Жар стал спадать к вечеру, а ночью принцесса даже соизволила очнуться. Заметила рядом Айлинсфиля, сделала большие глаза и заорала.
— Чт-чт-что ты делаешь?! — на всякий случай перебираясь на другой конец кровати, поближе к стене, выдохнула я.
Нет, правда, что он забыл в моей спальне? Точнее — что ему папочка приказал делать в моей спальне?!
— Слежу за вашим самочувствием, — помолчав, невозмутимо откликнулся телохранитель.
Я моргнула.
Хотя что же… на его месте тоже бы правду не сказала.
Та-а-ак, клинка не видно — значит, не убивать явился. В воздухе… в воздухе тоже ничем особым не пахнет, значит комнату, как прошлый раз, ядом не опылили… А что это за подозрительная тряпка у меня на лбу?!
— Выпейте, Ваше Высочество, — мне под нос ткнули чашу с чем-то ароматным и, судя по пару — горячим.
Я перевела взгляд с напитка на телохранителя.
Ага! Вот я тебя и раскусила! Отравить, значит, решил? Ха, я так легко не дамся!
— Сам пей, — буркнула я, пытаясь нашарить кинжал под подушкой. Сейчас он откажется и придётся мне резво скакать от него по комнате — так хоть с оружием!
Телохранитель пожал плечами, прижал чашу к губам и сделал хороший глоток.
— Это всего лишь тоник, Ваше Высочество, — объяснил он, повторно протягивая мне напиток. — Должен убрать слабость.
Я подозрительно уставилась на Ай… Ай… телохранителя. Минута… две… Ладно, пены изо рта нет, в конвульсиях не бьётся. Попробуем, что там у тебя за тоник.
Я одной рукой, пряча другую под подушкой, осторожно взяла чашу. Хм… а ничего так, вкусненько. И впрямь бодрит.
— Ваше Высочество, отдайте мне кинжал.
Я поперхнулась, судорожно сжимая рукоять оружия.
— Какой кинжал?
— Который вы под подушкой прячете, — отозвался телохранитель, протягивая руку. — Отдайте. Вы не умеете им пользоваться, можете порезаться.
— Я не умею?! Ай…
Мы оба завороженно уставились на текущую по шёлковой простыне кровь.
В общем, кинжал у меня забрали. Рану обработали. Постель перестелили, заодно вытащили саблю, ещё пару кинжалов и тройку метательных звёздочек. (Зачем они мне? А так спокойнее!) Меня в сопровождении служанки отправили принимать ванную (попыталась обидеться — мне с абсолютно непроницаемым лицом заявили, что если сама не пойду, оттащат и макнут вниз головой). После выдали горячий шоколад и возжелали узнать, неинтересно ли мне здоровье брата.
— А что, он болеет? — фыркнула я.
Телохранитель промолчал, как-то странно на меня глядя.
Хм… брат… брат…
Сцена на балу всплыла в памяти резко и очень больно. Я застонала, чуть не уронив шоколад.
— А что, он ещё не сдох?
— По словам главного лекаря, лорд Слейрс чувствует себя хорошо, — отозвался телохранитель. — Ему сделали кровопускание, кризис миновал днём, и сейчас ваш брат уже встал с постели.
Бездна… всегда знала, что у братишки нет мозгов, или он так просто бы не отделался.
Я залпом выпила всю чашку шоколада.
— А что король?
— Ваш отец приказал вам явиться к нему, как только вы придёте в себя, — ответил телохранитель.
Я мрачно посмотрела на него.
— Отлично. Я ещё не в себе.
И, закутавшись в одеяло, отвернулась к стенке.
Я уже засыпала, когда услышала, как закрылась за телохранителем дверь.
А всё-таки… почему он вступился за меня… тогда… на балу?
— Ты меня поняла?! — брызгая слюной орал король, — если ещё раз… ещё… раз…
«Перемкнуло», — отстранённо решил Айнсфиль. С амулетами тоже так бывает: пользуешься, пользуешься, а потом — р-р-раз и чужая кровь на медальоне. Или волос. Или дождевая вода на свитке. Всё, можно выбрасывать.
— На меня смотри! — новая волна монаршего гнева ударила по ушам, как отбойный молоток.
Вообще, на месте короля Айнсфиль был бы поосторожнее. Мало ли, вдруг колдунью тоже перемкнёт. Вон, как на балу — сорвёт перчатки и…
— Я поняла, отец, — почти шёпотом откликнулась принцесса, стоя перед столом короля так прямо, словно у неё не спина, а доска.
Его Величество навис над дочкой и… пошёл по второму кругу:
— Если ещё раз повториться подобное я лишу тебя наследства!
Взгляд у принцессы был при этом такой скептичный, словно говорил: «Ну, давай, попробуй!».
— Его! — тычок в сторону Айлинсфиля. — Отправлю в карцер!
Принцессу перекосило.
— Он ни при чём!
— Тогда тебя! — заорал король. — Или лучше — в долину к сфергам! Там и пользуйся магией, ведьма!
В общем, Айлинсфиль так и не понял, зачем они друг на друга рычали. Принцесса потом в состоянии тихого бешенства срывалась на всех, кого видела.
Телохранителю тоже досталось.
— Что?! Что ты так на меня смотришь?! — завопила она не хуже отца, прижав Айлинсфиля к стене. — Что я такого сделала, а?! Ну что?!
— Ничего, Ваше Высочество, — очень спокойно произнёс Айлинсфиль, пытаясь вдохнуть. Безумная принцесса, похоже, забыла, что иногда людям надо дышать. — Ничего, кроме того что вы только что отправили двоих невинных в тюрьму и за два дня до этого подписали смертный приговор мальчишке, который не сделал ничего, чтобы заслужить такое наказание. Также вы нагрубили прислуге, испортили чайный сервиз, приказали уволить главного повара и…
— Хватит! — прорычала принцесса, — ты… как ты… как ты смеешь…
Может, замыкание у них семейная черта?
— Ты…
Следующее, что увидел Айлинсфиль — глаза принцессы, очень близко.
А губы у Её Высочества тёплые. И мягкие.
Целуется только неважно.
— Вам стало легче? — невозмутимо поинтересовался он, когда принцесса чуть отодвинулась.
Та моргнула. И ещё раз. И с чувством влепила Айлинсфилю пощёчину.
— Где?! — вопила я. — Начальник тюрьмы где?! Слышишь, кретин?! Сейчас и тебя повешу, если не появишься!
Какая мышка ему передала мои крики, не знаю, но предстал этот толстяк пред мои очи очень скоренько.
— Да, Ваше Высочество. Что вы хотели, Ваше Высочество?
Я обернулась, наткнулась взглядом на невозмутимого, как стенка, телохранителя и с новой силой завопила:
— Что?! И ты ещё спрашиваешь?! Заключённые где? Чем вы тут вообще занимаетесь?!
— Так… — начал было главный тюремщик, но я оборвала.
— Молчать! Сейчас ревизию проводить буду!
— Но у вас нет полномочий, — закудахтал толстяк, — только Его Величество может…
— Что-о-о?!
Я никогда так не делала. Вообще никогда. Не кричала, не лезла не в своё дело, не тыкала титулом… Но ведь достали! Сначала папочка, теперь этот… Бездна, как же его всё-таки зовут?! Смотрит на меня весь день, как на чудо света, а потом… а потом… Сволочь!
Ладно, к делу.
Мы (по крайней мере, я, телохранитель шёл сзади, старательно делая вид, что он в этом дурдоме не участвует) вихрем прошлись по камерам, выкинули оттуда больше половины заключённых, запихнули главного тюремщика и нескольких стражников в опустевшие темницы, возвестили, что без моего наивысочайшего позволения фиг они оттуда выйдут… и успокоились.
Мда, кажется, некоторые законы надо будет поменять — когда папочка, наконец, окочурится.
— Доволен? — буркнула принцесса, пока Айлинсфиль проверял её спальню на предмет возможных опасностей.
— Ваше Высочество?
— Я спрашиваю, доволен? — ещё угрюмей пропыхтела принцесса, зачем-то краснея. — Добро и справедливость восстановлены. Тебе понравилось?
Айлинсфиль пожал плечами.
— А вам?
Илия нахмурилась… и вдруг спросила:
— Слушай, а как тебя зовут?
Телохранитель снова пожал плечами.
— Айлинсфиль.
— Ай…Айлин…, — забормотала принцесса. — Айлинс…А можно я тебя до Ая сокращу?
Айлинсфиль фыркнул.
— Как пожелаете.
Принцесса снова буркнула что-то невразумительнее — и до конца вечера Айлинсфиль от неё больше ни слова не услышал.
Спросонья я решила, что это снова братик балуется. Он месяца два назад, напившись, тоже пускал фейерверк. И тоже спалил пару домов. Но от его светопреставления по крайней мере разноцветные искры сыпались!
Хотя… Деньги у очередной раскрашенной дурочки кончились, и братик решил воспользоваться тем, что было. А было нечто дурно пахнущее и почему-то плавящее камни. У меня вот полспальни как языком слизнуло.
— Принцесса!
Я невозмутимо обернулась, узрела такого же невозмутимого телохранителя. Ай успел схватить меня за шиворот и забросить на плечо, прежде чем исчезла ещё одна стена в моей многострадальной спальне.
Что-то братец разошёлся!
Впрочем, оказалась, это не он.
Меня вытащили во двор, где собралось уже немалое количество народа, зачем-то пристально разглядывающего небо. Брат тут тоже присутствовал, заспанный и злой. И папочка — не заспанные, но зло-о-ой! И на плече у него этак эротично голая герцогиня Арквейская выгибается. Интересно, я на плече у Ая так же глупо смотрюсь?
— Слушайте меня, народ Галории! — раздалось с неба. И, дабы полностью завладеть нашим вниманием, в центр двора прицельно пальнули огнём. — Я требую от Вашего короля сто три девственницы, шестьдесят сундуков золота, тридцать два — с драгоценными камнями и белую болонку с голубым бантиком.
— Чего?! — взмутились мы с батюшкой на пару (уж кому лучше состояние казны знать?). — А тебе не поплохеет?!
— А зачем ему болонка? — задумчиво изрёк телохранитель, встряхивая меня как мешок с зерном.
Да…Да…Да хоть сотню болонок и девственниц с бантиками! Где мы ему столько денег возьмём?!
— Всё это мне должны предоставить не далее, чем через четырнадцать дней, — неслось с неба. — В долину Беарка. Иначе! — ещё пара потоков пламени для убедительности. — Я спалю ваши города один за другим! Ваше королевство перестанет существовать!
— Совсем эти драконы оборзели, — нецензурно высказался папочка.
И впервые в жизни я была с ним абсолютно согласна!