епископ, если у супружеской пары нет детей?
– Они будут, – стоял на своем прелат. – У всех, чей союз освящен Богом, есть дети.
– Почему же вы запрещаете их иметь нам? – снова вступила в спор Мария.
Епископ вернулся на прежние позиции:
– Потому что это не сообразуется с сегодняшним днем и тем, что мы находимся близ собора. Уже одно то грех, что мы ведем такие речи у гроба с телом непорочной матери Спасителя.
– Что же она, по-вашему, не спала со своим плотником? – усмехнулся молодой герцог.
Епископ округлил глаза и раскрыл рот, но что ответить, явно не знал.
– Однако сколько домов вокруг собора. – Аббат, поспешив уйти от скользкой темы, описал рукой дугу. – В каждом из них семьи, где супруги исправно выполняют свой долг, невзирая на соседство гробницы с телом.
– Они делают это, но только не сегодня.
– Откуда вам известно? – начала сердиться Мария. – Вы что же, в каждом доме расставили монахов, дабы они запрещали прихожанам соитие?
Епископ запыхтел, но быстро нашелся:
– Люди знают, что в такой день оно запрещено.
В разговор снова вступил Людовик:
– Ваше преосвященство, вы, конечно, прекрасно понимаете, о чем мы говорим. Для вас также не секрет, что мы с женой довольно долго не спали вместе. Так ли уж вам трудно позволить нам уединиться, скажем, вот в этом заброшенном доме? Это не займет много времени, а для двух мятущихся душ послужит утешением и радостью. Тот день или другой – так ли уж это важно, если учесть, что нам с супругой вновь доведется свидеться очень не скоро?
Епископ по-прежнему не сдавался, уговорить его не было никакой возможности. Он требовал, чтобы заложник немедленно возвращался в Кале. Аббат привел последний довод, который, как ему казалось, должен был подействовать; ради благой цели ему пришлось пойти на обман.
– Однако, дом епископ, сам король Франции пожелал, чтобы свидание было устроено наилучшим образом. Наилучшим, понимаете? Надо ли объяснять, что он при этом имел в виду? Быть может, вы не желаете подчиняться приказам короля? Что я скажу ему, когда вернусь в Париж?
Но и это не подействовало:
– Скажете, что Церковь запрещает заниматься греховными делами в день святой Анны, да еще близ собора, где покоится тело ее дочери, матери Иисуса Христа, Господа нашего.
И прелат победно оглядел поле сражения. Кажется, противник сдается, последний аргумент окончательно поверг его в прах. Но тут Людовик, тяжело вздохнув и выражая голосом огромное сожаление, произнес:
– Жаль. А я хотел было уже дать поручение аббату, чтобы он привез вам огромного пушистого кота. У отца их целых три. Узнав о вашей беде, уверен, он поделился бы с вами.
Епископ насторожился. Но немедля нашел ответ, сокрушенно махнув рукой:
– У меня уже был один. Вам известно, наверное, чем закончилось его обжорство. Был и другой…
– Я слышал об этом. Но я говорю о том коте, который не ест мышей.
– Не ест мышей? Зачем же он тогда нужен?
– Затем, что он их душит.
– Душит… – как эхо повторил епископ, не сводя заинтригованного взгляда с узника.
– Мало того, таким же образом он расправляется и с крысами.
– С крысами… – раскрыл рот епископ.
– Я сам видел, как он перегрызал глотки этим тварям. Их было штук десять, а он – один. Король шутки ради решил поглядеть, чем кончится эта битва.
– Такими вещами разве можно шутить? – помрачнел епископ. – Ведь этак они могли загрызть кота! Ах, бедное животное…
– Черта с два! Он в считаные мгновения уложил всех десятерых, словно то были всего лишь мышата.
– Десятерых! – ужаснулся борец с грызунами и в волнении подошел ближе к узнику, по-прежнему буравя его заискивающими глазами. – Вы не обманываете?
– Чтоб мне подавиться салом в постный день! – не моргнув глазом, выдал Людовик. – Не кот, а настоящее сокровище! За его ратные подвиги король пожаловал ему титул маркиза. Весело, правда? Но вам, я вижу, вовсе не до смеха. А вот другие сочли это всего лишь забавной проделкой.
– Проделкой? Но ведь это не смешно, герцог! Это совсем не смешно. Проделкой… Пустозвоны! Недоумки! Хотел бы я посмотреть на любого из них, окажись он на моем месте!.. Но вы говорите, значит, принц, что король может подарить мне такого кота? И я обрету покой? Я смогу спокойно спать? Ах, как это было бы любезно с его стороны!
– Не пройдет и нескольких дней, ваше преосвященство, как вы избавитесь навсегда от ваших заклятых врагов. Поле боя, таким образом, останется за вами. Даешь кота епископу Кале!
– Ах, принц, вас послало мне само небо! Ужели и в самом деле? Ведь до чего обнаглели, паршивцы! Не далее как вчера мне привиделся дивный сон. Представьте, меня возвели в сан кардинала! И в тот самый момент, когда голову мне увенчали шапочкой, а на палец надели кольцо, меня укусил за ухо какой-то шельмец! Конечно же, я немедленно проснулся, а этот мерзавец, нагадив напоследок у самой подушки, вильнул хвостом и был таков. Вообразите, какую я провел ночь! О сне нечего было и думать. Утром я поднялся с головной болью, меня шатало, я едва не упал.
– Ай-ай-ай! Стало быть, вы так и не успели облачиться в мантию?
– Где уж там! Я ведь так и не досмотрел до конца свой удивительный сон.
– Но где же была в это время ваша подруга? Мне говорили, будто вы нашли себе соратника по борьбе в лице некой дамы.
– Эта бессовестная негодница снова напилась как свинья. И ведь что удивительно – ни один паразит не посмел покуситься на нее, в то время как я вновь подвергаюсь бесконечным атакам. Эта братия уже привыкла к запаху вина. Боже, и отчего на мою голову свалилась такая напасть! Но теперь уж, надеюсь, с этим бесовским племенем будет покончено. Ведь вы обещаете мне это, герцог? Правда ли, что ваш отец подарит мне такого кота? Вы не разыгрываете меня?
– Разве я похож на шута, ваше преосвященство? Но если вы именно такого мнения обо мне…
– Нет, нет, что вы, я и не думал, упаси меня бог от такой низости!
– Вот и хорошо! Стало быть, мы договорились о взаимном обмене: я вам – кота, а вы мне за это…
– О, все что угодно, герцог! Вам стоит только назвать цену.
– Она невысока. Если вы помните, мы с супругой просили вас выделить нам для общения наедине… ну, скажем, два часа. Вас устроит такой срок?
– Только и всего-то? Бог мой, какие пустяки! Эти два часа в вашем полном распоряжении, принц. Только где же вы… куда же вы пойдете?
– Видите тот дом? Он нежилой и вполне подойдет для этой цели.
– Ага, ну что ж, сын мой, раз вы так решили… Однако в силу возложенных на меня обязанностей я должен отправить с вами несколько человек… для охраны, сами понимаете, все же я за вас в ответе. Но не беспокойтесь, они будут ожидать вас внизу, а вы с супругой, поскольку дом двухэтажный, уединитесь наверху.
Людовик помедлил с ответом. Присутствие стражи не вдохновляло его на подвиг: совершить побег вряд ли удастся. Но на выручку мигом пришел аббат:
– Его высочество вполне устраивает такое положение дел, дом епископ; от радости он не сразу нашелся с ответом.
– Что ж, это понятно. А теперь мы расстанемся. Но помните, герцог, ровно два часа! Вы найдете меня в соборе; мы с викарным епископом проведем это время в беседе о насущных делах паствы и приходов. Да, а что касается кота?..
– Его вам привезет аббат де Ла Гранж не далее как через неделю.
– Ах, еще целая неделя! Ну что ж, придется потерпеть; буду молить небо, чтобы эти черти однажды ночью не сожрали мои уши.
И епископ, вздыхая, удалился в сторону собора.
Едва он ушел и вслед за ним аббат, супруга немедля взяла инициативу в свои руки: по дороге в Булонь спутник посвятил ее во все детали.
– Идем скорее, нам нельзя терять времени!
– Его у нас достаточно: целых два часа.
– Неужели ты думаешь, мы идем с тобой в этот дом для того, чтобы завалиться в постель?
– Для чего же еще?
– Но ведь ты надумал бежать!
– Полагаю, в вашем отряде найдется для меня лошадь?
– Ты с ума сошел! Я видела, как епископ пересчитывал наших лошадей. Они все должны остаться на месте – охрана и мы с аббатом. Ровно через два часа отряд тронется в обратный путь.
– Как! Уж не хочешь ли ты сказать, что останешься здесь?
– Да, на два часа, после этого мы с аббатом покинем Булонь.
– А я? Ведь мы хотели бежать вместе.
– Это невозможно. Ты совершишь побег один. Я должна остаться вне подозрений, иначе подумают, что здесь заговор, потянут аббата. Король не станет долго рассуждать, тебе хорошо известен его суровый нрав. Он не преминет обрушить свой гнев и на меня, дело может дойти до расторжения брака. Ты ведь не хочешь потерять свою молодую жену?
– Конечно же, Мария, что за вздор!
– Тогда будешь делать так, как я скажу.
– Черт возьми!.. – пробормотал принц, осененный внезапной догадкой. – Я, кажется, догадался: акция спланирована! Мой побег обусловлен! Но кем и каковы причины?
– Узнаешь об этом позднее. Но ты, я смотрю, в нерешительности?
– Как мне удастся бежать? Где я возьму лошадь?
– Я же сказала, положись во всем на меня. А сейчас идем, нас давно уже ждут. Смотри, вон пятеро стражей неподалеку, глядят в нашу сторону. Это те, которых оставил епископ. Прекрасно, пусть они проводят нас.
Они вошли в дом, оказавшийся, судя по всему, жилым. Во всяком случае, никто не стал бы утверждать, что он запущен. Стражники с унылым видом, бросая косые взгляды на супружескую пару, расселись за столом на первом этаже. Выражение лиц мгновенно изменилось, когда один из них указал на бочонок, стоявший на полу. Его подняли, откупорили и тотчас стали разливать вино по кружкам. Поглядев на солдат, мадам де Блуа загадочно усмехнулась и потащила мужа за руку вверх по лестнице. Здесь первое, что сразу же бросилось в глаза Людовику, – широкая кровать с одеялом и подушками. Подойдя ближе, он выразительно посмотрел на супругу. Та приблизилась и откинула одеяло. Узник торопливо стал раздеваться. Мария схватила его за руку: