– Я позвонил твоему папе, потому что он в любом случае узнает. Это гребаное видео повсюду. Я хотел, чтобы он услышал обо всем от меня. Он возвращается домой.
Ее плечи немного расслабились, но она опустила голову. Как будто сдалась.
– Я люблю тебя больше, чем самого себя, – сказал я ей, – больше, чем свою собственную семью, послушай меня, ради всего святого. Я не хочу больше и шага сделать в этом мире без тебя.
Это было тяжело, но я сказал правду.
Я любил мать и брата. Но если бы когда-нибудь мне пришлось выбирать между тремя самыми дорогими мне людьми, я бы выбрал Тэйт.
Она не повернулась и ничего не сказала. Я положил руку ей на плечо.
– Тэйт.
Она резко обернулась, сбросив с себя мою руку и настороженно глядя на меня.
Я все еще был врагом.
– Ты имеешь право мне не доверять, Тэйт. Я это знаю. Мое долбаное сердце разрывается на части. То, как ты на меня смотришь, – просто невыносимо. Я бы больше никогда не причинил тебе боль. Пожалуйста… давай хотя бы попытаемся во всем разобраться вместе. – Мой голос надломился, а комок в горле увеличился в размерах.
– Хорошо. – Она засунула руку в карман и достала свой телефон. – Я подыграю.
Подыграю?
– Что ты делаешь? – спросил я, сузив глаза, в которых стоял туман.
– Звоню твоей маме. – Она начала нажимать кнопки на экране.
– Зачем?
– Когда она купила тебе телефон, то установила на него следящее GPS-приложение. Говоришь, потерял телефон? Давай его найдем.
Глава 37
– Школа, – произнесла Тэйт почти шепотом, снова засовывая мобильный в карман. – Телефон в школе.
– Черт. – Моя мать следила за мной? Так, значит, вот как ей удалось найти меня той ночью, когда я был у пруда. – Она умнее, чем я думал, – пробормотал я себе под нос.
Значит, мой телефон в школе. Я оставил его на вечеринке, и кто-то из нашей школы взял его и не включил.
А вот это очень глупо.
Однако я по-прежнему не мог понять, как было записано это видео. Тем вечером я включал на телефоне музыку – но уж точно не камеру.
Черт.
Я медленно закрыл глаза.
Балкон.
Может, кто-то сидел там и снимал нас?
Теперь внутри меня кипела ярость, и я был готов рвать и метать.
Тогда Тэйт впервые решила взять инициативу в свои руки и попробовать что-то новое. Она сидела на мне верхом, смелая и прекрасная, и я был потрясен.
Только подумать, что кто-то все это время сидел на балконе и наблюдал за нами! Наблюдал за ней.
Вернувшись в реальность, я посмотрел на Тэйт, которая стояла нахмурившись. Она была напугана.
Но хотя бы больше не убегала от проблем.
– Я вижу твой взгляд, – тихо сказал я, придвинувшись ближе. – Взгляд, который появляется у тебя, когда ты готова дать сдачи. Взгляд, который появляется, когда ты решаешь не убегать, а остаться и сражаться.
– За что мне сражаться? – спросила она надтреснутым голосом.
За нас, черт возьми!
– Мы не сделали ничего плохого, Тэйт.
Ее глаза покраснели от слез, но я знал, что она не сбежит. Ее дыхание выровнялось, а губы сжались в тонкую решительную полоску.
– Поехали. – Она повернулась и, подойдя к своему джипу, распахнула дверцу.
Слава богу. Я медленно выдохнул.
Может, мы и не найдем мой телефон. Может, я не сумею доказать ей, что невиновен. Может, везти ее обратно в школу, где все будут на нее смотреть, – гигантская ошибка.
Но она снова боролась за нас, и это так меня осчастливило, что я готов был согласиться танцевать на людях при первой же ее просьбе.
– На… эмм… на твоей машине точно безопасно ехать? – Она показала на «Босс», припаркованный за ее джипом.
Детка, мне плевать. Я покачал головой.
– Не заморачивайся. Лишний повод добавить несколько новых примочек.
Ее глаза наполнились слезами, но она моргнула и сделала глубокий вдох.
– Тебе надо заехать к маме на работу, забрать ее телефон, – инструктировала меня Тэйт. Он понадобится нам для того, чтобы найти мой. – Встретимся у школы.
Забрав у матери телефон и быстро убежав, чтобы она не засыпала меня вопросами, я помчался к школе. Тэйт ждала меня на парковке.
– Ты в порядке? – спросил я, взяв ее за руку, но она тут же выдернула ее.
Сердце у меня упало.
– Тэйт.
Она на меня не смотрела. Сидела, отвернувшись от меня, глядя на школу.
– Не спрашивай, в порядке ли я, – проговорила она сдавленным голосом, словно пыталась не расплакаться. – Не думаю, что в ближайшее время смогу ответить на этот вопрос.
Она провела рукой по своим длинным светлым волосам и сделала глубокий вдох, а потом пошла к школе.
Боже, надеюсь, что все получится.
Чем больше времени проходило, тем больше она от меня отдалялась, и был я виноват или нет – это может стать последней каплей.
Тэйт пережила слишком много.
Она вот-вот перейдет тонкую грань между желанием бороться и потребностью навсегда замкнуться в себе.
Я догнал ее и пошел рядом, не прикасаясь.
Все еще сидели на уроках, но времени оставалось не много. Скоро прозвенит звонок, и мы окажемся словно звери в клетке.
Все взгляды будут обращены на нас, и бежать будет некуда.
Я шел на датчик в мамином телефоне, а сам удивлялся, что не разозлился на мать, узнав, как она за мной следила.
Я слишком долго чувствовал себя одиноким, и теперь мне было даже приятно узнать, что кто-то обо мне беспокоился.
Огонек постоянно мигал, показывая примерное местонахождение телефона, но конкретных координат не определял.
Должен быть какой-то способ разобраться с этим побыстрее.
У меня дрожали руки, и мне хотелось убраться отсюда до звонка.
– Еще мигает? – спросила Тэйт, глядя на телефон у меня в руке.
– Да. – Я огляделся, ожидая, что нас кто-нибудь увидит. – Поверить не могу, что мой телефон до сих пор работает. Прошло уже два дня, а GPS быстро разряжает батарею.
– Ну, видео послали сегодня утром, – заметила она. – Если ты говоришь правду, значит, тот, кто использовал телефон, зарядил его после субботнего вечера.
Так далека от меня.
– Если я говорю правду… – Я повторил ее слова, раздосадованный тем, как быстро все менялось. Этим утром мы были так близки, а сейчас она будто хотела, чтобы я держался от нее подальше.
– Слушай, – заговорила Тэйт, нарушив повисшее молчание. – Передатчик работает только в радиусе пятидесяти метров. Значит…
– Значит, начинай набирать мой номер, – перебил ее я. – Может, мы услышим рингтон.
Пятьдесят метров – это немало. Телефон был где-то здесь, но нам понадобится помощь, чтобы определить его точное местонахождение.
Тэйт достала свой мобильник из заднего кармана и набрала мой номер. Мы молча шли по выложенному плиткой полу, прислушиваясь к малейшим звукам, надеясь услышать звук вибрации или рингтон.
Несмотря на то, что Тэйт держала телефон прижатым к уху, я слышал, как включается голосовая почта. Каждый раз, когда это происходило, Тэйт сбрасывала вызов и набирала снова, а мы продолжали идти вперед.
– Давай разделимся, – предложила она после пятого звонка. – Буду набирать дальше. А ты просто слушай. Мне кажется, он у кого-то в шкафчике.
– Почему ты так думаешь? – спросил я, останавливаясь и глядя на нее. – Его могли взять с собой.
– Нет, я названиваю каждые десять секунд. – Она покачала головой. – На уроке телефон пришлось бы отключить, и тогда автоответчик срабатывал бы сразу же. Он включен, значит, лежит в шкафчике.
Разделиться?
Я потер подбородок. Мне совсем не нравилась эта идея.
Но у нас осталось мало времени.
– Ладно, – смирился я. – Но если найдешь, сразу звони на мамин номер. Не хочу, чтобы ты оставалась здесь одна, не сегодня.
Тэйт изучающе глядела на меня, как будто была не уверена в том, стоит ли ей тратить на все это время. Вероятно, думала, что я разослал видео, а теперь просто играю с ней.
Наконец, развернувшись, она побежала к лестнице на второй этаж.
Я продолжал поиски на первом, сжимая и разжимая кулаки в переднем кармане толстовки и пытаясь уловить свой рингтон.
Я не носил часов, обычно смотрел время на телефоне, но знал, что остались считаные минуты.
Звонок вот-вот прозвенит, и тогда нам придется бросить эту затею и убраться отсюда.
Этим утром я чувствовал прикосновения ее губ и рук, ее счастье. А сейчас я ощущал лишь ее сомнения. Они встали между нами, как слон весом в десять тонн.
Внезапно телефон у меня в руке зажужжал, и я поднял его к глазам так быстро, что чуть не выронил. Сообщение от Тэйт.
«2 этаж, рядом с кабинетом Кахла!!»
Черт.
Я как ненормальный помчался к ближайшей лестнице и едва не растянулся на ступенях, когда прозвенел звонок, возвещающий об окончании занятий.
От ужаса у меня душа ушла в пятки. Я замешкался всего на мгновение, а потом рванулся через двери на второй этаж.
Ученики заполнили коридор, направляясь к своим шкафчикам, или вниз, к выходу из школы.
Большинство задерживало на мне взгляд, но я просто повернул налево и начал протискиваться через толпу так быстро, как только мог.
Из тех, кто шел мне навстречу, одни просто притормаживали, другие останавливались и начинали перешептываться. Невозможно было понять, что у них на уме, и я сжал кулаки от досады. Я был в ярости из-за всего случившегося. К тому же мне не особенно улыбалось расхлебывать кашу, которую не я заварил.
Наконец я увидел Тэйт. Она стояла у ряда шкафчиков ближе к концу коридора, и на нее тоже глазели.
Она не шевелилась, но держалась прямо и не пряталась. Когда она посмотрела на меня, я, черт возьми, чуть не растаял. Стена, которая разделяла нас, рухнула.
– Ты в порядке? – снова спросил я, взяв ее лицо в ладони.
– Да, – ответила Тэйт таким тоном, что я сразу все понял. Она поверила мне. – Телефон здесь, в 1622, – сказала она мягко, и я напрягся. – Не знаю, чей это шкафчик.