Тат не представлял себе, как связан факт его купания и забастовка суровых сборщиков.
— Так они от «Новатерры» требуют, мы то тут причем?
— Сборщики крайне религиозные люди и руководство «Новатерры» решило, что присутствие брата Искры на переговорах пойдет им на пользу. И так как, — послушник немного смутился, — «Новатерра» ежемесячно пополняет наши фонды жертвой на храм…
Тату все стало ясно. Одна из четырех всемогущих, а самое главное неприлично богатых корпораций попросила о помощи, и ординарий храма решил выставить козлом отпущения пришлого священника. Справится брат Тат — честь и хвала церкви. Всей сразу, без деления на приходы. Не справится — плохо, из рук вон плохо готовит своих братьев Веганский сектор.
Тат четко понимал, из-за кого на его голову свалилось счастье беседы со злыми старателями и их рассерженными хозяевами-корпоратами. Поэтому дверь в келью «своих паломников» он открыл пинком. Его взору предстал оглушительно храпящий сержант, мерящий шагами келью Рох и грациозно вытянувшаяся на лавке Корелия. Тат, игнорируя взгляды Роха, сел в изголовье Корелии и произнес:
— А скажи-ка мне, наша загорелая делийская красавица, не твоими ли стараниями, мое бренное тело должно было выбраться из бассейна и переться черти куда ради дружеской встречи старателей и корпоратов?
Корелия мгновенно открыла глаза и выпрямилась на лавке.
— Не черти куда, а в точно запланированное место. Они бастуют всего в ста километрах от Венбурга. Ты должен взять нас с собой. Рох, сержант, поднимайтесь, мы вылетаем.
Глава 10
На границе охраняемой зоны Венбурского института серебрились корпуса пяти десятков приземлившихся цеппелинов. Немного поодаль от них возвышался временный купол администрации «Новатерры», который был окружен цепью Стражей. Возле него и приземлился четырехвинтовой коптер храма. Двигатели прощально взвизгнули, и пилот дал отмашку пассажирам на выход. Соблюдая этикет первым из коптера на землю ступил брат Тат, за которым последовали Корелия, О’Коллин и Рох. Им навстречу из административного купола выскочил маленький человечек в комбинезоне «Новатерры» и, смешно заламывая руки, торопливо залопотал:
— Благостный брат, сюда! Вы как раз вовремя. Эти неблагодарные свиньи не хотят никого слушать. Посадили цепеллины компании на землю и требуют десятипроцентного повышения зарплаты. А через три часа сюда дойдет Штормовое кольцо и боюсь, что аппараты будут разрушены. Это непозволительные убытки, благостный брат!
Тат понял, что имеет дело с мелкой сошкой, поэтому, не теряя времени на пустые расшаркивания, спросил:
— А Стража что? Пусть пробиваются на борт и уводят отсюда технику.
— Благостный брат, мы только что пробовали захватить цепеллины. Началась такая потасовка! Тут даже стреляли! Мы опасаемся повредить технику, поэтому решили дожидаться вашего прилета. Может быть, вы сможете, как там у вас говорится, вразумить это заблудшее стадо.
Коротышка кивнул на разношерстную и разновозрастную толпу старателей, столпившуюся возле одного из цепеллинов и бросавшую недобрые взгляды на купол и Стражей. Некоторые добытчики были вооружены, и брат Тат не испытывал ни малейшего желания прямо сейчас идти и «вразумлять стадо».
— Давайте сначала пойдем в купол и обсудим ситуацию с вашим руководством.
— Конечно-конечно, благостный брат. Следуйте за мной.
Коротышка суетливо побежал вперед, а Тат слегка повернув голову к Корелии прошептал:
— Недостойная дочь моя, как ты умудрилась, находясь в Делии начать эту заварушку?
Корелия, продолжая играть роль паломницы, в легком поклоне произнесла:
— Вы будете удивлены, как дешево стоят такие заварушки. Всего двадцать тысяч пеев на счет председателя профсоюза, и вы получаете эксклюзивное шоу воздушных шаров. Перестрелка пошла бесплатным бонусом, я ее не заказывала. Но для нас, чем больше шума, тем лучше.
— И что мы должны делать дальше? — поинтересовался Рох.
— Ходить за пастырем, слушать его наставления. Надувать щеки и громко вопить, что всех покарает Вселенская Искра. Только Рох, — Корелия передала Роху металлическую горошину передатчика, — по сигналу заберешь меня. Эта штука подскажет курс.
— Забрать? Откуда забрать? Куда забрать? Как ты отсюда выберешься?
Корелия не ответив Роху, проскользнула вслед за Татом в купол.
Брат Тат уже полчаса беседовал с коротышкой и «большой шишкой» из «Новатерры» и понимал, что доводы о прощении и всеобщей любви Вселенской Искры проходят сквозь их уши и мозги как вода сквозь сито. Тат решил поменять тактику и от душеспасительных разговоров перейти к более приземленным темам.
— Мои помощники, — Тат кивнул на стоящих позади него паломников, — долгие сутки провели в бдениях и молитвах. И Искра указала нам выход, который устроит обе стороны.
«Большая шишка» скривил полные губы и произнес:
— Благостный брат, хватит пороть чушь. Забастовка началась менее семи часов назад. Какие еще сутки?
— Неисповедимы пути Искры и непредполагаемы! Вопрос Искре был задан. И ответ на него получен. Шесть с половиной.
Тат, наконец, смог вывести «большую шишку» из состояния самолюбования. Тот вскинул брови:
— Шесть с половиной чего!?
— Процентов, конечно же. Не десять, а шесть с половиной. Вы конечно можете перестрелять всех старателей, захватить дирижабли и отогнать их на базу. Но Великая Искра не одобряет такой исход. И дело не в том, что вам придется загубить сотню жизней…
«Большая шишка» пренебрежительно махнул рукой, мол, что за ерунда.
— А в том, что вы потерпите убытки. Набрать сразу сотню новых добытчиков после убийства этих будет непросто, а обучить и того сложнее. Плюс убытки из-за простоя дирижаблей. С прекращением добычи лассана на рынках возникнет паника, акции ваши просядут. Дешевле сейчас уступить им эти шесть с половиной процентов… а потом через год постепенно замените смутьянов на более лояльных, но низкооплачиваемых сотрудников.
«Большая шишка» покачал головой, взвешивая все произнесенное Татом.
— Значит, вы говорите, что Искра категорически против смертоубийства?
— О да! Ближнего надо любить, даже если это мерзкий смутьян, пытающийся содрать с вас побольше деньжат.
В куполе, с его идеальным контролем климата разглагольствовать было проще. А вот, поди, повыступай на палящем солнце перед сотней пар глаз. Причем у каждой пары глаз есть рот, который так и хочет выкрикнуть свое мнение. Здесь, среди старателей, к возвышенным речам Тата о мудрости Великой Искры отнеслись с большим пониманием. Но материальная сторона сделки толпу интересовала не меньше. И когда Тат воздев руки объявил о шести процентах раздались выкрики:
— Десять и не меньше!
— Это нам озоном дышать, а не этим кровопийцам!
— Ишь чего удумали, мелочевкой откупиться! За прошлый месяц двенадцать старателей на базу не вернулись, а они нам шесть процентов в морду суют!
Брат Тат поднял ладони в примирительном жесте.
— Братья и сестры!
Толпа старателей с сомнением оглядела свои ряды — в старатели традиционно набирали только мужчин. Тат заметил легкое замешательство слушателей и моментально исправился.
— Возлюбленные дети Искры! С прискорбием хочу сказать, что шесть процентов это все, что мы сейчас можем получить. Попроси мы больше и компании будет дешевле выбросить вас на улицу. У «Новатерры» огромные издержки, и они физически не могут платить вам на десять процентов больше. Согласись, они на ваши требования и через три месяца им придется половину из вас сократить. Представители компании просят потерпеть год и тогда, возможно, они смогут еще раз поднять зарплату. Братья и… вспомните про смирение! Смиренным Искра воздает, у гордецов забирая.
Гомон толпы стих.
— А Искра не говорит, точно нам через год зарплату повысят или нет? — послышался интересующийся голос из толпы.
Тат возвращался в купол администрации страшно довольный собой. Рох следовал за ним молча, но въедливому О’Коллину хотелось все-таки прояснить некоторые детали сделки.
— Тат, а почему шесть с половиной процентов? Откуда ты эту цифру взял, мы же ничего не считали.
Тат остановился и посмотрел на сержанта как на малое дитя и закатил глаза.
— Откуда шесть процентов? — Тат воздел руки к небу. — Снизошло! Было откровение!
— Хорошее откровение. Но почему ты из корпоратов выбил шесть с половиной процентов, а старателям предложил только шесть? — продолжал интересоваться О’Коллин.
— Как почему? А комиссия? В смысле жертва на храм?
— Тат! Какой храм? Ты же в Сферу больше не вернешься. Зачем тебе эта комиссия?
Тат остановился как вкопанный. И снова воздел руки.
— Зачем-зачем? Привычка. Ладно, давайте убираться отсюда.
— Нельзя нам убираться. Надо дождаться Корелию, — вмешался в разговор Рох.
Тат и О’Коллин завертели головами, ища Корелию. В переговорной суете они и не заметили, как и когда исчезла делийка.
Улизнуть с переговоров, где каждый был занят мыслями о своей собственной выгоде, для Корелии не составило труда. Всем было не до одинокой паломницы. Корпораты оплакивали свои небольшие, но убытки, старателей радовал небольшой, но прибыток, а Стражи… А Стражи как всегда торговали честью и совестью. Один из них незаметно провел Корелию в патрульный флайер, который поднялся в воздух, отлетел на двадцать километров и остановил для досмотра транспортную капсулу летевшую в Венбург.
Пока Страж препирался с Искином капсулы, насчет выдуманного отклонения от предписанного коридора, Корелия с удобством устраивалась в трюме. Удобство было сомнительным, в трюме вдоль стен стояло двадцать «стеклянных гробов» со Спящими внутри. Одна ячейка была пуста. Отсутствие живого содержимого в ячейке обошлось Корелии еще в сорок тысяч. Корелия скинула с себя робу паломницы, скатала ее в плотный комок, бросила на пол. Сорвала с шеи кулон, пальцами раздавила в пыль красный рубин и посыпала ею ткань робы. Ткань сначала съежилась, а потом рассыпалась в невесомый серый прах. Абсолютно нагая Корелия забралась в саркофаг и на него автоматически опустилась крышка. К затылку Корелии подключился нейроинтерфейс и, если бы у нее не был установлен блокиратор, делийка бы заснула глубоким сном. А так она сама с помощью внутренних имплантов понизила сердечный ритм и частоту дыхания. Сознание Корелии настолько сильно затуманилось, что она чуть не прозевала прибытие капсулы в купол института.