Пенни с радостью отправилась с Мередит на стадион, а потом на ранний ужин и в магазин за продуктами — куда угодно, лишь бы та вела ее за собой. К тому моменту, как они вернулись домой, Сэм успел наполнить мусором пятнадцать мешков и навалить горы из того, что не отсортировал на выброс. В гостиной высилась гора Одежды Альберта, а в спальне — гора Одежды Пенни. Рядом с кухней выросла гора Разные Документы и чуть поодаль — гора Дорогие Сердцу Мелочи. У ванной — гора То Ли Мусор, То Ли Нет, скорей напоминавшая действующий вулкан. Стало гораздо лучше, но оставалось еще много работы.
Сэм повесил в кухне и ванной свежие полотенца и сменил постельное белье — это оказалось самым полезным из предпринятых им усилий. Вернувшись домой, Пенни огляделась, с улыбкой сказала Сэму: «Ой, право, не стоило!» — и тут же забралась в постель. Прямо в одежде и не снимая обуви, при горящем свете и стоящих в изумлении посреди гостиной Сэме и Мередит. Они разложили по местам продукты, закрепили горы, чтобы те не обрушились, и отправились к себе, оставив записку о том, что утром зайдут к ней.
У себя дома Мередит первым делом залезла в записную книжку Ливви в поисках адреса или телефона детей Пенни, но ничего не нашла и решила спросить у самой Ливви.
— Прости, я не понимаю, о чем ты, — ответила бабушка.
Тогда Мередит оставила сообщение управляющему в надежде, что у него есть информация о ближайших родственниках владельцев квартир. Она также связалась со своим терапевтом, чтобы записать Пенни на прием прямо на утро. Когда управляющий не перезвонил в течение часа, Мередит спустилась вниз и стала ломиться к нему в дверь.
— Не сходи с ума, — сказал Сэм, после того как Мередит вернулась, так ничего и не разузнав, и все не могла успокоиться. — Давай выждем немного. Спросим у нее завтра утром про детей и про врача. Может, она все помнит и будет в состоянии назвать нам имена и адреса? Рано паниковать!
— Ты своими глазами видел, что там творится! — резко ответила Мередит. — Это не просто квартира человека, у которого был плохой день. Это квартира человека, у которого на протяжении последних шести месяцев были сплошные плохие дни! Как я могла допустить… я ни разу не заглянула к ней с самых бабушкиных похорон. Мне так стыдно!
— Мерд, у нее есть дети, и она взрослый человек. Ты не в ответе за нее.
— Конечно в ответе!
— Почему? Только потому, что она была подругой Ливви?
— Потому, что рядом с ней я. И ты тоже. Мы рядом, и мы в ответе. Кто еще?
— Не сходи с ума, — повторил Сэм. — Я рад ей помочь, безусловно. Ты же знаешь. Мне просто не нравится, что мы вторгаемся так, будто имеем право.
— Ты имеешь в виду квартиру?
— Квартиру. Саму Пенни. Ее детей. Ее проблемы со здоровьем. Ее маразм. Ей восемьдесят с лишним лет. Вдруг она не хочет, чтоб с ней нянчились?
— Для человека, который зарабатывает на хлеб, залезая в чужую переписку, ты слишком сильно беспокоишься о моральных принципах.
— Я просто предлагаю чуть деликатней совершать набег на чью-то жизнь.
— Деликатность — не мой конек, — сказала Мередит.
— Я заметил.
— Это плохо?
— Именно это я в тебе и люблю больше всего, — ответил Сэм, а потом задумался. — Вообще, там целый список, но это — один из пунктов. Ты видишь, что кому-то плохо, и сразу бросаешься на помощь. Это очень мило и щедро с твоей стороны, но и непросто тоже. Откуда в тебе это?
— Врожденное стремление всюду совать свой нос?
— Вера в то, что ты способна помочь? — предложил свой вариант Сэм.
— Как знать? — пожала плечами Мередит. — Слишком одинокое детство? Слишком много времени проведено в мастерской, а не в компании других маленьких девочек? Моя первая работа была в ветеринарной клинике. Я тебе не рассказывала?
Сэм покачал головой.
— Ветеринар был другом моих родителей и специально для меня выдумал эту работу. Меня наняли утешителем животных. Я должна была сидеть с пациентами ветклиники, пока их готовили к операции, или когда они выходили из наркоза, или пока ждали хозяев. Я гладила их, успокаивала, утешала. Собаки — те всегда плачут, когда отходит наркоз. Животные гораздо выносливей людей. Именно поэтому, наверное, особенно больно, когда видишь, что они страдают или испытывают страх. Работа была непростая. Как утешить напуганное больное животное? Как догадаться, чем им помочь? Я и понятия не имела. Потом я работала официанткой, и здесь уже было попроще. Чем помочь людям? Спроси их, и они тебе сами скажут. Если им нужна газировка, они заказывают ее у тебя, и ты им приносишь — все счастливы. Если они недовольны недожаренным бургером, ты отправляешь его обратно на кухню и просишь поджарить еще немного. В ресторане желания людей довольно ограниченны: они мечтают о бутылочке соевого соуса или о дополнительном шарике мороженого к их яблочному пирогу. Поэтому их так просто было обрадовать. И так здорово было иметь клиентов, чьи пожелания могут быть высказаны и исполнены. Прекрасно, когда людям нужно то, что ты с легкостью можешь им дать.
— И ты думаешь, Пенни нужно то, что мы сможем ей дать? — спросил Сэм. — Конечно! Не знаю, что именно, но я уверена: мы сумеем выяснить.
Наутро Пенни была совсем другим человеком. В квартире по-прежнему царил разгром, но она явно стеснялась и беспорядка, и того, что произошло накануне. Сэм почувствовал облегчение. В случае с Пенни его волновало не столько состояние ее квартиры, сколько состояние ее головы. Пенни явно приняла душ, на ней была нормальная одежда, а на лице читались благодарность и смущение. У Сэма отлегло, а Мередит сразу принялась за дело.
— Давайте разберем все эти кучи сегодня. Выясним, что вам еще пригодится, а от чего мы можем избавиться. Большинство бабушкиных вещей мы отнесли в ночлежку — они там всему рады, а мы место освободили. Затем разложим оставшееся по местам. Что у вас во второй спальне?
В квартире Пенни, как и у Ливви, было две спальни. Накануне вечером они дотуда не добрались — она была заперта.
— Там у меня компьютер, — ответила Пенни. — Думаю, ее можно будет использовать для складирования вещей.
— У вас есть компьютер? — удивленно переспросили Сэм с Мередит в один голос.
— Конечно, у всех ведь есть компьютер. Да и я не такая уж старая.
— И для чего вы его используете? — снисходительно поинтересовался Сэм.
— Для самых обычных вещей: пишу внукам, пользуюсь услугами банка онлайн, заказываю на дом продукты, одежду, книги и подарки, захожу в «Фейсбук». Болтала с Ливви, когда она бросала меня на зиму и улетала во Флориду. Ничего особенного.
— Но вам же… — начала было Мередит.
— Уже целая тысяча лет? — усмехнулась Пенни.
— Нет, я не то собиралась сказать. Кажется, что вам тут очень одиноко.
— Да, наверное, поэтому я все запустила, — согласилась Пенни. — Дети пишут мне. И звонят. Ту комнату я держу в порядке. Когда мы общаемся в видеочате, я говорю им, что у меня все хорошо. И выгляжу прилично, чтобы они не волновались. Да они и сами не хотят волноваться, — замялась Пенни.
— Сколько детей и где они? — спросила Мередит. Бабушка всегда рассказывала, что у Пенни целый выводок, но деталей и сама не знала.
— Кейти в Сан-Франциско, Кент в Нью-Джерси, Калеб в Чикаго, Кендра в Вермонте, Кира где-то под Атлантой. Не знаю, может, не стоило называть их всех на одну букву? Тогда бы они не разбежались по всей стране. — Пенни улыбнулась, показывая, что это шутка, а не бред старой маразматички.
— Я позвоню им, — объявила Мередит. — Или разошлю письма, как сами решите. Просто предостережение, тревоги поднимать не буду. Но я думаю, им захочется узнать, что на самом деле тут происходит.
— Альберт тоже пользовался компьютером? — полюбопытствовал Сэм, тут же получив грозный взгляд от Мередит, говоривший: «Слишком рано!»
— Немного. Гораздо реже, чем я, но пользовался. А почему ты спрашиваешь?
— Просто так. Можно взглянуть?
Пенни сходила за ключом и отперла вторую спальню. Контраст с остальной квартирой поражал. Мередит даже рот раскрыла от удивления. Сквозь поднятые жалюзи открывался вид на залив. Книжные полки из добротной отполированной древесины ломились от книг, аккуратно расставленных корешок к корешку. Безупречно чистые светлые стены, паркет из цельного кедра, антикварный бинокль висит на крючке рядом с полками, и шикарный сверкающий письменный стол, на котором нет ничего, кроме обещанного компьютера. В углу комнаты расположился двухместный диванчик, а рядом с ним журнальный столик и лампа для чтения.
— Альберт был помешан на чистоте, — застенчиво улыбнулась Пенни. — Эта комната была в его ведении. Он любил тут читать. Я приходила, сидела за компьютером, а потом устраивалась рядышком с ним. Вот почему мы сменили кресло с откидывающейся спинкой на этот диванчик. Здесь мы провели множество чудесных тихих минут.
— Зачем вы запираете комнату на ключ? — спросила Мередит. — Чтобы не захламить и ее, — пожала плечами Пенни. — Чтобы она оставалась его комнатой.
Чего Сэм не мог предположить
С приходом новых пользователей Сэм все больше осознавал, насколько ограниченна его собственная фантазия. Будучи заядлым компьютерщиком, он все же разбирался в людях и прекрасно понимал, какого идеального партнера они для себя ищут. Абсолютно всем хотелось одного и того же: встретить доброго, веселого, умного, привлекательного и жутко в них влюбленного человека. Тот факт, что под словом «умный» один человек подразумевал профессора прикладной математики, а другой — кого-то, кто способен починить унитаз; что один человек обожал халаты или бальные платья (или и то и другое вместе), а другой предпочитал джинсы и футболки; что один человек хохотал над ироничными замечаниями, а другой заходился от смеха, услышав банальный каламбур, — этот факт лишь упрощал работу Сэма. Все эти различия доказывали: для каждого найдется пара, просто надо знать, где искать. Главное, что всем хотелось одного и того же.
Дело с «Покойной почтой» обстояло совсем не так. Каждый раз пользователи выдумывали что-нибудь, чего Сэм и предположить не мог. Клиент номер три по имени Эбенезер Вестфельдт прошел непростую процедуру с подпиской на услугу, оплатой, обучающей программой, подготовительными сессиями и ожиданием, пока проекция будет отлажена, — и все лишь для того, чтобы признаться появившейся в окошке видеочата жене в своих многочисленных изменах. Он выписал их все на желтенькие листики блокнота в линеечку — внушительный список — и зачитал ей во всех подробностях, перечислив имена, даты, место преступления, где была жена в тот момент и что именно он ей соврал. Миссис Вестфельдт не особенно разозлилась, поскольку при жизни она и понятия не имела о происходящем, а значит, алгоритму было не на что опереться в ее электронной истории. Все, что удалось накопать, — это рассказ какой-то старинной подружки, которая переспала со случайным мужчиной из бара, пока муж был в отъезде на конференции в Остине. Миссис Вестфельдт всячески поддержала подругу, ведь ее брак и так уже никуда не годился, а муж давно ходил на сторону. Сознавшись во всех грехах, Эбенезер закрыл видеочат, подошел к Сэму и Мередит и попросил отключить созданную для него проекцию.