И он рассказал, что было, когда их ловили. Подумать страшно…
Дядя Паша Сомов — тот выдержал бы любые пытки, это видно сразу. Может, его даже и крутили в застенках, иначе откуда такие страшные шрамы? Но конечно же бесполезно крутили. А вот на свой счёт Аристарх Иванович не обманывался…
Петя догнал сына, что‑то шепнул ему, и тот, с неудовольствием глянув на отца, пошёл тише.
В желудке жгло. Остановившись, Аристарх Иванович прикрыл глаза. А когда с усилием разлепил веки, на него, обернувшись, внимательно смотрел Петя. Аристарх Иванович растерялся, но тотчас бодро дальше двинул.
— Язва! — беспечно пояснил он. — Вчера лишнего хватил! — и он щелкнул по горлу.
Приметливый сосед его смотрел пытливо и серьёзно.
— Ничего? — произнёс. — Может, это?.. — кивнул он в сторону шоссе.
— Ещё чего! Без рыбы — ни под каким предлогом. Ты мне рыбу обещал!
Петя улыбнулся — хорошо и уважительно. Сильным человеком почувствовал себя Аристарх Иванович. Проснувшись, чирикнула неведомая птица. И вдруг любую пытку выдержит он, если на него будет см Игорь.
Он поднял голову. По небу летели клочковатые облака. В просветах синело небо.
Нечаянная ветка шлепнула по лицу. Остановился, удивленно потрогал округлые, вибрирующие от удара листья. Спросил, как называется дерево.
Отец и сын одновременно обернулись.
— Осина! — бросил младший и, не дожидаясь отца, зашагал дальше.
«Это и есть осина», — умиленно подумал Аристарх Иванович. Он так давно знал это название и столько раз видел это дерево, но предмет и слово только сейчас соединились для него.
Вышли к ручью. На траву сбросил Аристарх Иванович заплечный мешок. Когда‑то, в голодное время, мать таскала в нем на рынок картошку.
Вода была ледяной. Он умылся, но пить не стал — язва не любит холодного. Валерка, встав на четвереньки, по–звериному тянул воду. Вспотевший, страдающий ангинами Игорь завистливо кусал губы.
— Остынешь и напьёшься, — тихонько сказал отец.
Сев на камень, осторожно вытянул ноги. Никто не должен знать, что он без портянок…
— Немного осталось, — сказал Петя. — Реку перейдём, а там напрямую.
Все трое стояли, и Аристарх Иванович, незаметно опершись рукой о камень, тоже поднялся.
Река оказалась узкой и быстрой. В один миг перемахнул Валерка на другой берег — по поваленному дереву. Аристарх Иванович в нерешительности остановился.
— Идите, — сказал Петя, вежливо пропуская его. И в голову не приходило, что можно бояться такого пустяка.
С суетливой поспешностью шагнул Аристарх Иванович к дереву. Ногой попробовал — здесь, у края, оно не качалось. Нетолстое, однако, неровное, с подгнившей корой…
— У меня голова иногда… — предупредил на всякий случай.
Поставил одну ногу на ствол, другую и пошёл, неотрывно и напряжённо глядя вниз, руками балансируя.
Ствол слегка пружинил. Быстрое и неожиданно шумное течение создавало иллюзию, будто дерево откатывается. Было мгновение, когда Аристарх Иванович едва не потерял равновесие. Он рванулся вперёд, и через секунду стоял рядом с Петиным сыном. Мальчик смотрел на него с недоумением.
— Головокружение у дяди, — засмеявшись, сказал Аристарх Иванович. И громко, будто тот был не в десятке метров от него, а на другом краю пропасти, позвал Игоря: — Давай, сын! Покажи класс!
Игорь тупо смотрел на дерево. Петя что‑то тихо говорил ему.
— Чего он? — буркнул Валерка.
— Не решается. В первый раз… Ты уж вон какой опытный!
Подлизывался. Да–да, подлизывался, будто из них двоих взрослым был не он, а Валерка.
— Давай, Игорь, давай! А то вся рыба уйдет. Верно я говорю, Валера? — И Аристарх Иванович подмигнул.
Мальчик не ответил.
— Игорь! — теряя терпение, громко позвал Аристарх Иванович. — Ты слышишь меня?
Он уже жалел, что поспешил перелететь на этот берег: будь он там, вдвоём с ним, уж он сдвинул бы его с места.
Петя тем временем осторожно вошёл в воду. Остановился, внимательно глядя под ноги. Аристарх Иванович беспокойно следил за ним.
— Вброд, думаешь? — догадался. — Не надо, он так перейдёт.
— Я перенесу, — сказал Петя, вернулся на берег и стал стягивать сапоги.
— Ни в коем случае! — крикнул Аристарх Иванович. — Слышишь — ни в коем случае!
Петя, успокаивая, поднял руку.
— Тут одна минута… Вода не холодная, — А сам уже за портянку взялся.
Аристарх Иванович мгновение колебался, глядя на дерево, которое опять казалось ему тонким и шатким, потом решился и перебежал на тот берег.
— Ни в коем случае! — повторил он, волнуясь. — Я не позволю. Иди, мы догоним вас.
Петя перестал разматывать портянку.
— Все нормально…
— Нет! — жёстко сказал Аристарх Иванович. — Он перейдёт сам. Иди, оставьте нас одних. Он сам перейдёт! Я прошу тебя, Пётр! — И протянул ему мокрый сапог.
Петя, помешкав, надел сапог, поднялся и, ещё помешкав, спокойно перешёл.
— Идите! — настойчиво повторил Аристарх Иванович. — Идите, идите! Мы догоним вас!
Они подчинились. К Игорю повернулся он.
— Не стыдно? — прошептал, —Ты же мужчинд! Любая девчонка засмеёт тебя! Перенесли, на ручках! Думаешь, мне не страшно? Но я же пошёл. Надо преодолевать трусость, преодолевать — понимаешь? На войне боялись все — и герои, и предатели. Все, без исключения! Только герои умели побороть страх, а предатели — нет. Я тоже боюсь, я никогда не ходил по бревну, но я же иду! Смотри — мне, как и тебе, страшно, но я иду!
Он без колебаний вступил на дерево, быстро прошёл до того берега и повернул обратно, но страха, о котором он говорил, не было в нем. В метре от берега остановился, постоял так, балансируя, и вдруг оторвал от ствола ногу.
— Пожалуйста! — И, как клоун, развёл руками.
Сын смотрел на него исподлобья крупными материнскими глазами. Аристарх Иванович прыгнул на берег.
— Представь, у тебя важное донесение, тебе нужно доставить его в штаб, от этого зависит жизнь людей. Представь, ну! — упрашивал он.
— Я так… — выдавил Игорь. — По воде… Я разденусь.
С мольбой смотрел он на отца. Терпение оставило Аристарха Ивановича.
— Нет, ты не пойдёшь так! — Он задыхался, — Сейчас же иди! Сейчас же! — Он сжал кулаки.
Игорь, испуганно косясь на него, двинулся к воде. Несколько мгновений оцепенело стоял перед деревом, затем протянул дрожащую ногу. Сделал несколько мелких шажков, качнулся, замахал руками, хотел повернуть обратно, вскрикнул и плюхнулся в воду.
Аристарх Иванович не помнил, как тоже очутился в воде. Сын барахтался и кричал дурным голосом. Отец норовил схватить его в охапку, но Игорь яростно отбивался, пока не встал вдруг на ноги. По пояс было ему. Он хватал ртом воздух. В расширенных прозрачных глазах зиял ужас. Аристарх Иванович, скользя и оступаясь, потащил его к берегу. Игорь вырвался. Упал на берегу, но тотчас вскочил, с рёвом побежал прочь. С него стекала вода. Аристарх Иванович бросился следом. Догнал сына, но тот, толстый и скользкий, отбивался от него что было мочи.
— Не ушибся? Куда ты? Постой… Куда ты? Я все, я не буду больше…
Изо всех сил упирался Игорь мокрыми руками в грудь отца. Откинув голову, выкрикнул с яростью:
— Гад, гад! Торговец, мясник! Ненавижу тебя!
Толстое белое лицо перекосилось. Он рванулся и побежал — напропалую, через кусты.
— Куда? — пролепетал Аристарх Иванович.
Костёр занялся с первой спички. Игорь, укутанный в Петину куртку, сидел на корточках у самого огня. Бледное, в веснушках, лицо…
Петя ломал о голое колено ветки.
— Жаль, котелка нет! — сокрушался он. Будто и не произошло ничего. Будто затем и тащились сюда — сушить тряпки в километре от места рыбалки.
Валерка, всем туловищем подавшись вперёд, волок сушняк. Под мышкой зажал, а в руке — зелено–белый букетик.
— Ландыши! — обрадовался Петя. — Ну и отлично, ландышей наберём. Это первые самые, не распустились ещё. — Таким словоохотливым Аристарх Иванович ещё не видел его. — Сегодня какое, девятое? Через неделю их полно будет. Место запомни.
Это было обещание повторить вылазку в ближайший выходной. Мальчик сурово посмотрел на отца. Выпустив сушняк, отёр рукавом вспотевшее лицо. Оба работали в майках, и Аристарх Иванович, как ни заставлял его Петя, тоже не надел рубашки. Наскоро обогревшись у костра, взялся за хворост. Выбирал ветки потолще, ломал о колено — аккуратно, чтобы не повредить Петины брюки. Но в костёр не подкладывал: у него было такое чувство, будто он не имеет на это права.
Сели завтракать. Поначалу Игорь стеснялся есть, но потом осмелел. Смолотив яйцо, хотел ещё взять, и в то же мгновение за яйцом потянулся Аристарх Иванович. Обе руки замерли, как бы уступая друг другу. Длилось это не дольше секунды — Петя с сыном ничего не заметили.
Солнце пробило наконец облака, и ненадолго все вокруг засветилось и повеселело.
— Вот и погодка! — скорбно сказал Аристарх Иванович. — Самая ловля.
Петя поглядел на небо. С сомнением покачал головой.
— Лучше дождливая когда.
— Ну, ещё бы! — проговорил Аристарх Иванович. — Особенно — нам. В реке выкупались, теперь под дождичком.
Валерка глянул на него смеющимися глазами. Признался, не утерпев:
— А я думал сперва — вы плюхнулись. С таким шумом.
— Ну как, и я тоже, — важно ответил Аристарх Иванович.
— Спасали! — Валерка захохотал.
Игорь тоже смеялся, рассказывая, кгЦс–почудилось ему, будто ушел глубоко под воду, но взгляд его так и не встретился ни разу со взглядом отца.
В кабину грузовика, который остановил Петя, могли поместиться двое.
— Нет–нет, я в кузов! — запротестовал Аристарх Иванович. — Там ветерок и просторней. Нет–нет…
Он волновался, говоря это,*и в кузов полез первым — только бы не остаться один на один с сыном.
Дома сразу спрятал в кладовку мятую после сушки одежду. Будто уговорившись, матери о происшествии не обмолвились ни словом. А та поддразнивала:
— Я уж думала, уху есть будем, обед не готовила. — Сама же вовсю хлопотала у свежевыбеленной летней плиты. По двору растекался аромат фасолевого супа.