Капитан Джеймс Ти Кирк со временем стал одним из самых знаменитых и узнаваемых героев в истории американской культуры. Например, однажды вечером, спустя десятилетия после того, как «Стар Трек» закрылся, я смотрел какое-то телешоу. И там была сцена в адвокатской конторе, и пока камера перемещалась по комнате, я заметил, что именно висело на задней стене: прямо над плечом главного героя висела в рамочке фотография капитана Кирка. Я буквально стал частью мебели.
Но случай, запомнившийся мне лучше всего, произошел в начале восьмидесятых, когда я со своей второй женой Марси ехал на церемонию вручения премии «Оскар». Мы ехали по бульвару Уилшер в Вествуде — это одна из главных улиц. Было полно машин, и прямо перед нами две машины всеми возможными способами пытались занять более выгодное положение. И пока я за ними наблюдал, стало ясно, что это серьезный случай дорожного эгоизма. Эти водители лихо вертели рулём, виляя туда-сюда между машинами и подрезая их. В итоге эти две машины оказались рядом друг с другом. Я видел, как пассажир левой машины высунулся в окно и стал орать на водителя второй машины, а тот, очевидно, отвечал ему тем же. А затем он просто сделал глубокий вдох и плюнул в водителя. Вот так. Второй водитель вырулил вперед первой машины, подрезав ее, и дал по тормозам. Дверь распахнулась — он выскочил из машины. Пассажир также распахнул дверь и тоже вышел. Они начали кричать друг на друга, и в итоге один из них нанес первый удар. И вот они уже избивают друг друга. Дорожный гнев перерос в опасную драку.
Это было ужасно. Мы с Марси могли опоздать на «Оскар».
Я вышел из машины. Схватил за руку одного из драчунов, чтобы дать понять, что я здесь. Мне не хотелось получить шальной удар. Вытянул руку перед вторым мужчиной и твердо сказал: «А ну прекратите драку!»
Было очевидно, что оба они зашли намного дальше, чем сами того хотели — и были рады, что кто-то их остановил. Второй мужчина поверх моей руки взглянул на мое лицо. Похоже, он был шокирован. «Капитан Кирк!» — произнес он.
Почти тут же оба расслабились. Гнев испарился. Конечно, они должны были остановиться — ведь капитан Кирк принял на себя командование данной ситуацией!
Такова была сила «Стар Трека». Пока мы снимались в шоу, Леонард больше всех из нас волновался, что потом его будут приглашать только на однотипные роли. «Когда мне впервые предложили эту роль, — вспоминает он, — я обратился к Вику Морроу, снимавшемуся в успешном сериале „Combat!“, и сказал ему, что очень беспокоюсь о том, как роль этого персонажа отразится на моей карьере. А он ответил: „У тебя три варианта. Ты можешь играть при полном гриме, так что никто и не узнает, кто скрывается под маской; или сыграть ради денег, и когда всё закончится, ты снимешь грим и будешь снова готов к работе; или быть узнаваемым и надеяться, что это поможет твоей карьере“.
Я не хотел прятаться внутри героя. Я подумал, что, если это сработает, я хочу, чтобы люди знали, какой актер это сделал. Я был слишком горд и хотел признания за свою игру».
Но после первого показа «Стар Трека» актерам не особо пришлось волноваться о своей типажности. «Стар Трек» был всего лишь строчкой в наших резюме и очередной галочкой на полях. Возможно, у Леонарда всё же было больше трудностей, чем у остальных, ведь его герой был уникален. Когда шоу закрыли, каждый вернулся к своей актерской работе. Леонард, в частности, начал тур со спектаклем «Винсент», а впоследствии присоединился к составу сериала «Миссия Невыполнима» и проработал там два сезона (Шатнер тут ошибается, Нимой сразу перешел в Миссию, а «Винсент» был на десять лет позднее).
И только после того, как шоу неожиданно стало международным хитом, всех актеров стали узнавать и прочно отождествлять с их героями. Но до того момента, как это произойдет, мы все будем по уши заняты во множестве других проектов. Так что, пока я не начал появляться на конвентах и сниматься в полнометражных фильмах «Стар Трек», я не виделся ни с кем из нашей актерской команды, кроме Леонарда, с того самого дня, как в последний раз покинул нашу съемочную площадку. В общем, мы все вместе проработали в телесериале и в шести полнометражных картинах, а затем разошлись в разные стороны. Такова актерская жизнь.
Я всегда думал, что мои отношения с остальными членами актерской команды были прекрасными. Возможно, мы не стали лучшими друзьями, но я не помню, чтобы у нас были какие-либо трудности или склоки. К тому же у меня всегда было очень мало друзей. У меня было много знакомых, есть также очень много людей, которые мне очень нравятся и которыми я восхищаюсь, но у меня не было почти никого, помимо жен, с кем бы я чувствовал себя комфортно, разговаривая о значимых для меня вещах. Поэтому тот факт, что я не подружился ни с кем из актеров, казался мне совершенно нормальным. И вот поэтому много лет спустя я был потрясен, узнав о глубокой враждебности, которую испытывали ко мне некоторые из актеров.
В начале девяностых я брал интервью у Нишель Николз для своей книги «Воспоминания о Стар Треке» (Star Trek Memories) и уже почти собрался уходить, когда она сказала: «Я еще не закончила. Я должна тебе сказать, почему презираю тебя». И поскольку это не было «Субботним вечером в прямом эфире», я знал, что она не шутит. Презирать меня? Я вообще этого не понимал. Такое мне даже в голову не приходило. Она начала мне объяснять, рассказывая, что, когда мы снимали сериал, я был полностью поглощен собой; мало того, я нисколько не поддерживал других актеров, а они время от времени из-за меня теряли своё экранное время и даже реплики.
Обдумав ее слова, я решил, что, возможно, она права. Я был звездой, мы с Леонардом были в центре практически каждой сцены, Ди Келли присутствовал также в большинстве сцен, так что я просто не задумывался о том, что Нишель и Уолтер Кёниг, Джордж Такей и Джимми Духан должны были бороться за каждую минуту перед камерой. От этого зависела их карьера. Я был настолько поглощен отыгрыванием сюжета серии, что никогда не обращал внимания на их нужды и желания. Единственное, что я могу сказать в свою защиту, — я ни разу не пытался обидеть других актеров намеренно. Возможно, я был несведущ, но никогда не был подлым.
Потом выяснилось, что и остальные исполнители второстепенных ролей чувствовали то же самое, но только Джимми Духан отказался со мной разговаривать. Духан был особенно критически настроен по поводу меня и как актера, и как человека. Но тут, очевидно, я уже ничего не мог поделать, а только принять как факт. В то время как я считал, что его комментарии были чрезмерно утрированными и действительно необоснованными, — и может быть, даже ерундовыми — я, конечно же, не собирался вступать с ним в спор. Дело в том, что и Леонард, и Ди Келли, и я работали полные дни пять дней в неделю, тогда как остальные приходили только по надобности. Когда шоу закончилось, все были удовлетворены, насколько я знаю. Затем начались конвенты, и актеры там срывали овации. И мне кажется, потихоньку актеры второго плана начали считать себя ведущими актерами и больше не хотели держаться в тени. Некоторым образом их восприятие реальности изменилось. Но, даже будучи раскритикованным, я всё равно вспоминаю о них с любовью, в какой-то степени.
И, по крайней мере, они не называли меня деревянным!
Но что мне более приятно вспомнить, так это то, что, работая сообща, мы все творили историю индустрии развлечений; мы создали приносящий много миллиардов долларов сериал с полюбившимися героями, который смотрят и пересматривают, и пере-пересматривают, и… и при этом мы произвели неизгладимое впечатление на американскую культуру и изменили несчетное количество жизней. Смитсоновский институт провел главную выставку «Стар Трека», а «Хилтон» Лас Вегаса является площадкой «Star Trek: The Experience» — тематического аттракциона, где можно и покататься, и посмотреть шоу. Ди Келли, доктор Маккой, говорил, что испытывает глубочайший восторг, когда люди признаются ему, что выбрали медицинскую профессию из-за него. Аналогично, нам обоим с Леонардом люди часто говорили, что стали инженерами, физиками, или астрономами, или пилотами из-за «Стар Трека». Астронавты рассказывали мне, что впервые начали грезить полетами в космос, когда смотрели шоу.
Только представьте, каким был бы мир, если бы другие сериалы, в пилотах которых я принимал участие, имели бы такое же влияние на общество, как «Стар Трек»! Если бы «Александр» имел успех, десятки тысяч людей пошли бы в солдаты и наши армии понеслись бы на Ближний Восток, а затем… Или, если бы «Для людей» достиг того же уровня популярности, как «Стар Трек», мы стали бы нацией бесчисленных адвокатов, и я уверен, что вы можете представить, на что это было бы похоже!
К счастью, это был «Стар Трек». И, как и следовало ожидать, у нас были особенные отношения с американской космонавтикой. Как выяснилось, руководитель NASA заметил, что каждый раз, когда они запускали ракету, наши рейтинги повышались, и это значит, что люди очень интересуются космосом; а когда повышались наши рейтинги, в Конгрессе голосовали за увеличение финансирования космической программы. Более того, опытная модель космического шаттла, который использовался в основном для тестов в атмосфере, был назван «Энтерпрайз». Чиновники из NASA часто приглашали нас на запуски, и в итоге я решил сходить на один. Они обращались со мной, как с королём из космоса, и даже разрешили посидеть внутри ЛЭМа, лунного экспедиционного модульного отсека, с астронавтом. Я лежал на сидении, подобном гамаку, симулируя управление этим модулем и выглядывая из маленьких окошек на вселенную, воспроизведенную вокруг нас так, как видели бы ее астронавты. Астронавт, учивший меня управлять модулем, предложил мне посмотреть в определенный сектор звездной системы — и, взглянув, я увидел, как вдоль горизонта величаво проплыл звездный корабль «Энтерпрайз».
Когда я выбрался из ЛЭМа, несколько тысяч инженеров NASA начали аплодировать. Потом несколько из этих выдающихся мужчин и женщин, сконструировавших и построивших этот модуль, — который вскоре высадит американцев на Луне — вышли вперед, чтобы подарить мне замысловатую масштабную модель «Энтерпрайз», на сборку которой они потратили многие часы. И только они успели рассказать мне, как сложно было ее собирать, модель распалась на части. Я смотрел на эти кусочки и, когда смех утих, сказал: «Это вам не ракеты строить, знаете ли».