— Откуда ты появилась? — удивилась Мэдди. — За вечер я тебя ни разу не видела.
— А я только приехала, — ответила Делла. — Вину за это можешь смело возложить на Питера, если он соизволит появиться.
— А где он?
— Да бог его знает. Встречался с каким-то другом в отеле «Тадж-Махал», а потом собирался вернуться домой и забрать меня. Предполагаю, что причиной их внезапного исчезновения стал бар в «Тадже», — Делла обмахивала веером раскрасневшееся лицо. — Я так боялась пропустить полночь, что в конце концов не выдержала и поймала рикшу. Только не рассказывай об этом Питеру. Он постоянно твердит мне, что нельзя ездить на них одной.
Мэдди, частенько слышавшая жалобы Питера о том, насколько проще была его жизнь до того, как в ней появилась неугомонная сестрица, засмеялась.
— Бедный Питер.
— Ничего он не бедный, — возразила Делла. — Господи, да тут как в печке. Пойдем на улицу? Можем успеть перекурить по-быстрому, пока он не появился и не отчитал меня еще и за это.
Мэдди кивнула, решив, что маленькая прогулка куда лучше очередного осуждающего материнского взгляда.
— Так, и с кем ты танцевала? — поинтересовалась Делла, пока они пробирались к выходу сквозь колышущуюся толпу на танцполе.
— Всё те же подозреваемые, — засмеялась Мэдди и перечислила пару военных в капитанском ранге, вечно загорелого морского офицера и нескольких гражданских служащих, которые так же, как и Питер, работали в подчинении у ее отца в бомбейском офисе.
— А с Гаем Боуэном разве нет? — с нарочитой невинностью поинтересовалась Делла, кивнув в сторону мужчины, полностью поглощенного беседой с другими хирургами из военного госпиталя.
Мэдди закатила глаза.
— Когда ты уже прекратишь эти нелепые намеки? Он же друг моих родителей.
— Но и твой друг тоже. Он достаточно часто тебя навещает.
Мэдди распахнула двери на террасу.
— Он мне в отцы годится.
— Да ладно тебе, — возразила Делла. — Ему не сильно за сорок. А тебе почти двадцать три.
— С большой долей вероятности, — парировала Мэдди, — он качал меня на коленке, когда я была еще маленькой.
— Только качал? — произнесла Делла таким тоном, что они обе прыснули со смеху.
Девушки вышли в душную, насыщенную ароматами ночь. Лишь только они ступили на террасу, глядевшую в море, заиграл оркестр и часы в зале, оставшемся у них за спиной, наполненном музыкой, пробили одиннадцать. Начался последний час 1913 года.
Снаружи было тише. Душный воздух приглушал звуки музыки и голоса тех, кто толпился вокруг и отдыхал в полутьме за столиками. Потрескивали факелы, освещая Мэдди и Делле дорогу к волноотбойной стене у моря, хотя они и без того всё хорошо видели. Подруги уже не в первый раз ускользали туда на перекур. Едва только ознакомившись с Королевским яхт-клубом, они обнаружили укромное место на лестнице, ведущей к морю, и частенько пользовались им, чтобы укрыться от бдительного ока родственников и развлекавших себя сплетнями мемсаиб[1]. Точно так же они пользовались палубой в той части корабля, где размещались спасательные шлюпки, на рейсе британской круизной компании «Пи энд Оу».
Пока они шли в темноте, Мэдди открыла сумочку-клатч в поисках сигарет. Ее снабжал ими родительский посыльный. «Я же занимаюсь этим за небольшое вознаграждение, да?» — спросил он с надеждой, когда она впервые попросила его об этой услуге. «Да, — согласилась Мэдди, протягивая рупии, — возьмите. Так будет лучше и для моего душевного спокойствия». Она продолжала рыться в сумочке и перекладывала расческу, спички и пудру, когда Делла вдруг схватила ее за руку и взвизгнула:
— Скорее! Питер идет.
Мэдди непроизвольно повернулась в сторону отеля «Тадж-Махал» и случайно выронила спички. Она нагнулась, чтобы поднять их, притом не сводя взгляда с приближающегося приятеля. Заметить его оказалось несложно даже на темной дорожке. Его выдавали изящное телосложение и особая, только ему присущая походка. Девушек он не видел и шел, продолжая беседовать с другим мужчиной. Мэдди предположила, что это и есть тот самый друг, с которым Питер встречался в «Тадже». Она смотрела на незнакомца во все глаза, пытаясь разглядеть его под пальмами. Мужчина был выше Питера и шире в плечах. На миг ей стало любопытно, кто же он такой, недолго вдаваться в размышления не пришлось: Делла потащила ее прочь.
Оставив спички, Мэдди поспешила вслед за подругой, подобрав шелковые юбки, чтобы побыстрее преодолеть волноотбойную стенку, спуститься по влажным ступеням к морю и подстроиться под неровный шаг запыхавшейся подруги.
Внизу у террасы все дышало тишиной и спокойствием. Возле каменной стены рябила вода, а местные дети, несмотря на поздний час, играли и плескались в Аравийском море. Они лазали по пришвартованным у берега рыбацким шлюпкам. Легкий бриз доносил из города запах пота тысяч людей вместе с тяжелым ароматом пыльцы, сточных канав и пыли. Мэдди почувствовала, как ветер овевает липкую от влаги открытую кожу спины и рук. Плечи ее расслабились, она ощутила блаженное спокойствие, которого не испытывала наверху, в сияющем напряжении роскоши. Зажав губами сигарету, она наклонилась к подруге, чтобы прикурить, вдохнула и закрыла глаза от резко наступившего головокружения.
— Интересно, что сейчас поделывают там, в старой доброй Англии, — произнесла Делла тоном, который ясно давал понять, что ей приятна мысль о том, что хоть в Англии могут делать все, что угодно, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что происходит здесь, в Британской Индии.
— Неужели ты совсем не скучаешь? — удивилась Мэдди. — Ни чуточки?
— Ни капли, — подтвердила Делла. Она искоса посмотрела на подругу, и в ее круглых глазах заплясали озорные огоньки. — Ты должна попробовать, по-настоящему поселиться тут. Это изумительное место, полное чудес и загадок.
— Тебе легко говорить, — возразила Мэдди, потому что знала, что у Деллы есть обратный билет с открытой датой. Она могла в любой момент вернуться к семье и друзьям в Англии, не сомневаясь в том, что снова их увидит.
— Пока мы плыли на корабле, ты же так ждала прибытия в Индию, — напомнила Делла.
— Знаю, — грустно согласилась Мэдди.
Но по пути сюда поездка казалась ей развлечением. Ее переполняли ожидания. Учеба в колледже осталась позади, все воспринималось как увлекательное приключение, которым можно наслаждаться перед тем, как приступить к размеренной работе учителем. К тому же ей нестерпимо хотелось снова увидеться с отцом. В отличие от матери, он навещал ее раз в два года в Оксфорде, где она жила у тетушки Эди — сестры отца. Когда Мэдди была помладше, она вычеркивала у себя в дневнике дни, оставшиеся до его следующего приезда, старательно продумывала вылазки на пикник, походы в театр и прочие подобные развлечения. Она блаженствовала, когда отец приезжал и оставался с ней подольше. В такие моменты она даже позволяла себе мечтать, что и мама однажды тоже приедет. Возможно, в глубине души она надеялась на более глубокие и близкие отношения с матерью, чем длинные чинные письма с иностранными марками. Однако за время между выходом лайнера компании «Пи энд Оу» из Порт-Саида и прибытием в суетный порт Бомбея у тети Эди и дяди Фитца в Оксфорде все разладилось, и Мэдди лишилась дома в Англии, куда можно было бы вернуться. Из-за дяди Фитца у нее там не осталось ни работы, ни средств, чтобы самостоятельно устроить свою жизнь. А мать еще больше замыкалась в молчании, как только Мэдди касалась вопроса о том, могут ли они с Ричардом помочь ей начать жить самостоятельно.
— Все наладится, — пообещала Делла.
Мэдди выдохнула дым и посмотрела сквозь него на звезды.
— Да, — сказала она. — Хорошо бы, чтобы так и было.
Да, в новогоднюю ночь, когда воспоминания о молчаливой Элис отодвинулись на задворки сознания, наверху играла музыка, а внизу смеялись дети, так несложно поверить, что впереди ожидают лишь лучшие времена.
— Как бы то ни было, — добавила Мэдди, — из одного надежного источника мне известно, что для того, чтобы привыкнуть к новому месту, нужен примерно год.
— Из какого же это источника?
— От отца.
— Вот и замечательно, — одобрила Делла. — Питер бы тоже с этим согласился.
Мэдди улыбнулась и спросила, чтобы продолжить беседу:
— Как ты провела Рождество?
— Великолепно! — воодушевилась Делла и принялась описывать поездку, о которой она умоляла Питера не рассказывать родителям. Она путешествовала по Керале[2]: катания на лодках, божественные закаты, посещение прибрежных деревушек и ужины из свежепойманной рыбы, приготовленной на углях. Все это звучало действительно замечательно.
— Везет тебе, — позавидовала Мэдди. — А нашему Рождеству великолепия придавали лишь коктейли в клубе «Джимхана». Хотя наш повар готовил на обед индейку карри.
— Весьма в духе местных традиций.
— Если честно, — призналась Мэдди, постукивая по сигарете, — мне кажется, что карри туда насыпали больше ради маскировки, чтобы не чувствовался вкус несвежего мяса.
Никто понятия не имел, сколько времени несчастная птица прождала своего часа на рынке в ощипанном виде, поэтому неудивительно, что после ужина всем было нехорошо. «Тоже ничего, — сказал Ричард, обедая сухарями с водой на следующий день. — Немного подпорченное карри — хороший способ достичь идеального веса». — «И то верно», — согласилась Элис.
— С Гаем виделась? — полюбопытствовала Делла.
Мэдди застонала.
— Нет, опять ты за свое.
— Ладно уж, давай, расскажи, — подстегивала подруга.
— Делла, он же мне как дядя.
— Как очень внимательный дядя.
Мэдди не ответила и надеялась, что взгляд, который она метнула на подругу, поможет ей отвязаться от расспросов. Это, конечно же, оказалось тщетным.
— А знаешь, мне нравятся мужчины постарше, — сообщила Делла. — И Гай отлично вписывается в это мое представление. Просто на удивление, если хочешь знать.