— Если бы я не знала тебя, то подумала бы, что ты не просто интересуешься, а ревнуешь. Умора. Большая часть старички учёные да пары из мужа и жены. Так что я высокоморальный манипулятор! Иначе бы легко заметили пропажу, когда поеду в Москву.
— Ну, так ты не ответила.
После очередного приступа хохота:
— Ну, пару барышень я присмотрела, да и один такой спортивный мужичок тут есть.
— Ясно, значит, не изменяешь. А что так?
— Э? Я об этом не задумывалась. Я их личной жизнью-то и не занималась, они возникают по моему сигналу или вообще автоматически включаются только на рабочее время. Но идея мне нравится. Хочешь, устрою тебе со мной сказочное мероприятие?
— Уже много лет говорю один ответ: нет.
— Какой же ты скучный.
— У нас за веселье отвечает Фестиваль, а не Ярополк.
— Ага. Я весёлая, а ты сухарь.
— Нет, я нормальный.
Как обычно, после этих слов девушка насоздавала гогочущую толпу своих копий, которые ржали, катались по полу от смеха, заливисто смеялись, пока я ел котлетки.
Обычное утро.
Место, где я жил было в двух шагах от работы.
Спустя сутки после отъезда гражданской жены и моего, наверно, первого друга в жизни, я вышел из своего дома и отправился на работу. Нужно было пройти всего сотни две шагов.
Солнце светит, птички поют, насекомые стрекочут.
— Красота-ааа, — и тут около меня шлёпнулась птица. Немного дальше ещё. Я нервно дёрнулся проверить часы, которыми управлял ближайшими «скворцами», но они потухли.
А я надеялся, что падают не роботы, а живые птицы.
Электромагнитный импульс? Только что источник?
Сверхчеловек, машина или явление?
Я быстро побежал в сторону своего кабинета. Кроме электроники там была аналоговая линия слежения и сбора данных, которую я заменил цифровой, но втихаря оставил и оригинал.
Но ворваться, туда не удалось. Электрические замки вырубило.
– *Зашибись*, — сказал я и поплёлся к аварийным выходам.
Где есть выход, там и вход.
Недаром же, я периодически разгонял работников НИИ, которые стремились его захламить списанной мебелью.
Мой ключ не подошёл. А вот мастер-ключ гэбиста без проблем.
— Слава унификации СССР! — пробормотал я и двинулся по тёмному коридору.
Фонарик на ПТ, как и сам аппарат сдох.
Странно, у меня защищённая модель, которая при атомной бомбардировке выжила бы, в отличие от меня.
Ну, хоть фонарик-брелок пашет.
Я кое-как попал в свой кабинет. Он оказался вскрыт то ли топором, то ли ломом. Все мониторы были побиты, а в стене показалась пара следов от пуль?
Но следов борьбы или крови нет.
Что за дегенерат тут устроил погром?
Я отодвинул стену с новенькими мониторами и зашёл в потайное помещение.
Когда я узнал, что мне тут куковать долго, то я с «Владимиром Макаровым» обсудил многое. В итоге ремонтом занимались мои люди из «Белозёрска-93» и роботы, так что беспорядок дело рук кого-то местного, скорее всего. Всё-таки кабинет слежения известен малому количеству персонала. Ну, либо у них местный информатор.
Но стрелять в стены? Не профессионально для шпиона или диверсанта.
Однако стихия отметается, как источник поломки электроники.
Да и сверх, скорее всего, тоже. По крайней мере, не боевик.
Пока главный вывод: это неумелый саботаж с доступом к мощному излучающему оружию.
Ну, я пробрался к аналоговому пункту записи, здесь попеременно менялись кассеты, стирая устаревшие данные, заменяя новыми.
Да уж, отсмотреть пришлось много, в итоге результат дало три камеры: в моём кабинете, поблизости от помещения с образцом реактора и на крыше.
Погром устроил Крапивин, неизвестный мне мужчина и сам Борис Ларионович Церн, каждый с пистолетом. Сначала они пробовали что-то обнаружить по камерам и в моём терминале управления. Но предсказуемо, что без паролей психанули и всё уничтожили. Вот только это случилось до времени падения птиц.
Сигнала о взломе не пришло из-за того, что их доступ в этом НИИ абсолютен, а вот к моим данным нет.
Около самого тестового образца они прошли за семь минут до падения скворцов и вышли за две минуты.
И вот в последние две минуты крыша частично обвалилась, и оттуда показалось странное свечение, которое спустя какое-то время скопилось и вызвало вспышку, направленную в небо. При этом время совпало с падением моей электроники.
Вообще непонятно, что это было.
Точнее-то понятно, что это саботаж и использование проекта, как оружия. Но вот природа явления, словно сверхчеловек, понять последствия можно, а вот механизм действия, пока нет.
Ладно, думать буду потом.
Нужно найти защитный костюм и попробовать пройти к реактору, чтобы затушить его. Не поверю, что комиссия могла бы принять любой проект без системы аварийного отключения.
А, если рванёт, то, скорее всего, даже начни я побег или эвакуацию всего города, то при взрыве накроет всех.
Парадокс, но на всех аналоговых внешних датчиках измерения радиации скакнули до 40–45 микрозивертов, но сейчас колеблются от 1 до 3.
Ладно, я полез в шкаф и добыл просвинцованный костюм.
Да уж, на фестивальных котлетках и борщах я немного раскабанел. Но два года назад я сам решил заниматься зарядкой, так что кое-как влез в костюм.
А фраза Фестиваль вообще мне была не страшна:
— Уйду я от тебя, ты уже какой-то Яроармия, а не Ярополк. А этого для меня слишком много, так что ты перейдёшь на овощи. — Шутки шутками, но зарядка во время слежения за приборами и установка лампы с широким спектром в кабинете лишними не стали. Блин, эти вандалы и её хлопнули… моё маленькое солнце…
Всё равно делать нечего, а подумать, можно и приседая.
И даже после всего этого, стандартный советский костюм сидел на мне впритык.
Фестиваль, я не понимаю намёков, ясновидческая твоя башка!
Если она всё это видела, так какого, извините меня, хрена она не предупредила? Буквально оставила меня тут. Дала бы инструкцию…
А ладно, этот коллективный разум обладала своей логикой, а мою так вообще не стеснялась иметь.
Я вышел и отправился по тёмным коридорам и лестницам к реактору.
В пункте назначения никого не оказалось.
Но как только я вышел на крышу, то где-то вдали над больничными комплексами появилась ещё одна вспышка, но она сформировала световой столб, а потом пропала.
Ещё один проект?
Пофиг. Мне хотя бы с этим разобраться.
Я закрепил трос и спустился к проекту, который сторожил десять лет.
Не знаю что именно, но сам реактор закрыло некое поле.
Я вскрыл систему управления и хотел уже окунуться в изучение того, как включить систему остановки. Но на экране зависло сообщение с таймером:
«После перегрузки включится сдерживающий фактор, но его мощности хватит на 5 часов. Церн и ребята, ваша задача свалить за это время, удостоверившись, что проект заберёт побольше сверхов. У вас осталось 0: 37:12».
Прочитал я это. После чего вскрыл терминал и перезапустил его. Времени на полноценное изучение не было, но я нашёл способ торможения и отключения. Но как только я это сделал, прозвучало три выстрела, и дважды, кажется, в меня попали.
— Как я и думал. Карпов, ты попытался вмешаться в наш план, чёртов любимчик сверхов, тьфу, — прозвучал старческий голос Крапивина. — Ничего, твоя баба и ещё куча этих мерзких тварей сегодня сдохнут.
Мне стало смешно.
— Что ржёшь, майор Космофлота? Уже щекочет костлявая?
— Такой дебил, как ты, дал мне время остановить реактор.
— Ошибаешься. Я остался здесь, чтобы физически его взорвать, будет он запущен или нет. Главное это вот эти часики, которые отключат защитное магнитное поле.
— Зачем вы это делаете? Кроме сверхлюдей умрут же и простые. Хотя я не понимаю различий вообще.
— Это неважно. Даже сверхи, это так, бонус. Мы убьём пантеоновцев! Баба в роддоме и трое человек, что присматривают за ней. Но к тому моменту, как отключится защита, здесь должен появиться кто-то из высших. Судья, Вождь, Светлый человек или Чёрная, не важно. Мы должны забрать с собой кого-то из этих узурпаторов-кукловодов.
Я хотел что-то ответить, но просто просипел что-то. Глаза начали закрываться сами собой. А заместитель руководителя НИИ продолжал бубнить:
— На всякий случай Церн с нашими боевиками должен был устроить налёт на комплекс с роддомом. А потом свалить из города. Чокнутая семейка точно придёт спасать своих.
— Ошибаешься, — раздался странный новый голос, после чего послышался странный лопающийся звук, а в меня прилетело что-то мягкое. Из последних сил я открыл глаза.
На моей груди валялся какой-то внутренний орган, а над тем местом, где раньше торжествовал Крапивин висел младенец, а под ним были ботинки посреди красного месива.
А затем мой защитный костюм буквально разорвало.
И этот голос, который, кажется, распространялся телепатически, снова произнёс:
— Они не придут спасать свою семью. А придут её карать. Только один дубль, принадлежащий той, кто из моей семьи, меня не боится, попросил спасти тебя.
Фестиваль?
— Она идентифицировала себя, как Ева-Евгения-Александра-Фестиваль. ЕЕФА.
Значит, она предвидела твоё появление и эту ситуацию? Кто ты? Тот ребёнок, что родился в роддоме? Это из-за тебя бил луч света в небо?
— Помолчи. Сейчас я достану то, что мне мешает.
В ту же секунду места выстрелов извергли пули, но и из моей руки и шеи вылетели «байкалы-3».
— Вот теперь я сделаю то, что планировал. Ты последний, чей разум не собран. Эти камушки мешали.
Блокираторы сжались и обратились пылью, а в следующее мгновение я ощутил самое грубое вмешательство в свой разум, но это продолжалось меньше вдоха.
— Ха. Ясно… слово-паразит я заберу в свой лексикон. Теперь я понимаю, зачем тот дубль создал такую ситуацию. Ты — шкатулка, содержания которой не хватало для полного формирования моей личности.
Что?