Глава 19
Врану разбудили лучи сероватого солнца и истошные крики чаек. Спина, натёртая санями, болела. Волосы намокли и спутались. От сна во влажной одежде её лихорадило. Карусель всю ночь странно поскрипывала, и Врана часто просыпалась. Она вспомнила про Клоддах, свою старую подругу из прошлой жизни. Врана отправила ей несколько эсэмэсок из первой приёмной семьи, но ответа не получила. Почему — оставалось только гадать. Врана знала, что специально Клоддах её обижать не будет. Может, человек без родителей просто уже никому не нужен. Ну и с глаз долой — из сердца вон. А Вране были очень нужны её друзья. Что такое жизнь без друзей? Но Врана же старательно отмечала дни рождения всех друзей в своём календаре с кошками. Это она подставила плечо Ленни Финч, самой непрошибаемой девчонке в школе, чтобы та могла поплакать, когда пришлось усыпить её хаски. Это она держала подружку за руку, когда та впервые пришла на каток. Это она отправила другой подружке письмо соболезнования, когда у той умерла бабушка. Вот почему и Мак был для неё так важен, хотя они и познакомились совсем недавно.
— Врана Маккей, ты всё подмечаешь этими твоими ярко-голубыми глазами, — сказал как-то её старый учитель господин Грибинс. Врана заставила его плакать, когда разрисовала обложку своей домашней работы про Фландрию могильными памятниками и красными маками. Она часто гадала: а живут ли в Замогильнике призраки солдат? Сама она ни одного не видела.
Тут она подумала про ту старую Врану Маккей. В Полянке жизнь текла так мирно. В тёмные зимние вечера мама зажигала свечку. Они читали сказки у камина. Врана всегда чувствовала себя в безопасности. Никогда и не помышляла, что её оторвут от семьи, от любимой комнатки с альпаками на обоях. Врана в сотый раз от всей души пожелала, чтобы родители вернулись обратно.
Море после шторма было цвета полыни и в клочьях пены. Вране очень хотелось, чтобы вернулась Мара. Она проявила доброту, именно когда Вране это было особенно нужно. Врана вылезла из саней, опустила ноги в бурые сорняки, подняла руки, чтобы мокрая одежда подсохла на ветру. Оглядела парк аттракционов в ясном свете дня. Полуразвалившиеся деревянные американские горки покрылись какой-то слизью. Одна кабинка висела на честном слове. Ещё один шторм — и она свалится в траву. Врана заглянула в аркаду, где раньше играли в видеоигры: экраны разбиты, автоматы для пинбола опрокинуты. Хорошо бы вернуться сюда как-нибудь в субботу с Люперцей и Маком. Врана шла мимо покинутых аттракционов — не парк развлечений, а кладбище, подумала она. Вот бы нажать кнопку и вернуть его к жизни. Какой-то давно забытый ребёнок оставил своего плюшевого медвежонка на качелях. Лесенка, по которой когда-то поднимались к красной ракете, совсем расшаталась. Она противно скрипела, будто скребли гвоздём по стеклу. Из крапивы выглядывала куколка-тролль с красными волосами. В комнате смеха завывал ветер. Врана прикрыла усталые глаза, в затылке запульсировала боль. Она подумала про Мака. Подумала про Люперцу. Как вдруг услышала её голос:
— А здесь можно неплохо повеселиться, Врана.
Люперца, в спортивном костюме и кожаных чёрных сапожках с серебряными шнурками. Густые кудри свободно стекали по спине.
— Люперца, как я рада тебя видеть! — воскликнула Врана, наклоняясь вперёд и обнимая подругу. Но та отшатнулась, принюхалась.
— Китти пропала. Я вчера вернулась домой из школы, а там всё перевёрнуто. Пришлось ночевать в карусели.
— Ты в этот шторм была на улице? — не поверила Люперца, и зелёные глаза её моргнули, как у куклы.
— Да. Я искала Китти. Промокла до нитки.
— Тебе обязательно нужно причесаться, — заметила Люперца; глаза её бегали по чёрной гриве.
Врана заметила, что Люперца не сводит взгляда с её чемодана, и покрепче прижала его к себе. Люперца была в мрачном утреннем настроении. Вране оставалось надеяться, что это пройдёт. У неё и самой за последние дни мрачных настроений было хоть отбавляй, да и у других по её поводу тоже.
— Ты не переживай. Давай зайдём в комнату смеха, а потом вернёмся в город. Китти, наверное, уже давно дома.
Врана едва сдерживалась. Люперца совершенно беззаботно выдувала из жвачки розовые пузыри. Хотелось схватить её за плечи и как следует потрясти.
— Люперца, пойми. Это серьёзно. Китти пропала. В доме разгром. Мне кажется, её похитили.
— Сомневаюсь, — невозмутимо ответила Люперца, и розовый пузырь лопнул. — Здесь иногда бывают ограбления. Может, она просто испугалась. Не переживай ты так.
— Мне нужно вернуться на Цветочный Холм.
— Ладно, Врана, делай как знаешь. Пошли напрямик, через комнату смеха.
Она просунула ладонь Вране под руку, зелёные глаза поблёскивали в солёном свете солнца.
— Какие у тебя руки холодные! Хочешь надеть мою куртку?
— Ой, да, пожалуйста. Я ужасно замёрзла.
Люперца сняла куртку с коричневым ворсом и меховой отделкой, холодными пальцами накинула Вране на плечи. Через радужную дверь они вошли в целое море пластмассовых шариков, посреди которого стояла огромная горка. На неё вела жёлто-розовая лестница, а горка крутилась, извивалась и в конце концов исчезала в тёмном дверном проёме, обрамлённом драконами, выдувающими клубы оранжевого пламени.
— Полезли наверх! — крикнула Люперца.
— Маку бы здесь страшно понравилось.
— Это колясочнику-то?
— Маку? Он бы не обрадовался, если бы ты его назвала колясочником.
— Какая-то ты сегодня обидчивая, Врана. Успокойся. Я просто к тому, что ему сложно было бы залезть на горку.
Врана лезла по лестнице вслед за Люперцей, та просто угорала от хохота. Какая перемена. Люперца оступилась, попала Вране пяткой по ноге.
— Прости, Врана. Прости.
Она то лезла, то останавливалась, как свихнувшаяся пони. Каждый раз, когда она отбрасывала волосы за спину, они попадали Вране в глаза.
— Прости, Врана. Прости.
Врана вздохнула с облегчением, когда они оказались наверху. Села, перевела дыхание. Она не ждала, что Люперца изо всех сил толкнёт её в спину и она покатится вниз. Они мчались по склону, и Люперца орала:
— Ура! Здорово, правда?
Врана прикусила язык и молчала. Горка примчала их в зал с кривыми зеркалами.
— Пошли, Врана! — крикнула Люперца и прыгнула внутрь через сверкающую стеклянную дверь. На них глядели тысячи зеркал. Самых разных форм и размеров, но все — кривые. В некоторых они выглядели худыми, волнообразными.
— Девчонки-макаронки! — рассмеялась Люперца.
В зеркале с золотой рамой кривой зуб Враны казался прямым. Ей это очень понравилось.
— Отличные зубки, Врана! Прощай, кривой зуб! — пропела Люперца.
В другом зеркале отразились четыре Люперцы и четыре Враны.
— Говорила я тебе, что будет весело?! — воскликнула Люперца, обнимая Врану за талию и подпрыгивая на месте. — А вон сюда посмотри.
Это зеркало исказило им рты. Зубы у Враны стали как бивни. Люперцу тут же скрутил приступ хихиканья. Врана прикрыла рот. Из проказливых зеркал на неё смотрели тысячи Вран. Чемодан в её искажённых руках в отражениях казался огромным. А наклейка в виде чёрной бабочки будто бы оживала. Слишком много отражений. У Враны кружилась голова, а вот Люперце всё очень нравилось — она ахала и смеялась, глядя на бесконечные подобия.
— Смотри, Врана. Зайди-ка за это зеркало, — сказала Люперца, вытаскивая её из основного зала в какой-то туннель. — А может, он ведёт в тайную комнату. Идём, Врана.
Врана вгляделась в даль туннеля. Вытянула руки в стороны, достала до стен с обеих сторон. Стены были каменные, влажные.
— Жуткое дело, Люперца. Стены мокрые, а ещё я слышу, как морские волны разбиваются о берег. — Врана поднесла руку ко рту, облизала палец. — Люперца, это не просто жуть, это ещё и бред какой-то. Я даже чувствую вкус моря.
— Привет, подруга, мы же в Замогильнике живём. Тут море повсюду.
Врана прижала одну ладонь к покрытой слизью стене, чтобы не покачнуться. Земля под ногами скользкая, твёрдая. Врана была уверена, что идёт по расколотым ракушкам. Она увидела вдалеке серый свет, он всё разгорался. Туннель казался бесконечным, но вот они вошли в каменную арку. Врана глазам своим не верила: за аркой находилась огромная пещера, в ней повсюду каменные дверные проёмы и проходы, соединённые витыми металлическими лестницами и стремянками, — вместе они напоминали скелет гигантского зверя. С подгнивших перил огромного лестничного чудища свисали водоросли и бурая ламинария. Рёв моря здесь слышался громче, он эхом отдавался в бесчисленных помещениях.
Врана подняла ногу, чтобы переступить порог, но остановилась.
— Погоди-ка, Люперца. Мы, похоже, совсем чокнулись. Я туда не пойду. Давай обратно через зал с кривыми зеркалами. Никакой это не короткий путь.
— Конечно же нет, Врана. — И Люперца толкнула её в каменную арку. Врана поскользнулась, попыталась уцепиться за металлические перила, но упала, больно ударившись, на колени. Зато чемодан она спасла от падения, удержала в другой руке.
— Поаккуратнее, Люперца, а то малышка Врана свернёт себе шею, — рассмеялся пронзительный голос.
Врана подняла голову, увидела тощие ноги под серебряным платьем — они стремительно приближались.
Глава 20
Завитки на голове у Белой дамы посверкивали, как старые ёлочные игрушки.
— Привет, Кэлли. — Люперца просияла.
Во Врану вонзились тысячи ножей страха. Кэлли здесь. И бежать некуда.
— Люперца, нужно отсюда выбираться! — выкрикнула Врана, пытаясь встать на ноги.
Кэлли обняла Люперцу за плечи, и взрывы их смеха эхом заметались по всей пещере.
— Добро пожаловать в подземелье. В катакомбы Замогильника! — взвизгнула Кэлли.
— Люперца, сделай что-нибудь, пожалуйста! — взмолилась Врана.
Люперца откинула завиток со лба, уставилась на Врану злыми зелёными глазами.
— Кстати, а это давай-ка сюда, Врана Маккей, — сказала она и потянулась к чемодану.