и даже нескольких лет вызревания, поскольку им необходимо состариться. Дэш не мог решить: достать чеддер, вызревающий с августа, сейчас или подождать еще немного, потому что через месяц он будет повкусней, а через парочку — гораздо вкусней, и вообще, чем дольше он лежит, тем лучше становится. В итоге у Дэша образовался целый склад сыров, к которым он не притрагивался, поскольку ожидание того, каким превосходным вкусом они будут обладать, если он потерпит, всегда немного перевешивало желание съесть их прямо сейчас. Поэтому гости дегустировали пять сортов свежих, мягких сыров, намазывая их на крекеры и запивая пивом, придававшим вечеринке мужественность, или колой, унимавшей головную боль. Беседа велась тихая и достаточно угрюмая, так что этот вечер стал одним из лучших вечеров Сэма за последние месяцы.
Все выходные Сэм провел, копаясь в коде, тестируя модули программы и проверяя реакцию МЛЧ. Хорошая новость заключалась в том, что «Покойная почта» работала отлично. В этом же заключалась и плохая новость: значит, проблема не в технике, а в людях. Как напомнила Сэму Мередит, для решения подобных проблем у него есть она. И каждая молекула его тела, каждый глоток воздуха, каждая вещь во Вселенной ежесекундно напоминали ему, что Мередит у него больше нет. Поэтому тяжелую обязанность пришлось разделить с Дэшем. Они спорили, и договаривались, и в итоге бросили монетку: Дэш выиграл и получил Надю, а Сэму досталась Эдит. Но для начала они вместе принялись за Эмми, так как ее случай был самым простым. В воскресенье вечером Сэм отправил ей письмо, и уже в восемь утра понедельника она ждала их у дверей салона. С трудом продрав глаза, они с Сэмом спустились вниз.
— Рано ты сегодня, — заметил Дэш сонным голосом.
— Я встала в пять утра, — ответила Эмми. — Оливер начал напевать любимую рождественскую песенку — только мелодию, слов он, конечно, не знает, но довольно сложно заснуть под непрерывное «ла-ла-ла». Я взяла его к себе в постель, но, вместо того чтобы спокойно лечь и заснуть, он начал прыгать вокруг.
Не говоря ни слова, Дэш налил Эмми кофе.
— Сейчас он выглядит просто ангелом, — сказал Сэм, взглянув на Оливера, пристегнутого спереди у Эмми в переноске.
Малыш посасывал гриву своего игрушечного львенка и взирал на Сэма большими карими глазами.
— Детей специально делают такими умильными, чтобы уставшие родители не запихали их однажды в мусорное ведро, да там и оставили. — С этими словами Эмми разрыдалась.
М-да, самый простой случай? — Все не так плохо, — подбодрил ее Дэш. — Ты просто устала.
— Потерпи немного, — подхватил Сэм. — Совсем скоро у Оливера установится режим сна.
— Он подрастет, и станет полегче, — продолжил Дэш.
— И он выучит все слова любимой песенки, — пообещал Сэм.
Эмми засмеялась, но плакать не прекратила.
— Почему у остальных получается гораздо лучше, чем у меня?
— Тебе только так кажется, но это неправда. Элеонора врет. Все врут.
— Элеонора была совершенством, — закатила глаза Эмми.
— Возможно, — сказал Сэм, — но она поступала как все: лукавила, врала, опускала одни неприятные факты и обходила вниманием другие.
— Никто не будет писать пост о тяжелом утре, — продолжил Дэш. — Никто не будет выкладывать в Интернет фотографии использованных подгузников. Никто не обновит свой статус на: «Меня бесит мой ребенок, потому что он ведет себя как настоящий засранец». Никто не побежит к компьютеру писать письмо о том, как их дети дерутся, кусаются, и пинаются, и бросают еду на пол. Люди сетуют на погоду, плохую игру любимой команды и длинные очереди, но они никогда не жалуются на собственных детей, даже если те того заслуживают.
— Поскольку вы с сестрой часто виделись, — объяснял Сэм, — вы редко переписывались или созванивались онлайн. Поэтому программа создает проекцию Элеоноры, основываясь на ее блоге, ее страничке в «Фейсбуке», ее записях в «Твиттере» и «Гугл-плюс» и твоих комментариях. Естественно, в Интернете она освещала самые счастливые моменты своей жизни. И это вовсе не значит, что у нее не было других. Я даже уверен, что трудностей было гораздо больше, но, как и все остальные, Элеонора хотела показать миру светлую и радостную сторону своей жизни.
— Хочешь сказать, материнство и ей тоже давалось нелегко? — спросила Эмми с надеждой в голосе.
— Практически уверен в этом, — кивнул Дэш.
— И ее дети тоже иногда бывали настоящими засранцами?
— Уверен: они и сейчас такие.
— Эй, поосторожней! — улыбнулась Эмми. — Ты говоришь о моих племяшках. Но теперь, когда я все это понимаю, мне все равно хочется ее сочувствия, — тут же снова помрачнела она. — Я хочу, чтоб она позвонила мне в отчаянии, а я бы утешала ее и потом она бы утешала меня. Как добиться этого от программы?
— Никак, — мягко произнес Сэм.
— Почему?
— Потому что она умерла.
— Но я знаю, кто тебе поможет. — Дэш действовал в упреждающей манере, свойственной Мередит. К девяти утра он пригласил в салон мистера и миссис Бенсон. — Дочь Бенсонов уехала учиться в колледж и выпала из окна в конце первого семестра. Им не помешает провести немного времени с малышом. А тебе не помешает передохнуть и посвятить немного времени себе. Они сказали, что с удовольствием посидят с Оливером.
На самом деле они проявили удивительный энтузиазм. Мистер и миссис Бенсон взяли отгулы у себя на работе и уже без десяти девять были в салоне, притащив с собой огромную корзину с крошечными шапочками, варежками, шарфиками, ботиночками и курточками — разных размеров на всякий случай, — с мягкими игрушками, кубиками и играми. Эмми лишилась дара речи.
— Мы не знали, будет ли он одет для прогулки, поэтому взяли с собой одежду, чтоб утеплить его, — объяснила миссис Бенсон. — Мы подумали: вдруг Оливер захочет пойти в зоопарк. Или мы поведем его в центр города смотреть на рождественскую елку и кататься на карусели. Или пойдем в отель «Фэрмонт», у них там праздничная выставка игрушечных медведей, а потом обед с горячим шоколадом и печеньем, а потом… Потом ты, наверное, все-таки захочешь, чтоб мы вернули ребенка, но мы взяли всего понемножку на всякий случай.
— Как мне вас отблагодарить? — всплеснула руками Эмми.
— Позволь снова посидеть с ним на следующей неделе, — попросил мистер Бенсон.
— Посмотрим, будете ли вы готовы снова взять его после сегодняшней прогулки, — рассмеялась Эмми.
— Я помню нашу дочь в этом возрасте. Они такие упрямые и вредные! Одна большая заноза в заднице, — посочувствовал Эмми мистер Бенсон, подмигнув жене.
— Ох, я так рада! — улыбнулась та.
— С одной разобрались, остались еще двое, — констатировал Дэш.
— Беседа прошла гладко, потому что можно было говорить начистоту, не ходя вокруг да около, — вздохнул Сэм.
— Второй раунд тоже пройдет нормально.
— Тебе легко говорить, ведь тебе досталась Надя.
Дэш решил высказать ей все без обиняков. Усадив перед собой девушку, он объявил ей:
— С проекцией все в порядке. Если бы твоя мама была жива, она действительно считала бы, что все эти парни — дрянь, да и только.
— Абсолютно все?
— Да. И знаешь что?
— Что?
— Твоя мама права!
— Правда?
— Да. Послушай, я видел их анкеты на сайте знакомств. А твоя мама видела тех парней, с кем ты встречалась раньше, и как они себя вели по отношению к тебе. Поверь, я понимаю, почему тебе нравятся утонченные поэты. Проблема не в них, а в том, что ты весь день работаешь, потом приходишь домой и готовишь им ужин, а они сидят себе, ковыряясь в носу, и философствуют. Я понимаю, почему тебе нравятся накачанные красавчики. Проблема не в них, а в том, что им лень пожертвовать вечером в тренажерном зале ради похода с тобой в ресторан.
— Но мама ни разу не встречала этих парней. Я сама еще не встречалась с ними!
— Мудрая мать всегда блюдет выгоду собственной дочери.
— Это еще что значит?
— Так говорила моя бабушка. Ну а если по сути: твой любовный послужной список оставляет желать лучшего.
— Да знаю я… — уныло подтвердила Надя.
— Не вешай нос! Так бывает у всех, пока они не встретят кого-то подходящего.
— Наверное.
— И даже если мама ошибется, и ты встретишь кого-то достойного, проекции понадобится время, чтобы убедиться самой, прежде чем она одобрит твой выбор.
— Потому что она никогда не одобряла его при жизни?
— Потому что нет того, кто достаточно хорош для ее маленькой девочки.
— Я уже не маленькая! — Да, ты говорила.
Сэм пригласил Эдит пообедать. В баре-ресторане. Он не был уверен, что Мередит одобрила бы такой подход, но, когда дело касалось деликатных разговоров, он ступал по тонкому льду. Да и самой Мередит тоже пришлось бы нелегко, подозревал он, учитывая ее реакцию на новость об изменах Альберта. Сэм решил, что беседу с Эдит лучше провести в общественном месте. И немного алкоголя тоже не помешает. Сэм перебрал в голове массу вариантов того, как соврать Эдит, свалив все на неисправность алгоритма. Но придется сказать правду, потому что проекция снова и снова будет говорить об этом.
— Что будете пить? — поинтересовался Сэм у Эдит.
— Воду, наверное. Ну или бокальчик белого вина, — решилась Эдит.
— Давайте сразу закажем бутылку.
— Сэм, негодник! В двенадцать дня в понедельник? — Эдит была заинтригована.
Сэм выждал, пока принесут вино и разольют по бокалам, набрал воздуху в грудь и решительно начал:
— Эдит, мне трудно подобрать слова, поэтому я просто попытаюсь изложить все, что я выяснил, щадя ваши чувства.
— Выкладывай, Сэм.
— Вы правы: ваш муж не изменял вам.
— Я знаю. Он все-таки по-своему любил меня.
— Но и проекция тоже права.
— Каким образом?
— Проекция Боба уверена, что у него есть любовница.
— Почему?
— Вот мы и подошли к самому главному, — произнес Сэм, осушив бокал. — Боб часто смотрел порно в Интернете.
— Не может быть! Боб?
— Очень часто.
— Но он был слишком стар для этого!