Впрочем, я не из тех, кому могут быть приятны вышколенные и послушные. Свои, дикие и симпатичные, куда лучше, хоть и проблем от них вагон!
Мимика, продолжающая тихо говорить, тут же подтвердила мои мысли на эту тему. Кошкодевочка предлагала нам перебраться в другое крыло цитадели на этом же этаже, имея предположения, что это самое второе крыло не будет иметь учебных помещений, а будет занято подсобными комнатами и спальнями, где нас обнаружить будет куда сложнее. Похоже на план, будем наблюдать и… охотиться. Если сирены пели свои песни с крыши, то рано или поздно они туда вернутся, когда шумиха уляжется. Вдруг получится стырить одну?
Ведь нам нужна всего одна сирена. Всего одна, мы за цен… бесплатно нужна, короче.
Открыв дверь в комнату нашей «базы», мы с Мимикой застыли в полнейшем шоке и растерянности. Три девицы, которых мы оставили благополучно спать под окном, в данный момент боролись за свою жизнь с красно-белым осьминогом размером с крупного теленка, опутавшим их своими щупальцами!
Защелкнув челюсть назад, я молчал подхватился спасать девчонок, но не добежав, остановился в совсем уж полной растерянности. Из кучи-малы, возящейся по полу, раздавались негромкие, но отнюдь не страдающие голоса Саяки, Тами и Матильды. Все трое тихо, но азартно ворчали, ловя страшные щупальца всем, чем можно и стараясь их зафиксировать.
— Лови, лови эти! Загибай!
— Куда я их тебе загну, сисястая? Они же гнутся!
— Зубами хватай! Я тогда вот эти поймать смогу…
— Сама зубами хвата… грлык! Гммуууу…!!
— Видишь, сами лезут! Всасывай!
— Грллыыыы!!
— Тами! Тами! Бери вот эти!
— Они меня сами берут!
— А ты не давайся!
Катающийся по полу ворох скорее напоминал сцену из китайского порномультика, чем борьбу со страшным врагом, от чего я даже замер, пытаясь понять, что откуда торчит, и как вообще обстоят дела. Рядом со мной застыла и Мимика, на красной мордашке которой застыло сложное выражение смущения и желания броситься в эту кучу-малу «на помощь». Кивнув сам себе, я коварно подтолкнул бардессу с подножкой, заставляя её сверху упасть на происходящее, а затем поинтересовался:
— И на кого вы это тут меня променяли?
Глава 15
Я задумчиво потыкал пальцем в пленницу. Пузо белое и мягкое, слегка влажное, но не противно скользкое и влажное, а как будто из-под душа вылезла. Потыканная смущенно скрутилась многочисленными конечностями в клубок, почти полностью спрятав «внутреннюю» белизну тела и оставив на поверхности лишь красную кожу внешней стороны. Одни глаза остались, большие, голубые и, что характерно, испуганные.
— Говорите, она приползла в туалет на этом этаже… поплакать? — осведомился я у своего женского отделения храбрых борцов с гуманоидными осьминогами.
— Да! — Тами, насупившись, рассматривала на своем бедре красноватые следы от щупалец, — Заходим, а она сидит в душевой и плачет! Вот мы её в плен и взяли!
— …а боролись вы…, - многозначительно уставился я на растрепанных и до сих не пришедших в себя от схватки остальных.
— Одеть её хотели! — всплеснула руками Саяка, — Она же голая!
Каким образом и что именно можно надеть на четырехрукую и четырехногую девочку-осьминога — вопрос, конечно, интересный. Особенно если учесть, что её конечности-щупальца крайне гибкие, как и всё её тело, то одежда в таком случае может быть расценена только как изощренные кандалы…
Я задумчиво посмотрел на замерший красный клубок с глазами, вызывающий опасений меньше, чем спящая Матильда. Очень симпатичный дитёнок, точнее монстрёнок. На вид лет четырнадцать, если проводить аналогию с людьми. И что нам с ней делать?
Вопрос я задал вслух.
— Давайте съедим, — выдвинула рацпредложение Тами, за что была ущипнута и укушена протестующими, к которым присоединились все, кроме меня. Несмотря на санкции, которым была подвергнута гномка, определенно понимающая нас осьминожка пришла в полный ужас, начав судорожно всхлипывать.
— А она разговаривает? — поинтересовалась Мимика, закрывающая от чешущейся гномки пленницу своей чахлой грудью.
— Разговаривала, — злобно доложила гномка, — Пока одеть не попытались!
Пришлось брать дело в свои руки. В отличие от присутствующих тут девушек, я прекрасно знал, как вести себя с детьми. Они — цветы жизни, надежда и опора, вечный стакан воды в конце туннеля, и прочая. То есть довольно пакостные, жутко эгоистичные сладкоежки, которым нужны только деньги, свободное время, компьютер и интернет, при минимуме обязанностей и ответственности. Из этого набора у меня были только как-то раз купленный кулек отличных шоколадных конфет, с помощью которых я планировал поощрять конструктивизм своих спутниц. Но что-то жаба задушила, от чего конфеты ждали случая, когда я останусь один с кружкой чая.
На первую, ловко сунутую в рот, осминожка отреагировала выпученными глазами и попыткой выплюнуть, но подсунутый ей под мягкий подбородок палец помешал этому свершиться до момента, когда та распробовала, чего ей там попало. Был, конечно, шанс, что чужеродному подводному организму монстра шоколад придётся не в тему, но я верил во всю дурь этого прекрасного мира всеми жабрами души. Как всегда, маразм был оправдан, а монстрик с удовольствием зачавкала поступающими конфетами под завистливыми взглядами окружающих. Пришлось выделить по одной штуке и им. А потом еще. И еще.
В общем, кулек рекордными темпами показал дно, зато щупальцастое существо успокоилось и даже заговорило человечьим голосом. Ну, в основном про то, что теперь и помереть не жалко.
— Так, стоп, — выставил я ладонь в сторону безвольно раскинувшегося монстрика, лежащего в позе, которую красно-белая осминожка сочла наиболее удобной для её кровавого убийства, — Ты это… скрутись обратно. Поговорим.
— Я ничего не скажу…, - тоскливо всхлипнула испачканным в шоколаде ртом монстродевушка.
— Пф, — фыркнула Тами, доставая бутылку с её любимым сладким вином, — Мач, иди погуляй минут двадцать. Она тебя боится.
Сказать, что спаивание ребенка увенчалось успехом — это не сказать ничего. Аюя, как девушки кратко обозвали осминожку вместо её тридцатислогового имени, к моему возвращению была болтливее тонущего «Титаника», набитого цыганами. При этом она фривольно обнимала сочувственно слушающих её девчонок тентаклями, которые вели себя слишком уж свободно. Отрешившись от общей картины, я сел, разинул ухи, и начал слушать.
Правда, баки мне тут же начало забивать непростой жизнью самой осьминожки. Аюю, несмотря на принадлежность к насквозь мирной расе, угораздило родиться с слонячьим коэффициентом к боевому классу непроизносимого названия, от чего потом и угораздило попасть в элитную академию, подготавливающую элитных монстров. Правда, дискриминация по расовому признаку отнюдь не привилегия одних только людей, поэтому бедолажку постоянно травят, гнетут и всячески насмехаются, от того она и ходит выплакаться туда, куда макар телят не гонял. Ну вот и доползалась. Аюя икала, дыша перегаром и облизываясь, но говорить переставала, лишь будучи занятой очередной гномьей бутылкой, к которой этот круг фемин по очереди присасывался.
А вещи она говорила очень интересные. Настолько, что у меня, Тами, Матильды и Мимики натурально лезли на лоб глаза, а на язык вопросы. Саяке было пофигу, великая мудрица, поймав волну, уже спокойно медитировала на стену, от чего ей не хватало только ковра на ней, но неприхотливость бывшей ведьмы позволяла игнорировать столь малые проблемы.
— Если все так, как она говорит, — наконец, выдавил из себя я, — то у нас есть шанс…
— Не могу поверить, что говорю это, — икала рыжая гномка, — но, Мач… мы…
— Нужно проверить! — горячо волновалась Матильда грудью об макушку поддатой монстры, сведшей голубенькие глазки в кучу и блаженно улыбающейся, — Нужно обязательно проверить! Аюя! Подскажи как! Мы никому не навредим!
— Это лехко! — дулась и пыжилась монстра, успешно пытающаяся обнять нас всех своими щупальцами, — Проректор Альюрм будет… ик! …будет завтра читать… вводную лекцию… младшим курсам. В сухой аудитории на третьем этаже!
— Нам обязательно нужно её посетить, — высказал общее мнение я, отнимая вино у Матильды и делая пару глотков.
— А теперь… ик! …вы меня убьете?
— Нет, мы тебя спать уложим. Вон, обними Саяку и спи.
Два условных зла нейтрализовались друг об друга, сразу захрапев, а я, выставив Тами караульной, внезапно понял, что отряд не заметил потери бойца. Не абы какого, а самого важного, что зовется Виталиком. Мой утконос остался на Веритасе!
Спохватившись, я судорожно закопался в настройки Системы в поисках меню питомца. Таковое, к моему немалому удивлению, обнаружилось, спокойно повествуя мне о том, что Виталик жив, здоров, бодр и… может быть определен по системной карте, которая тоже, к счастью, есть. Сама по себе она была совершенно бесполезна на мой взгляд, но сейчас демонстрировала две зеленые точки, обозначающие моего клювастого друга и движимое имущество под названием «Веритас». Обе точки были совмещены, находясь в нескольких километрах от Барижулайзийу. Я выдохнул с облегчением. Если бы Веритаса догнали, то он бы сейчас стоял на приколе в гавани острова, но раз он там, то, видимо, просто дрейфует в режиме сохранения энергии. Догадка, конечно, так себе, но Аюя проболталась, что тут, на острове, жуткий дефицит свежего мяса сухопутных, так что в ином случае Виталика бы сожрали.
Порадовав девушек новостями, я отцепил одно из щупалец Аюи от горла Саяки, переместив его гораздо ниже, а затем сел планировать завтрашнюю операцию. В свете того, что сообщила пьяненькая монстродевушка, очень многое предстояло очень творчески переосмыслить.
Левая задняя нога немилосердно чесалась с утра и по сей час, но Альюрм Кссфросспасстарасс игнорировал эти неприятные ощущения со стоицизмом, свойственным его великолепной расе. Сам виноват, что неосмотрительно решил вчера вечером прогуляться, совсем забыв, что на острове до сих пор бегают полчища