телосложение. Не тощий, жилистый. Челки косой не было, а к возрасту персонажа следовало докинуть лет десять.
Следом за Рэем-Славой нарисовались Барби и Кен. Облако медовых волос, большие светло-карие глаза и заразительный смех – она. Почти два метра ростом, темные волосы, такие же темные круги под глазами (цвет глаз не разобрать, взгляд направлен в экран планшета) и выдающийся вперед боченок там, где положено быть талии – он. Оба сверстники Ростислава.
– Барби, – привычно представилась златовласка. – Или Ольга, если ориентироваться на паспортные данные.
– Константин, – кивнул, на миг оторвавшись от планшета, ее спутник. – Можно Кен, я привык.
Слава пожал руку Косте, широко улыбнулся Ольге.
– Мира или Мася, – улыбнулась та, кто всех их подбил на знакомство. – Нормально добрались?
– А, – только и отмахнулся Кен.
– Вал, просто Вал, – подошел к новоприбывшим музыкант.
– Хэйт… Вероника, – поправилась художница. – Если покороче, то Ник.
– Она настоящая, – Барби сделала и без того большие глаза еще больше. – Прям реальная.
Мира рассмеялась. Вероника скорчила угрюмое лицо.
– В следующий раз отправлю с Валом статую. На заднее сиденье поместится.
– Мы уже говорим про следующий раз! – просияла Мирослава. – Отличное начало, продолжаем в том же духе. Идемте к столу, в соседней комнате его уже подготовили девочки.
– Еще же Монк должен подтянуться? – спросил Слава.
– Монк предупредил, что может опоздать, – ответила Мира. – Просил не ждать, начинать без него.
Комната по соседству была оформлена деревянными панелями и рейками. В центре стоял большой круглый стол. Составной: внутренняя часть медленно поворачивалась против часовой стрелки, внешняя же была неподвижна.
Вокруг стола расположились десять кресел, но над тремя из них были закреплены экраны примерно с Вероникин компьютерный монитор размером.
– Ленивая Сьюзан? – приподнял брови Рэй.
– Кто? – переспросила Ник, так как никого с таким именем или ником не знала.
– Lazy Susan, – внес уточнение Кен, причем фраза на инглише звучала в его исполнении органичнее, чем у преподавательницы Ники по английскому. – Или cānzhuō zhuànpán[3]. Наша китаянка должна оценить.
– В Пекине много мест оборудовано поворотными кругами, – покивал Вал. – Что? Я там бывал. И бываю.
– Верно, традиция не японская, – широко улыбнулась Мира. – И не сильно про аниме, зато крайне удобна в определенных случаях.
– Расслабься, малышка, – рассмелялась Ольга-Барби. – Павлины просто начищают перышки. В хвостах.
– И в Китае тоже рисуют анимационные сериалы, – блеснула знанием, полученным от Галки, Вероника.
Мира улыбнулась и заняла место напротив входа. Справа от нее устроился Слава, дальше Оля и Кен. По левую руку от собравшей их всех девушки присела Ника, рядом примостился Вал, и еще одно кресло осталось свободным в ожидании Монка.
– Предлагаю сначала немного перекусить, а затем звонить нашим друзьям, хорошо? – спросила Мирослава. – Чтобы при них поменьше жевать, побольше говорить. Сегодня у нас преимущественно китайская и корейская кухня, но без экстремально острых блюд. Да, если у кого-то есть особые предпочтения, озвучьте. Повара умеют все.
– Мне оливье, пожалуйста, – Костя отвлекся от планшета. – С экзотикой у меня не складывается. После того раза на островах я не экспериментирую.
– Ой, все, – закатила глаза Ольга. – Акклиматизация у тебя была! Тот ужин с оригинальными блюдами туземцев просто совпал по времени.
– И я был несказанно рад тому, что удобства в отеле не в туземном стиле, – поежился Кен.
– Белый друг по ГОСТу? – хохотнул Ростислав.
– Именно, – Оля сложила ладошки, как в молитве. – Слава те, ГОСТе, на погосте гости.
– Так! – деланно нахмурилась Мира, пряча улыбку за ладонью. – Никаких погостов. Исключительно довольные и сытые гости. Вика, будь добра, передай поварам пожелание гостя про оливье и европейскую кухню.
– И про борщ, – оживился Слава. – Внезапно захотелось. Можно?
– Естественно, – Мира кивнула сначала Рэю, потом девушке черном платье и фартуке. – Еще пожелания?
– Мне нравится все, что я вижу, – польстил Масе Вал, взялся за палочки.
– Я всеядная, – пожала плечами Вероника.
Обилие блюд на крутящемся круге явно превосходило по качеству привычные магазинные пельмени. И то немногое, что она успела освоить, «прокачивая» кулинарию по эту сторону реальности.
– Тоже, – поддержала Барби, а затем перевела взгляд (укоризненный) на Славу. – Борща ему захотелось. Как твой суд? Бывшая все отсудила или на борщик оставила?
Похоже, появилась некоторая ясность: почему не так давно ярился Рэй.
– Мой адвокат сделал из нее отбивную, – Ростислав усмехнулся. – Неплохая застольная шутка в ответ на тему не к столу, не правда ли? Мира, еще раз спасибо за рекомендацию.
– Не за что, – улыбнулась Мира. – Эти судари такие ходатайства с их подателями едят пачками на завтрак.