зии немцев, разгромил базу снабжения и, главное, аэродром. Сначала были уничтожены эшелоны с 50 самолетами и горючим. Затем советские танки расстреляли или раздавили 300 самолетов на аэродроме. Всего 24-й корпус за 10 дней (до 28 декабря) уничтожил свыше 11 тысяч солдат и офицеров, 84 танка, 106 орудий, 431 самолет и захватил 4,8 тысячи пленных. – Ред.). Оперативная группа «Холлидт» оставила верхний Чир и повернула назад на запад, чтобы теперь уже совсем покинуть остатки 3-й румынской армии. 48-й танковый корпус на нижнем Чире и у его устья из-за небоеспособности румын, почти без связи с оперативной группой «Холлидт», вынужден был по приказу группы армий «Дон» отдать свое самое сильное соединение, 11-ю танковую дивизию, чтобы она предотвратила падение Морозовского. Поэтому стало весьма сомнительно, что этот корпус вообще сможет удержаться на своих старых позициях.
Если фельдмаршал фон Манштейн в качестве командующего группой армий «Дон», несмотря на такое положение 4-й танковой армии на южном Дону, пошлет ее в наступление на Сталинград, то продлит ее боевую активность, но это говорило только о том, что он всеми силами стремился освободить Сталинград или все еще надеялся, что генерал-полковник Паулюс начнет прорыв. Однако час близился – тем более что 6-я армия не предпринимала каких-либо мер, чтобы своим прорывом помочь дезблокирующим действиям, – а группе армий «Дон» уже нужно было предотвращать прорыв русских к Азовскому морю. Группа армий «Дон» уже больше не могла с одной стороны протягивать руку помощи 6-й армии, а с другой – рисковать жизнью миллиона немецких солдат. (В результате успешных наступательных действий советских войск возникла реальная угроза окружения немецких войск группы армий «А» и большей части группы армий «Дон». – Ред.)
Отчет вермахта от 23 декабря 1942 года
………………………………………………………………………..
«В результате тщетных атак между Волгой и Доном и в Сталинграде Советы понесли огромные потери».
………………………………………………………………………..
23 декабря 1942 года
ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ В ВАСИЛЬЕВКЕ
Боевой дневник
11-го танкового полка
Васильевка, 23 декабря 1942 года
4.30
«Ночь прошла спокойно до атаки противника с севера и северо-востока в 3.45».
6.30
«Запланированное наступление Хаушильд начал в 6.00 при поддержке танков 1-го батальона 11-го танкового полка. Одновременно Ремлингер подвергся атаке пехоты противника (силами до полка при поддержке нескольких танков. Атакующие были встречены огнем нашей артиллерии. Противник отошел к Бирзовому».
12.00
«В течение дня командир корпуса генерал танковых войск Кирхнер и командир дивизии генерал-майор Раус прибыли на плацдарм, чтобы лично разобраться в обстановке. Атаки Ремлингера и Хаушильда приостановлены».
13.50
«Из дивизии пришел приказ очистить плацдарм при осознании того, что без других частей и соединений, которых пока нет, прорыв в Сталинград не имеет надежд на успех. Дальнейшее удержание этой позиции, по-видимому, не имеет смысла, поскольку фланги полностью не защищены. Дивизия на другом участке фронта, где русские готовят новый прорыв, будет нужнее».
Радиообмен боевой группы
«Хюнерсдорф»
4.30. Радиосообщение в дивизию:
«Утренняя сводка: две атаки противника с севера и северо-востока в 3.45. Ночь прошла спокойно. Предписанные меры принимаются».
6.20. Радиосообщение в дивизию:
«В 6.00 начата атака Хаушильда при поддержке танков».
6.23. Радиосообщение в дивизию:
«С 6.00 атакует пехота противника с несколькими танками с юго-востока. Ремлингер после обороны может начать выполнение своей задачи».
6.30. Радиосообщение в дивизию:
«Атака противника с юго-востока. Залегли под собственными артиллерийским обстрелом. Пять танков противника возвращаются в Бирзовой. С юга движение в обратном направлении на Бирзовой».
13.45. Радиосообщение в дивизию:
«В районе высоты 117,8 по обе стороны – сильные позиции противника с артиллерией и орудиями ПТО».
13.50. Радиосообщение из дивизии:
«Ориентировка: дивизия сегодня ночью, оставив арьергард, перемещается в направлении Потемкинской. Провести соответствующую подготовку. Приказ будет передан».
Карта 15. Последние позиции перед прекращением наступления – 23 декабря 1942 года
Итак, во время атак с целью расширить плацдарм и с боем занять исходные позиции для нового удара в направлении Сталинграда неожиданно пришел приказ высвободить 6-ю танковую дивизию.
Решение правильное, но выполнить его будет очень трудно. Обстановка на Северском Донце и в большой излучине Дона стала настолько опасной, что 4-я танковая армия получила приказ направить одну из трех танковых дивизий на большую излучину Дона.
Как показала дальновидность генерал-полковника Гота, командующего 4-й танковой армией, он полностью осознавал собственное тяжелое положение и, несмотря на это, предоставил в распоряжение свою самую боеспособную дивизию – 6-ю танковую.
Этой армии противостояли, помимо других, и новые формирования противника: две армии (51-я и 2-я гвардейская), имеющие три механизированных корпуса, один танковый корпус, три стрелковых и один кавалерийский корпус. Эти силы были в основном переброшены из кольца окружения, однако были и новые части, подошедшие к Волге. Даже по немецким понятиям (один русский корпус равен 1,5 немецкой дивизии), друг против друга стояли две измотанные немецкие дивизии (а также семь – восемь румынских. – Ред.) и двенадцать дивизий противника (51-я армия сражалась на Котельниковском направлении с самого начала боев, когда она после начавшегося 12 декабря немецкого наступления уступала противнику в людях в два раза и в танках в шесть раз. Ввод в бой ослабленного 13-го танкового советского корпуса успеха не имел. А вот действия 4-го механизированного корпуса привели к временной приостановке немецкого наступления, но 19 декабря немцы все же вышли на реке Мышкова, где их и встретили части и соединения 2-й гвардейской армии. После упорных боев немцы были остановлены. Преимущество в силах было уже на стороне советских войск – в людях в 1,5 раза, в орудиях и минометах в 1,6 раза, в танках в два раза. После того, как 6-я танковая дивизия была направлена к Тацинской, где 24-й советский танковый корпус устроил настоящий разгром на важнейшем аэродроме снабжения окруженной под Сталинградом армии Паулюса, советские войска с рубежа реки Мышкова перешли 24 декабря в контрнаступление. – Ред.).
Что касается румынских корпусов, которые в составе 4-й румынской армии подчинялась 4-й немецкой армии и чьим заданием была защита флангов наступающего 57-го немецкого танкового корпуса (слева до Дона – 6-й румынский корпус, справа до степи – 7-й румынский корпус) (однако большую часть фронта они держали. – Ред.), то на них в эти дни рассчитывать было нельзя. Их боевая мощь и стойкость угасли. Позже ничего не оставалось, как отпустить их на родину.
Новой задачей 6-й танковой дивизии было выйти на нижний Чир и заменить 11-ю танковую дивизию в 48-м танковом корпусе, чтобы предотвратить продвижение русских через позиции этого ослабленного корпуса (6-я и 11-я танковая, а также 2 пехотные дивизии немцев были брошены в Тацинскую, где окружили героический 24-й советский танковый корпус, сражавшийся в окружении до 28 декабря (немцы имели до 200 танков против 60 с небольшим советских в начале боев). В ночь на 28 декабря, когда танков в советском танковом корпусе (26 декабря переименован во 2-й гвардейский, а 27 декабря получил почетное наименование Тацинского) почти не осталось, советские танкисты внезапным ударом прорвали кольцо окружения и вышли к своим. – Ред).
Боевой дневник
11-го танкового полка
16.00
«Приказ, переданный адъютанту штабным офицером оперативного управления Генштаба, гласит:
Под командованием полковника фон Хюнерсдорфа до 24.00 начать ускоренный марш, силами танкового полка, одной роты мотоциклетного батальона и 6-й танковой дивизии (разведбатальона 6-й танковой дивизии), одной роты 2-го батальона мотопехотного полка (на БТР) и двух батарей 76-го артиллерийского полка.
Цель марша: Потемкинская на Дону.
Маршрут: высота 146,9, занятая силами 17-й танковой дивизии, которая стоит на линии вплоть до южной окраины Соленой балки, далее двигаться на Заливский – Генераловский, после чего на Потемкинскую».
Итак, решение принято! 6 армия упустила свой последний шанс, по своей вине или нет. Судить об этом теперь легко. Кто знает о внутренней борьбе и душевном смятении тех, кто командовал дивизиями, оказавшимися в котле? Сколько человеческих ошибок или технических проблем сыграли свою роковую роль, нам судить непозволительно. Перед величиной этой трагедии, перед почти беспримерным героизмом, отвагой войск с той и другой стороны мы должны лишь молчать и склоняться перед Божьим судом.
Нет никаких сомнений в том, что начало летнего наступления 1942 года, а также продолжение штурма Сталинграда и наступления на Кавказе было ошибкой. Перед союзниками нельзя было ставить задач, которые они, по своей слабости, выполнить не могли. Оценка их боеспособности принадлежит Главнокомандованию вермахта и Гитлеру, у которых и зародилась идея этого наступления. Неразумно было также бросать в бой чисто немецкие части у Воронежа, Сталинграда и на Кавказе, поручив союзникам удерживать остальные участки фронта длиной 700 км, да еще против такого сильного противника, как русские. Таким образом, русские получили возможность окружить немецкие войска, находившиеся в Сталинграде и близ него. Справедливости ради стоит сказать, что союзники – и прежде всего румыны – частично, насколько им позволяли силы, сделали все, что смогли.
Тяжелейшая задача под Сталинградом – связать русских и удерживать их (без какой-либо надежды прорвать блокаду), пока кровоточащий фронт немецкой армии на юге не стабилизируется, осталась.