— Говорю вам, она специально! — Горячилась тем временем возможная Кайла. — Сказала нам, что их, этих ошибок, которые мы искали сегодня, якобы семь, а сама наверняка завысила количество! На всякий случай, чтобы мы ненароком не посадили род Оскуро в лужу!
— Ты хочешь обвинить магистра Оскуро во лжи? — С теми же ленивыми интонациями, что и на лекции, обронила Ивон Найтгерр.
И прозвучало это очень… очень подначивающе, вот.
Шли темные быстрее нас, и что ответила Даркфокс, я не услышала. А про себя вздохнула: серпентарий.
А еще подумала, что мне, пожалуй, надо смириться. Сама ведь еще в мертвецкой отмечала, что из всех темных Эллина Оскуро — наиболее достойная претендентка. Да и не только претендентка — просто достойная девица. И спутница жизни из нее получится прекрасная.
В конце концов, я ведь не собираюсь замуж, а Алвису нужно жениться…
Настроение, еще недавно, на лекции по некромантии, бывшее прекрасным, уверенно скатилось в меланхолию и там обосновалось.
-
— Милдрит!
С драконом я столкнулась ужасно неудачно: во-первых, рассыпала стопку книг, которые несла возвращать в библиотеку, во-вторых — ну, это надо же, полдня успешно избегать наставника Алвиса, чтобы под конец врезаться в него же.
И коридор, как назло, безлюден и бездраконен…
— Осторожнее, адептка Релей!
Мы оба присели, собирая книги (я, при этом, еще отчаянно молила Свет, чтобы всё оказалось цело — иначе очень скоро мне суждено стать еще одним покрывалом для библиотечных стульев).
Голос дракона прозвучал как-то подозрительно мурлыкающе:
— Разве можно быть такой… Торопливой?
Мне внезапно стало жарко. Щекам — от стыда, а низу живота… Не от стыда!
Пока я встревоженно оглядывала “Практическую химерологию” под редакцией Эглерта Гранитного на предмет повреждений (слава Свету, кажется, не пострадала!), Алвис успел собрать все книги, небрежным колдовством починить треснувший корешок одной из них (это так и было! Я такой ее у мастера-библиотекаря Алруны взяла!) и теперь протягивал их мне.
— Благодарю вас, наставник Алвис!
Я чуть склонила голову, с самым чопорным и благопристойным выражением лица, и, забрав книги, поспешила сбежать в библиотеку. Хотя мне бы подошло любое направление — лишь бы подальше от этого источника перепада температур среди одной адептки.
Ах, да. Не одной.
И не только в адептке.
В этом-то вся и проблема.
— Адептка Релей, — дракон пристроился рядом, и теперь неспешно шагал сбоку от меня, а его голос тек медом, стелился шелком и журчал вином, льющимся в бокал.
Чего это с ним?
Я мимолетно стрельнула в дракона мрачным взглядом, озадачившись, и вновь погрузилась в обуявшую меня после недавней сцены меланхолию:
— Да, наставник?
— Какие у вас планы на сегодняшний вечер?
Вопрос прозвучал неожиданно тихо и неожиданно близко — дракон склонился, чтобы шепнуть его мне на ухо, и я чуть не рассыпала многострадальные книги повторно, потому что драконье дыханье обожгло меня безо всякого пламени, а по телу побежали мурашки. Почему-то — по ногам.
Все же, “дракон, кружащий вокруг тебя” — это совсем другие ощущения, нежели “ты сама, кружащая вокруг дракона”. Это бодрит. Будоражит. Подталкивает к бездне разврата!
Но я прижала к себе книги понадежнее на манер щита и мрачно отрезала:
— Читать!
— Что же вы будете читать, адептка Релей, если вы книги сейчас сдадите? — вздернул бровь дракон.
И весь он был в этот момент так хорош, что мог бы служить живой иллюстрацией к слову “соблазн”. Чтобы сохранить неприступный настрой, мне пришлось зажмуриться. И я упрямо выдохнула:
— А я новые возьму!
— Ах, адептка Релей! Ну, зачем же брать новые книги, которые совсем не новые, я вам лучше другие книги дам, такие книги дам, вы просто не представляете, какие книги!
И, не выдержав этого нарочито-соблазнительного воркования мне на ухо, я захихикала:
— Представляю!
Я тайком взглянула на наставника, наткнулась на такой же быстрый, но лукавый ответный взгляд…
Рассмеялись мы с ним вместе, одновременно.
А, будь что будет!
Пусть всё идет, как идет — а я иду в гости к этому дракону… Раз уж у него имеются “вы-не-представляете-какие-книги”!
В библиотеку господин наставник проскользнул прямо передо мной, даже не подумав пропустить даму вперед. Это так не вязалось с его поведением всего мгновение назад, что я опешила. А когда, опомнившись, попыталась войти — обнаружила, что этот мерзавец еще и дверь заблокировал!
Нет, это что такое? Как он посмел! Я адепт! Я имею право получить знания!
…ну, или по крайней мере, имею право вернуть обратно знания, уже полученные.
Толкнув дверь раз, другой, я окончательно рассвирепела, и когда на третий раз она распахнулась, получилось это очень эффектно. Эффектнее, чем мне бы хотелось.
Съежившись под устремленными на меня взглядами — мастера-библиотекаря Алруна, наставника Алвиса, нескольких адептов и зубастой рыбины Лили — я смутилась.
Что ж.
Что ж!
Теперь никто не скажет, что мы с наставником Алвисом пришли вместе!
Замысел этого… дракона я, конечно, теперь поняла, но предупреди он меня о нем заранее — была бы ему весьма благодарна.
— Благодарю, коллега! — попрощался Алвис с драконицей и степенно покинул библиотеку
Такой весь взрослый, благоразумный… и не скажешь, что только что запер передо мной дверь, как проказливый мальчишка!
Я заняла освободившееся место перед библиотекарем:
— Здравствуйте, мастер Алруна.
Придвинув к себе стопку книг, которые я сдавала, она быстро, но тщательно их осмотрела.
— О! Ты починила корешок справочнику по минералогии? Отличная работа! Благодарю тебя, милая!
Из библиотеки я вышла налегке и в легком смущении: меня так тепло благодарили за работу, которую выполнила не я!
И, кстати, что мне теперь делать? Вот ведь, Алвис! Сперва зазывал к себе, а теперь пропал, и ни слуху, ни духу!
Именно в этот момент меня и умыкнули. Прямо посреди хорошо освещенного коридора академии рядом с библиотекой неизвестный похититель укрыл меня невидимостью и утащил в портал.
-
А в темном логове похитителя магические светлячки разбавляли мрак до уютного полумрака и мерцали в гранях бокалов, на прикроватном столике дожидались вино и фрукты, и негромко перебирала ноты незнакомой мелодии флейта.
— О-о-ой! — Восторженно выдохнула я, вертя головой в попытке отыскать источник звука. — Я думала, так могут только иллюзионисты!
Алвис, сбросивший невидимость, наблюдал за мной с нескрываемым удовольствием.
— В общем и целом — да. Но когда живешь долго, всякому успеваешь научиться. Кстати, Тьма и Свет одинаково предрасположены к магии иллюзий!
Легкая печаль кольнула меня при этих словах — и, как ни удивительно, тут же отступила, оставив после себя светлую нежность.
Я потянулась к нему, несмело погладила по щеке. И не стала тянуться за поцелуем.
Я постараюсь не торопиться.
Раз уж меня так трепетно соблазняют.
Он поцеловал меня сам. Обнял, и, бережно придерживая под лопатки, повел, словно в танце, под выдохи флейты. Прикрыв глаза, я отвечала на его поцелуй, и гладила твердые плечи, и прижималась к длинному горячему телу, и в этом странном танце, кажется, именно так и было правильно.
Смуглая кожа, гладкая, словно шелк, под моими губами и ладонями. Его ладони, распространяющие жар по моему телу даже сквозь одежду. И губы, прокладывающие дорожки поцелуев по моему лицу. По шее. Ключицам.
— Ты голодна?
Он оторвался от меня, кажется с трудом. Осторожно отвел от моего лица прядь волос, и только тогда я заметила, что Алвис распустил мои волосы.
Тяжелое дыхание и темные глаза, в которых, отражаясь, тонут светлячки, и в которых могу утонуть и я.
Голодна? Я голодна или нет? Я почти уплыла туда, куда звала меня флейта, и возвращаться было тяжело, да и не хотелось.
— Если хочешь, можем сначала перекусить…
На слова не было сил. Я только отрицательно качнула головой, прекрасно пустой и легкой, и потянулась к мужчине — к своему мужчине — и переплела руки на его шее.
Я не хотела есть. Я хотела пить его поцелуи, и танцевать с ним этот странный танец, и заниматься с ним любовью. И никогда-никогда не возвращаться оттуда, где поет об иллюзии счастья иллюзия флейты.
Нежность растекалась по жилам, переплеталась с желанием и эта смесь затапливала меня, а когда заполнила целиком — перелилась через край. И под ее влиянием я чувствовала себя уверенной. Желанной. Свободной.
И, выпустив Алвиса из объятий, я гладящим движением провела ладонями по его шее. По плечам. К груди. Ряд пуговиц, сияя на белизне рубашки перламутром, влек. Манил. И, улыбнувшись дракону и робко опустив ресницы, я отдалась этому зову.
Вот выскользнула из петли одна пуговичка. Другая. Нет-нет, я не спешу! А то, что внутри у меня все горит и что дракон передо мной забыл, как дышать… Это так мучительно хорошо.
Алвис замирает неподвижно. Закрытые глаза и рваное дыхание.
Я решаю усложнить задачу. Расстегнутая пуговица — и поцелуй. Расстегнутая пуговица — и лизнуть горячую гладкую кожу. Расстегнутая пуговица — обдать дыханьем новый открывшийся кусочек кожи. А потом, не удержавшись, поцеловать, и лизнуть, и… И остановиться. Еще одна пуговица — и я зачем-то прихватываю зубами мышцу на животе. И пугаюсь того, как она вздрогнула.
— Я сделала тебе больно?
— Нет, нет-нет! — Шепчет Алвис, и подхватывает меня на руки, а я только теперь и замечаю, что стояла перед ним на коленях, но когда опустилась, даже не заметила, не помню. — Но продолжим, пожалуй, в другой раз!
Что?! “В другой раз”?! Но я не хочу в другой раз! Я готовлюсь протестовать, но дракон опускает меня на кровать, и я успокаиваюсь — продолжим мы все-таки сейчас!
И, выбросив из головы все лишние мысли, я выгибаюсь всем телом, помогаю ему меня раздевать.
Поцелуи-поцелуи-поцелуи. По лицу, по ключицам, груди, животу. По внутренней стороне бедра. Я дергаюсь испуганно, но Алвис меня оглаживает, успокаивает, и снова гладит и целует. И я не пытаюсь разорвать касание, когда он прокладывает горячую дорожку и с другой стороны, от бедра к колену. Это волнующе и стыдно, стыдно и волнующе, и я так и не успеваю определиться, чего больше, когда Алвис, одну за другой укладывает мои ноги себе на плечи…