Третий. Н-да.
Второй. Ушла. Живёт с вермишелью. (Запоздало поднял руку.) Оу!
Третий. Зачем он руку поднимает?
Первый. Не могу не похвастаться, моя идея! Как видите, поднятие руки намного облегчает контакт с больным.
Третий. То есть?
Первый. Очень просто. На него накатывает, он поднимает руку, и, таким образом, подает вам сигнал из тайных, сокровенных глубин своего больного «я»: на меня накатило, я – болен, не слушайте меня, я говорю не то, что думаю.
Третий. Осчастливил. Зачем вообще с ним общаться?
Первый. Незачем, совершенно верно. Вот он и помогает нам в силу своих возможностей с ним не разговаривать! Просто иногда накат бывает очень.
Пауза.
Интереснейший случай. Если бы я был. Учёным?
Пауза.
Третий. А... нормально... руку-то он...
Первый. Не могу не похва. Моя...
Третий(вспомнил). Моя идея.
Первый. Простите, моя.
Третий. А реплика?
Первый. И реплика. Поднимая. Поднятием... руки.
Третий. Сейчас, сейчас. Постойте... облегчается контакт с больным?
Первый. Да. Понимаете, когда на него накатит, он поднимает свою руку: я, мол, не я... помогает с собой не разговаривать... Накат... Ему трудно проти.
Третий. Н-да. А руку-то он...
Большая пауза. Они с недоумением смотрят друг на друга.
Первый(бессмысленно). Вот.
Третий. Вы собирались идти.
Первый. Куда спешить? Надо бы силёнок поднакопить.
Третий. Как хотите. Я ухожу. Мне хочется у. Мне очень хо.
Первый. Куда? Что вас там ожидает? Райская жизнь, гаремы? Фонтаны, забитые всякими холёными самками?
Третий. Куда-то эта лестница ведёт.
Первый. Я не навя.
Третий. Расслабиться, пофилософствовать бы.
Первый. Каждый сам по себе.
Третий. Будете валяться на пыльных. Так ещё вспомните.
Пауза.
Первый. Надо бы силёнок.
Третий. Расскажите. Что-нибудь.
Первый. Ничего особенного я не знаю.
Третий. Ну, не особенного.
Первый. Не особенного?
Третий. Да и что в этом особенном?
Первый. Ничего.
Третий. Конечно, ничего.
Первый. Да и нет его.
Третий. Особенного? А вы не особенное.
Первый. Так всё не особенное.
Третий. Разве всё? Всё так всё. Вот вы... давно были в ресторане?
Первый. Давно.
Третий. И что там?
Первый. Где?
Третий. В ресторане?
Первый. Там? Я там ел... не помню.
Третий. Ел. Там обычно все едят. Да?
Первый. Едят.
Третий. Я тоже там.
Первый. Что ж.
Третий. Я. Там раньше.
Первый. Где?
Третий. В ресторане.
Первый. А-а, в ресторане.
Третий. Да. В ресторане, в ресторане.
Первый. В каком ресторане?
Третий. В разном.
Первый. Где же было лучше всего?
Третий. Где-то было.
Первый. Где – было? Что – было?
Третий. Я помню, например, в одном ресторане, он ещё находится на этом.
Первый. Ага!
Третий. Знаете?
Первый. Знаю?
Третий. Неподалёку от.
Первый. Как же, как же.
Третий. Там произошёл со мной удивительный случай.
Первый. Да, там неплохо.
Третий. С тех пор я стараюсь там не бывать.
Первый. Вот как?
Третий. Да, там.
Первый. Что? Неопознанные? Растафари?
Третий. Он сидел и ел. Его как будто звали.
Первый. Вот вы о чём? Знаю, знаю. Что-то я такое слышал.
Третий. Вы знакомы с ним?
Первый. Нет. Знаком. Почти.
Третий. Вот такая, значит, катавасия получилась.
Первый. Мне говорили. Коллеги по кабинету.
Третий. Я видел его тогда впервые. Как вас. Его звали.
Первый. Кстати, какая у него фамилия?
Третий. Не помню. Я и не знал никогда.
Первый. Что-то где-то.
Третий. Я видел его впервые. (Вспоминает.) Ха! Хорошая была песенка. Я видел её впервые... И я бы мог сказать, что любовь – это великое весеннее чудо... я впервые говорил на языке, не требующем привычных слов...
Первый. А я не женат. Вот куплю себе остров с долиной, тогда.
Третий. ...и я бы мог сказать, что на этой стороне улицы я обрёл знание чего-то очень существенного и радостно-грустного... Если бы я любил.
Первый. Где-то как-то.
Третий. Или по-другому: я видел её впервые, и я бы мог сказать, что любовь – это великое весеннее чудо. Я впервые говорил на языке, не требующем. Нет, не так. Я видел её впервые и мог сказать, что на улице любви я впервые обрел язык этой стороны чуда. (Нервничает.) Если бы я знал что-то очень грустное, это могло бы быть существенным для моей любви... Но подумав о чуде, я тут же утратил радость и даже более того – ведь возле меня не было никого, кого бы мне хотелось любить.
Первый. Гарем с висячими ногами. Что-нибудь понять до конца. Если бы я мог.
Третий. Пора уж забыть о будущем. Впереди только настоящее и немного прошлого. (Пауза.) Я видел его впервые. Теперь, задним числом, я понимаю, что ничего сверхъестественного в его поведении не было... а вот тогда, когда всё это случилось. Я был шокирован, удивляюсь, поразиться, заинтригован. Нет, не могу сказать, что моё понимание мира дало крен в другой сайд, но поверьте. (Пауза.) Иные масштабы мироздания. Чуть-чуть иначе смотрел на вещи. Точка отсчёта стала иной и более гибкой, и более философичной, и в дальнейшем мне было трудно, и я старался соотносить одно с другим без прежней пылкой категоричности, я пытался пытаться, и я уже безусловно оценивал всё – по-другому, и в совершенно ином свете я увидел прежние критерии. Судите сами: этот тип, Вайноннен, сидел в ресторане и ел бифштекс.
Первый. Этот ресторанчик... Если речь идёт именно об этом ресторанчике... славится своими бифштексами.
Третий. Бесспорно. Но злые языки утверждают, что там кроме бифштексов ничего нет.
Первый. Не знаю. Вырвем злые языки! Поменяем их на добрые...
Третий(хохочет). Сделаем пересадку, да? По методу профессора Окунева!
Первый. Я не был там. Я не ел там бифштексы. Я только собираюсь туда отправиться. Хотя для этого мне надо подняться наверх. Там, я думаю, есть этот ресторан?
Третий. Я сам там ел исключительно бифштексы, потому что мне доводилось бывать там исключительно в обеденное время с компанией сослуживцев. Обеденный перерыв невелик, только и успеваешь заказать бифштекс. Иногда удается его дождаться, а если повезёт, – съесть. Они там быстро готовят бифштексы. Я был там три тысячи восемьсот раз и из них дождался бифштекса и съел его три тысячи двести восемнадцать раз. Счёт в мою пользу. Но наступит ли когда-нибудь день, когда я смогу сказать: «Was is over?».
Первый. Скорее вы успеете сказать: «Life is over».
Третий. Бифштексы в этом ресторане считаются фирменным блюдом, они так и называются «бифштексы по-такому-то», не помню только, по-какому. Неважно. Честно говоря, мне всегда хотелось отведать лангет, и беф, и шниц, и шаш, и бас, и ром, но они готовятся дольше, чем бифштекс, а обеденный перерыв, сами понимаете, недолог, как белая ночь.
Первый. Беф-строганов – беф, бифштекс – биф. Поэтика обеденного перерыва. Я ходил в обеденный перерыв в разные места. Иногда – в отдалённые забегаловки, чтобы на обратном пути успеть выкурить сигарету. На нашей фабрике не очень-то покуришь. Близко обедать ходить я не любил.
Третий. Я прошёл через разные стадии отношения к бифштексам.
Первый. Что толку ходить близко? Что делать в оставшееся от сигареты время? Если бы можно было ужинать в обеденный перерыв.
Третий. Любовь, отвращение, привычка, мазохистский восторг от заученных наслаждений – всё дал мне бифштекс по-такому-то.
Первый. Обеденный перерыв... особое время, нейтральная зона.
Третий. Что это? Слышите?
Первый. Ничейная земля! (Зло.) Попробуй, поешь за тринадцать минут!
Третий. Голоса! Я слышу голоса! Кто-то идёт сюда!
Первый. Ненавидел всегда забегаловки с кофейными автоматами. Там всегда полно женщин с их дурацкими маленькими двойными и пирожными. Будто бы нельзя пить кофе в другое время! В обеденный перерыв надо обедать, а если уж пить кофе, то только с молоком! А они, как назло...
Третий. Тише! Тише! Они приближаются! Они поднимаются! Тише!
Они затихают и прислушиваются.
Действие второе
Всё то же самое. Сначала – несколько реплик из финала первого действия.
Третий. Тише! Тише! Они приближаются! Они поднимаются! Тише!
Они затихают и прислушиваются.
Из нижнего пролёта отчётливо слышны мужской и женский голоса.
Женский. ...опять сел! Опять он сел! Ну, что ты сел? Пойдём!
Мужской. М-м-м...
Женский. Пойдём, пойдём же! Гляди, наверху свет горит! Пойдём!
Мужской. Не хочу!
Женский. Поднимемся на площадку и отдохнём.
Мужской. А потом опять карабкаться наверх?
Женский. Пойдём, миленький, ну пойдём!
Мужской. Надоело!
Женский. Хочешь, я тебе помогу? Ну, вставай...
Мужской. Да ну же, я не хочу!
Женский. Вставай!
Мужской. Я сказал – нет.
Женский. Ох, горе ты моё! Погоди... я тебе покажу, я до тебя доберусь, я тебе устрою.