– Всего час пополудни.
Я пожал плечами.
– Зато где-то в другом месте уже пять часов.
И я впервые увидел, как она улыбается. До сих пор это помню – то, как загорелись ее голубые глаза, а полные губы раздвинулись в улыбке.
– К черту, – она пожала плечами, идя за мной к моему кроссоверу. – Но платишь ты.
– Иначе и быть не может.
– Чему это ты, блин, улыбаешься? – спрашивает Тедди, возвращая меня в настоящее.
Все еще улыбаясь, я качаю головой.
– Да ничему. – А затем вновь принимаюсь за пиво.
– Вы, парни, собрались тут вечно сидеть или как? – спрашивает Джастин, поправляя бейсболку.
– Я бы не возражал против небольшой компании сегодня, – говорит Тедди, окидывая взглядом группку девчонок у бара, которые не сводят с нас глаз с тех пор, как мы пришли. – Вы когда-нибудь спали с женщиной старше себя? – спрашивает он, и я понимаю, что пропустил в разговоре гораздо больше, чем мне казалось.
Я качаю головой.
– Нет. И не надо об этом.
– Что? Они добрые и внимательные. Это потрясающе. – Он улыбается, наблюдая за моей реакцией.
Обычно я глупо шучу в ответ и заставляю друзей закатывать глаза от моих грубых шуток, но сейчас мне просто хочется побыть наедине с собственными мыслями.
– Ладно, вы, два идиота, валите отсюда, – говорит Джастин Тедди и Ашеру. – Я оплачу ваши счета.
Улыбаясь, Тедди поднимается, и Ашер хлопает Джастина по спине.
– Спасибо, чувак. Увидимся утром.
– Автобус в аэропорт отходит в восемь, – напоминает им Джастин.
Как только они уходят, вместо того чтобы насладиться уютной тишиной, Джастин поворачивается ко мне.
– Не расскажешь, что у тебя на уме?
Я думаю, не уклониться ли от его вопроса, сказав, что я все еще на подъеме после игры… и это не будет ложью. Я выпил три бокала пива, и если не захмелел еще, то только благодаря избытку адреналина в крови. Но это Джастин, Джей – мой лучший друг на протяжении почти всей моей жизни. Я не могу лгать этому чуваку.
– Ну, мы с Беккой…
– Твою ж мать. – Он снимает бейсболку и зарывается руками в волосы. – Скажи, что ты не спал с ней. Блин, твоя сестра меня убьет. – Он смотрит на меня едва ли не с болью.
Я тихонько смеюсь и облизываю губы.
– Уймись уже на хрен, придурок. Я не спал с ней.
– Да? – медленно говорит он с явным подозрением и вновь надевает бейсболку. – Тогда о чем речь?
– Я не спал с ней, но она этого хочет.
Джастин обдумывает мои слова, глядя на меня настороженно. Он знает ее историю, как и все наши друзья. Она никогда не скрывала ужасной правды о том, что с ней случилось, хотя и не кричала об этом на каждом углу. Бекка была достаточно смелой, чтобы открыться близким друзьям, в круг которых входит наша драная команда.
– Ну, ты ведь не станешь спать с ней, да? – спрашивает он.
Я делаю долгий глоток пива.
– Да? – повторяет он, и тон его становится резче.
– Я не знаю, – признаю я. – И не могу сказать, что не думал об этом.
– Можешь трахать кого угодно. Но не делай этого. Не с ней. Она – хорошая девчонка. Ей нужен кто-то добрый и понимающий.
Я пристально смотрю на него.
– Ха. Спасибо за вотум доверия. – Гребаный засранец.
Он пожимает плечами.
– Ты знаешь, о чем я. Она ищет кого-то, в кого можно влюбиться, кого-то, кто может предложить ей нечто большее, чем одна ночь развлечений.
Я не собираюсь лгать и утверждать, будто меня не задевает то, каким он меня видит: не больше, чем ночь развлечений.
Мимо пролетает официантка, собирая со стола пустые бокалы Тедди и Ашера, и мы ненадолго прерываемся, пока она не оказывается вне зоны слышимости.
– Я читал, будто, когда влюбляешься, мозги затапливает дофамином.
– И? – Джастин бросает на меня недоуменный взгляд, явно не понимая, к чему я клоню.
– Что еще оказывает тот же эффект? Наркотики.
Он смотрит все с тем же непониманием. Я раздраженно вскидываю руки.
– Это просто безумие, чувак. Ты должен признать. Я не собираюсь курить мет, и точно так же не собираюсь влюбляться.
Он ухмыляется, потом качает головой.
– Если эта мысль тебя успокаивает, верь в это, – мрачно бормочет он.
Чувак влюблен в мою сестру. Это не то, о чем хочется думать, – моя сестра, имеющая этого бедного дурачка. Так что я продолжаю:
– Я лишь хочу сказать, что, если бы я помог Бекке преодолеть ее страхи, это ведь было бы хорошо, так?
Ноздри Джастина раздуваются, он смотрит куда-то вдаль.
– Очень надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
– Я тоже, чувак. Я тоже.
Я надеялся на поддержку своего лучшего друга, но, кажется, этого мне от Джастина не видать. Полагаю, мне не в чем его винить, учитывая список моих побед, но я действительно не желаю Бекке ничего плохого.
* * *
В пятницу вечером я возвращаюсь в Сиэтл на благотворительный вечер сообщества по борьбе с раком, где должна быть вся команда. Я не в восторге всю ночь проходить в смокинге, пожимая руки спонсорам, но в чем плюс? Бекка тоже здесь будет.
Я не видел ее с тех пор, как вернулся в город, хотя последние несколько дней мы переписывались. Бекка осторожничала, когда отвечала на мои сообщения, и это нормально. Она попросила меня стать ее проводником, и я решительно намерен сделать это. А мой флирт? Идет на пять с плюсом. И сегодня вечером я сделаю все возможное.
Лимузин останавливается, и я смотрю на Джастина и свою сестру Элизу. Они держатся за руки и улыбаются друг другу как влюбленные дураки.
Владелец команды Брайс О’Мэлли прислал лимузины всем игрокам этим вечером. Во-первых, потому, что мы будем пить, а он не хочет, чтобы повторился прошлогодний случай, когда Ашера арестовали и об этом сообщили во всех СМИ. И во‐вторых, потому, что сегодня вечером у них здесь что-то вроде чертовой ковровой дорожки, где мы должны пожимать друг другу руки, целовать младенцев и все такое.
Элиза первой выбирается из машины, а я выхожу за Джастином. Небольшая группа спортивных репортеров, собравшихся освещать события, сверкает вспышками.
Я держусь чуть позади, освобождая место счастливой паре, и Джастин предлагает Элизе руку, чтобы провести ее по вишнево-красной ковровой дорожке к главному входу в музей, где проводится сегодняшнее мероприятие. Я немного смущаюсь того, что уже несколько лет живу в этом городе, но никогда раньше не заходил в музей науки.
Может, мне следует это исправить. Я мог бы пригласить Бекку на настоящее свидание, и…
Вау. Притормози, чувак. Я не могу забывать о своей цели в этом соглашении. Бекка не ищет кого-то для свиданок. А если бы искала, я бы точно не стал тем самым парнем. Ей всего-то надо стать чуть увереннее в спальне, и это – все, для чего я нужен.
Налепив на лицо приветливую улыбку, я делаю несколько шагов вперед, и мерцание вспышек освещает мой путь по красной дорожке.
– Пэриш! Я люблю тебя! – раздается из небольшой толпы женский голос. – Оуэн! Поедем к тебе!
Я даю пару автографов группе подростков, околачивающихся у бокового входа. Их свитера наготове, и именно поэтому сегодня вечером я сунул в карман фломастер.
Оказавшись внутри, я окидываю музей взглядом. Мы с Беккой встретимся тут, она должна была приехать пораньше, чтобы в последнюю минуту согласовать с персоналом некоторые моменты.
Прошло уже несколько дней, а воспоминания о нашем поцелуе все еще живы, и мне не терпится увидеть ее. Как будто я хочу убедиться, действительно ли между нами есть химия, которую я почувствовал тем вечером, или это лишь мое воображение.
Не обращая внимания на официанта с подносом охлажденного шампанского, я направляюсь прямо к бару. Не потому, что хочу выпить, а потому, что он стратегически расположен в центре большой комнаты и даст мне лучшую точку обзора, чтобы увидеть Бекки.
Я подхожу к бару и останавливаюсь рядом, опустив одну руку на полированную дубовую столешницу, разочарованный тем, что ее здесь нет – по крайней мере, я не могу ее заметить. Я мог бы написать ей, но вряд ли она увидит мое сообщение. Бекки не одержима телефоном, как многие другие женщины, с которыми я общался. Она никогда не требовала сделать селфи со мной и не заботилась тем, чтобы проверять свою ленту в социальных сетях. Это освежало.
А затем, господи Иисусе, я замечаю ее на другой стороне комнаты: пять футов четыре дюйма изгибов, обернутых в черный шелк. Боже правый… Темные волны падают на ее кремовые плечи, а губы окрашены в яркий ягодный цвет. Хочется сцеловать эту помаду прямо с ее пышных губ.
Подбородок ее приподнимается, взгляд сосредотачивается на мне. А затем, прежде чем я успеваю осознать, что происходит, ноги несут меня по полированному полу прямо к ней.
– Вот ты где. – Увидев меня, она приподнимается на цыпочках, чтобы дружески поцеловать меня в небритую щеку.
Я осторожно кладу руку ей на талию и смотрю сверху вниз.
Химия, о которой я переживал? Ну да, скажем просто, что тут не о чем беспокоиться.
Шевеление под змейкой ширинки и бухающее сердце – это все благодаря этой великолепной женщине, стоящей рядом со мной. Она великолепна и даже не знает об этом, что почему-то делает ее еще более привлекательной. Она тут не как моя девушка, но, ручаюсь, я использую сегодня все возможности, чтобы стать к ней ближе.
– Прекрасно выглядишь, – бормочу я, окидывая взглядом каждый дюйм ее тела.
Бекка недовольно ворчит, но слегка крутится, демонстрируя свое платье.
– Я устала от объективации, Оуэн, – говорит она делано скучающим тоном. Я улыбаюсь, когда вижу на ее губах намек на улыбку.
– А я так устал без объективации. – Бекка смеется, и я продолжаю: – Ну, смотри, я трачу по сорок минут на стрижку. Я хочу, чтобы девушки замечали это. Разве я о многом прошу?
Она смотрит на меня, в ее глазах светится озорство.
– Думаю, нет.
Мы улыбаемся друг другу на полсекунды дольше. Боже, она великолепна. Я не в силах отвести от нее глаз.
Все еще пытаясь спрятать улыбку, Бекка спрашивает: