ратор голос аптекаря звучал с явными задатками городского лидера.
Несмотря на то, что в Бад-Ордруфе Том потерял много времени, он не волновался: солнце только-только поднялось в зенит.
В Эрнштадте в отличие от Бад-Ордруфа ворота были закрыты. Караульный, увидев всадника гаркнул:
— Приказ никого не впускать.
— Я из Морбурга. Наши врачи установили причину болезни. Мне нужно переговорить с комендантом.
— Оставайся у ворот, — велел караульный.
У ворот любезно был выставлен чан с водой и корыто с сеном. Том решил накормить коня, неизвестно, сколько ещё придётся ехать. За этим занятием Том скоротал время до прихода эрнштадских коменданта и доктора. Эти двое не стали кричать с городской стены, а сами вышли за ворота. Но держались на расстоянии. Том сообщил им, что по мнению доктора Шульца они столкнулись с натуральной оспой и ищут зараженную корову. Местный врач смотрел с недоверием и завистью. Не поверить было легко, но признать, что коллега первым распознал болезнь — весьма неприятно. Главное, чтобы это не помешало созданию вакцины. К счастью, менее самолюбивый комендант заметил:
— Наши коровы ещё пасутся. Пастух — единственный человек, который покидает город. Когда солнце будет садиться, он пригонит стадо к западным воротам. Тогда и осмотрим их. Впустить в город я никого не могу, так что поезжай вдоль стены на запад и жди там.
Хоть солнце уже и стояло не так высоко, до заката было ещё несколько часов. Том не хотел терять время, но если бы он самостоятельно отправился искать пастуха, то только бы разозлил коменданта Эрнштадта. А это совсем ни к чему. Пришлось ждать. Том прикинул, успеет ли он, в случае если все коровы здоровы, добраться затемно до Кирхенфельда или Шварцвальда, и решил, что всё же успеет. Интересно, пустят ли его переночевать… эти мысли и теплое апрельское солнце сморили Тома.
К реальности его вернуло громкое мычание. Стадо возвращалось домой. Заскрипели и открылись ворота. Из них показались комендант и доктор. Комендант Эрнштадта Ланге подозвал к себе пастуха и велел загонять коров по одной. Примечательно, что он разрешил и Тому присутствовать при осмотре. Животные глядели на людей снисходительно: что, мол, с них взять…
— Вот у этой что-то есть, — отозвался пастух, выводя из ряда недавно отелившуюся корову.
Все бросились к нему.
— Спокойно, — предупредил от сближения комендант.
Но Том уже и так видел на вымени у коровы пузырьки. Точь в точь, как на картинке в справочнике у Шнайдера.
— Корову мы вам не отдадим, — тут же заявил доктор. — Поймите меня правильно, она нам самим пригодится.
— Да вы посмотрите, — возмутился Том, — может у вас еще заболевшие животные есть.
И они проверили всех коров до последней. Но других с явными симптомами не нашлось.
— Заразите мне другую корову, — предложил тогда Том.
Кажется, шутка подействовала на доктора, или он действительно испугался того, что придётся прививать весь Морбург, и ответил:
— Загоняйте коров, будем разводить заразу.
Когда стало понятно, что дальше ехать не придётся и корова найдена, Том впервые задумался о том, как он её поведёт. Корова всё же не лошадь. Как будто прочитав его мысли, комендант Эрнштадта спросил:
— Парень, а как ты корову доставишь в Морбург?
Вместе с комендантом Том придумал погрузить корову в телегу, любезно предоставленную администрацией Эрнштадта. Посчитав, они пришли к выводу, что корову надо брать помельче, потому что лошадь увезет груз превышающий её собственный вес не более чем в два раза. И это включая вес телеги. Лошадь была крупная, но всё же… И ещё ехать на ночь глядя было безумством.
— Нечего и думать, о том, чтобы добраться в темноте, — предостерёг комендант.
Да собственно Том и не был опытным возницей, чтобы на такое отважиться. По лесу ночью вообще лучше не бродить, ни пешему, ни конному. Но что с ночлегом?
— Чтобы отправиться утром, мне придётся где-то переночевать, — констатировал Том.
— Хороший ты парень, но в город я тебя не пущу, уж не обессудь, — ответил Ланге. — А вот место в хлеву могу выделить, если не брезгуешь.
— Христос родился в хлеву, уж я и как-нибудь переночую, — согласился Том.
Наутро Тому помогли впрячь лошадку в старенькую повозку с высоким бортом, загнали туда корову, проверили потянет ли.
— Скрытый период у коров от восьми до двенадцати дней, — напутствовал доктор, который тоже появился.
— Привет коменданту Грефу, — махнул рукой на прощание комендант Эрнштадта.
Конечно ехать с груженой повозкой так резво как скакать на коне не получалось. Но всё же в Морбург Том въехал еще до полудня. Как раз в том момент Фишер стоял у внутренней стены и вывешивал объявление о начале вариоляции с графиком очередности. Помощник коменданта обернулся на шум и сразу всё понял.
— Нашёл! — крикнул ему на всякий случай Том.
— Только бумагу зря переводили, — шутливо посетовал Фишер, срывая объявление.
Через неделю у коровы появились пустулы и доктор Шульц начал вакцинацию, которая дала ожидаемые результаты. Привили также и уже заболевших. И хирург Шнайдер и комендант Греф выжили, хотя на память у них на лицах остались оспины. Про существование «плана Б» Том никогда ни с кем не говорил.
Когда ситуация в Морбурге стабилизировалась, комендант Греф связался с другими городами, чтобы узнать, не нужна ли им помощь. Таким образом была проведена всеобщая вакцинация, и через три месяца жизнь в городах Лиги вернулась к привычному укладу.
Тайна Нойштадта
Жизнь вернулась в своё русло. Но из-за оспы время посевной было безвозвратно потеряно. Растениям и без того не хватало короткого лета, а уж из-за запоздания урожай собрали более чем скромный. Поэтому зима грозила стать одной из тяжелейших после Хаоса.
Том залез в горячую ванну с еловой хвоей. Ни за что на это Рождество он не повторит свой прошлогодний подвиг. Вспоминая их с псевдо-Нахтигаллом побег из Нового Вегаса, Том рассмеялся. Не так он представлял себе свою жизнь.
В детстве Тома за раскосые глаза дразнили «китайцем». Хотя в его роду китайцев не было. Мать Тома родилась в немецкой общине Казахстана, отец — в корейской. Вот от него-то мальчик и получил неординарную внешность. То есть неординарной она была в Германии, куда с последней волной немецкой миграции по настоянию маминых родителей переехала семья.
Корейский дедушка Тома погиб во время Второй Мировой войны. А смерть корейской бабушки неожиданно получила далеко идущие последствия. Однажды, когда Тому было года четыре, он застал отца ужасно расстроенным и поинтересовался, что случилось.
— Бабушка умерла, — ответил отец.
— Что происходит с человеком, когда он умирает? — задал вопрос пытливый Том.
— Его душа попадает на небо, — не сразу сказал отец.
— На небо, где летают самолёты? — удивился сбитый с толку Том.
— Нет, — покачал головой отец, — думаю подальше: в открытый космос.
Эта идея странным образом деформировалась в детском сознании Тома. Он стал расспрашивать всех, как устроен космос. Оказалось, что точно ответить на все его вопросы никто не может. Том понял, что придётся разбираться во всём самому и решил стать космонавтом. Его изыскания вылились в то, что он стал зачитываться историями про НЛО, засматриваться приключениями космических героев и посещать спортивную секцию.
Подростком он хотел поскорей ускользнуть от пристального присмотра родителей и поэтому с радостью согласился на кадетское училище. Тем более это вовсе не шло в разрез с его желанием попасть в космические войска. Несмотря на то, что позже от космических войск пришлось отказаться, Том любил вспоминать эту свою мечту.
Том снова посмотрел на свечки, расставленные по периметру. Как же не хватало электричества. Хоть иногда. Того же телевизора. Хотя бы радио. Пресловутого телефона («как там сейчас парни на границе?»). Социальных сетей («забавно подумать о возможности выложить селфи в ванной»). Все включенные во время Хаоса приборы погибли разом. А те, что были выключены, не работали, потому что сгорели и расплавились все каналы передач. Что это было: электромагнитное излучение от взрыва атомных бомб, какое-то внешнее воздействие на магнитное поле Земли? Оказалось у людей нет инструментов, чтобы исследовать этот вопрос. Но эти инструменты можно было построить: Том точно знал, что можно проложить новые защищенные от магнитных воздействий каналы, использовать новые материалы… кто бы мог подумать, что лекции по электромагнитной защите окажутся такими актуальными…
И ведь где-то люди могут ещё создавать новые технологии. Восстанавливать сообщение. Продолжать изучение. Только таких мест Том на своём пути с границ экс-Польши до самого Морбурга не встречал. В Морбурге механизировали ткацкую фабрику. В Бад-ордруфе продолжалась выделка свиной кожи с помощью ручных автоматов. В Эрнштадте — краснодеревщики делали мебель. Но всё это было не то… Если так и дальше пойдёт, то скоро все они будут бегать по лесам с копьём…
— Том! — раздался голос Стефа. — Дженнифер принесла пирог, может уже вылезешь из ванной?
И как он мог замечтаться? Вода-то уже остыла. Том поспешно вылез и завернулся в полотенце.
— Твоего рябчика с яблоками, которого ты оставил в печи, я спасла, — сообщила Джен, когда Том появился в гостиной. — Несу всё сюда?
— Мы поможем, — вызвался Том, подталкивая Стефа к кухне.
— Это картошка, солёные огурцы, компот, пирог, — поясняла соседка, передавая посуду, — а в корзинке — леденцовые петушки.
— Петушки, как на ярмарке в Бад-Ордруфе? — удивился Стеф.
— Может даже лучше, — улыбнулась ему Джен, — я сделала их сама.
— А на ярмарку мы все равно поедем? — спросил брат у Тома.
— Боюсь, что ярмарки в этом году не будет, — пожал плечами Том. — После эпидемии люди не очень стремятся собираться…
— Но хоть раскатывать гору завтра вместе со всеми мне можно пойти? — не унимался Стеф.
— Я думал, что мы все пойдём, — отозвался Том.