Что мы сделали. Три женщины мертвы, город вот-вот взорвется. Брайан и Джо фальсифицируют улики, подбрасывая отпечатки пальцев Фостера? И что, теперь история повторяется?
Я не поработал с досье Фостера как следовало бы. Он так и не признался. Это не значит, что он их не убивал. Этим вопросом я не интересовался. Я просто не думал, что он убил четвертую. В любом случае это подталкивало к ужасному выводу.
Я схватил со стола конверт. Сунул часы в карман. Поднимался по лестнице и гнал от себя все мысли. Знал, что если начну размышлять, то могу и передумать. Меньше всего мне хотелось, чтобы во мне проснулась совесть. Я уже чувствовал, как она скребется где-то в закоулке мозга, словно испуганная собака. То, что они сделали, неправильно, шептала она. Сделаешь то же самое, и будешь не лучше них.
Я даже не удивился, обнаружив, что в полиции Купера комнату для хранения улик не закрывают на замок – это противоречило бы характеру города. Искушение на расстоянии вытянутой руки – в чем в чем, а уж в последовательности Куперу не откажешь.
На стене висел небольшой набор для криминалистической экспертизы. Я снял его, открыл, положил на стол конверт и разгладил его. Шансы, конечно, невелики, но ничего другого мне не оставалось. Саймон умен, но ведь и самые умные люди совершают ошибки. Я посыпал порошок на уголок конверта.
Снять отпечаток – минутное дело. Заклеивая конверт, он оставил его в самом верху. Я снял отпечаток на дактилоскопическую ленту-скотч. Конечно, отпечаток мог и не принадлежать ему. Он вполне мог попросить заклеить конверт какого-нибудь почтового служащего. Я взглянул на часы. Было еще рано. Включил монитор, отсканировал отпечаток. Обычно на проверку уходила целая вечность. Я решил ускорить дело и покликал немного по контекстному меню.
Исправительное учреждение штата Небраска. 1990–2000.
Прошло меньше минуты, и на экране появилось его лицо. Я позволил себе улыбнуться и с облегчением выдохнуть. Готов. Оставалось только перенести отпечаток с пояса Келли Скотт.
Я быстро осмотрел полки, но коробки с вещами Келли здесь не было. Вот незадача. Значит, вещи все еще у Боба в морге. Я положил ленту-скотч в карман. Убрал все, выключил компьютер и направился к лестнице в морг.
Я был уже на полпути вниз, когда из-за шторок из ПВХ, как корабль из тумана, появилась Мэнсфилд. Я замер.
– Детектив Ливайн. – Она наморщила нос.
– Мэнсфилд. Вы сегодня рано.
– Как и вы. – Она натянуто улыбнулась. – Думала, вы дома, страдаете от похмелья.
– Я с ним борюсь. А вы что здесь делаете?
– Искала Боба. У вас кто-нибудь бывает на рабочем месте, когда он нужен?
Я пожал плечами. Она потащилась наверх. Пластинка у меня во внутреннем кармане колола уголком в грудь. Я потер ее.
– Знаю, вы не хотите со мной разговаривать. Это нормально.
Я промолчал.
– Я понимаю, у всего в жизни есть градация, – продолжала Мэнсфилд. – Все варианты, от хорошего до плохого, а иногда даже до просто ужасного. Большинство людей, как мне представляется, живут где-то посередине. Может быть, чуть ниже среднего. В их жизни достаточно света, чтобы они смогли пройти через тьму. Но вы, Томас, вы в самом низу, понимаете? Одному богу известно, что творится у вас в голове к концу рабочего дня. На ночь вы напиваетесь, и, положа руку на сердце, я вас не виню.
Она сделала мне навстречу еще один шаг. Взялась за перила.
– Но сейчас послушайте меня. И пусть это дойдет до вас несмотря на алкогольный – и какой там еще? – туман. Послушайте. Ваш напарник – он из тех, кто использует людей. Он с вами играет, Томас, с самого первого дня, как вы здесь оказались. Что бы он ни делал, что бы он ни сделал, это рано или поздно выйдет наружу. Так всегда бывает. Продолжайте в том же духе – и ответите за то, что сделали. Я сама, если понадобится, выломаю вам дверь к чертовой матери. Так что давайте, держите рот на замке и притворяйтесь, будто меня здесь нет. Не знаю, как объяснить, чтобы вы поняли, поэтому скажу прямо. Я иду за вами по пятам, детектив. И лучше вам быть начеку.
Я уставился на нее. Внезапно сверху донесся звук шагов. Мэнсфилд встретила мой взгляд с непроницаемым выражением лица. Она пыталась держаться спокойно, но, когда она отпустила перила, которые сжимала пухлым кулачком, я увидел, что ее ладонь покраснела. А еще я заметил ее ногти. Под ними была грязь.
Она ушла, а я остался. Сидел в морге и смотрел, как на нижних ступеньках мерцает и танцует флуоресцентный свет, пробиваясь между колышущимися полосками ПВХ. Потом достал из кармана пластинку и провел по отпечатку на внутренней стороне большим пальцем.
Наверху все стихло, и здесь, на лестнице, стало слышно, как за пластиковой занавеской негромко потрескивает и напевает сама себе неоновая лампа. Там в холодных боксах лежали тела мужчины и женщины.
Глава 25
Если вам интересно, я не стал подделывать отпечатки. Может быть, устал совершать преступления, чтобы замести следы. А может быть, до меня дошла какая-то часть того, что говорила Мэнсфилд. Скорее всего, у меня просто проснулась совесть, хоть и с опозданием на несколько лет.
В некотором смысле в Ди-Си было даже проще. Там я знал, кто я и где я. Более того, мне это нравилось. А здесь я увидел в Джо многое от прежнего себя. Наверно, и он заметил что-то похожее во мне. Но как противостоять ему в деле Фостера – в чем бы он ни был замешан, – если я запятнан не меньше него?
Я сказал Мэри, что хочу стать лучше. Тогда будь лучше, ответила она. Я вспомнил эти слова, когда выбросил отпечаток Саймона в мусорную корзину.
Я пытаюсь, Мэри. Правда пытаюсь.
Оставались еще варианты. Карты, которые я пока не разыграл. Я раскинул их – посмотреть, что есть у меня в распоряжении. Грязь под ногтями у Мэнсфилд говорила о том, что она уже кое-где порылась. Если деньги у нее, то чего же она ждет? Ощущение, что меня используют, вернулось с новой силой.
Вместе с тем кое-что прояснилось. Джо, Саймон, Мэнсфилд – я знал, что настанет время, когда мне придется выбрать сторону. Сдать других, чтобы спасти свою шкуру. Мне уже приходилось делать такой выбор раньше, и я помнил, как это чертовски больно. Но, как известно, во второй раз обычно бывает легче. Я боец. Я умею выживать. Прорвусь. Кроме того, у меня еще оставалось время до конца рабочего дня.
Войдя в главный офис, я понял, что что-то пропустил. Какое-то собрание. Люди похлопывали друг друга по спине, переговаривались. Мне потребовалось несколько минут, чтобы разобраться в происходящем, а когда я разобрался, то почувствовал, что петля затянулась еще чуть туже.
Водитель фургона пришел в себя.
Я добрался до своего стола, взял какую-то папку, раскрыл ее и сделал вид, что читаю. Еще раз напомнил себе, что он ничего не знает. А если даже что-то и знает, то из-за сломанной челюсти заговорит еще нескоро. Может быть, навестить его и проверить лично?
– Подождите, дайте мне секунду. – Проходя мимо моего стола, Мэнсфилд крепко прижимала к уху телефон. Я наблюдал за ней поверх папки. Щелкнув пальцами, она обратилась к пареньку, который в начале недели приносил мне досье на Фостера. По-моему, его звали Гордон. – Ты, – рявкнула она. – Пробей мне номер машины.
Гордон бросился к ближайшему компьютеру и запустил поиск.
– Готов.
– Так, назови еще раз, – сказала Мэнсфилд в трубку и повернулась к Гордон: – Два-четыре-восемь UGN.
Внутри у меня все перевернулось.
– Номерной знак зарегистрирован на красный «Ниссан Сентра», – доложил Гордон. – Владелец – Джеймс Каттерсон.
– Адрес есть?
– Да, это здесь, в городе.
– Хорошо. Запиши и позвони судье. Мне нужен ордер – через пять минут. – Она повернулась к выходу, поймала мой взгляд и, кажется, ухмыльнулась.
Я опустил папку.
– Что-то новенькое в расследовании, детектив? – Удивительно, но мой голос прозвучал совершенно ровно.
– Да, Кейси наконец-то решил к нам присоединиться.
– Это я слышал. Должно быть, у него была для вас полезная информация.
– Возможно. – Она помолчала, пристально глядя на меня и как будто пытаясь прочесть что-то на моем лице. – Сказал, что видел, как к водохранилищу подъехал красный «Ниссан» как раз перед тем, как они попали в засаду. И был там все это время.
– Возможный свидетель?
– Или наблюдатель. Кейси сказал, что, когда грабители закончили свое дело, машина тоже уехала. Он даже сумел запомнить номерной знак.
– Для человека со сломанной челюстью он на удивление разговорчив.
Мэнсфилд улыбнулась.
– Он отлично пишет.
– Детектив, – подал голос Гордон, – судья ждет вас на линии.
Она бросила на меня последний взгляд и направилась к столу Гордона.
Я отодвинул стул и швырнул папку на стол. Был ли Саймон в доме Каттерсона? Пока я мог только предполагать, но вскоре рассчитывал выяснить все наверняка. Еще оставался шанс, что Мэнсфилд все же не повезло с раскопками, и деньги по-прежнему лежат в мерзлой земле. Но если она доберется до Саймона – или, что еще хуже, до фотографий, – мне конец. А значит, я должен ее опередить.
Глава 26
Не прошло и нескольких минут, как в главном офисе уже стало не протолкнуться. Ничто так не сплачивает нетерпеливых идиотов, как перспектива выломать чью-нибудь входную дверь. Воспользовавшись суматохой, я пробился к выходу и спустился по главной лестнице. Мое пальто осталось висеть на спинке стула. Главное, чтобы никто не заметил, что я ушел, а холод можно пережить.
Я сел за руль «Импалы» и завел мотор. Вырулил с парковки и помчался по обледенелым улицам. Туда, к городской окраине. Снегопад прекратился. Густой туман понемногу рассеивался. Это было мне на руку. Мне нужно было заметить их заранее.
Дорога заняла не больше десяти минут. Я припарковался в переулке, который нашел на карте в Интернете. Меня так трясло от волнения, что открыть дверцу удалось только со второй попытки. Секунду-другую я еще постоял, приказывая себе успокоиться, а потом сорвался с места и помчался к дому.