– Ой! – вырвалось у меня, когда я увидела, что окно закрыто.
Но если окно закрыто, тогда почему занавески колыхались? Я постояла у окна, пристально вглядываясь в серое марево рассвета. Потом провела рукой вдоль рамы. Я не почувствовала никакого дуновения. Окно было закрыто плотно.
Может быть, мне просто со сна показалось, что занавески колышутся?
Я снова зевнула и вернулась в кровать.
– Аманда, может быть, хватит себя пугать? – сказала я себе вслух.
На этот раз я заснула почти мгновенно. И мне приснился ужасный сон. Очень нехороший сон.
Мне приснилось, что мы все умерли. Мама, папа, Джош и я.
Сперва ничего страшного вроде бы не было.
Мы вчетвером сидели за столом в нашей новой столовой. Комнату заливал яркий свет. Такой яркий, что я поначалу не могла разглядеть лиц. Они казались белыми, почти смазанными пятнами.
Но потом свет начал меркнуть, и постепенно все приобрело четкость. Вот тогда-то я и разглядела, что у нас вообще нету лиц. А есть только серо-зеленые черепа. Я как бы раздвоилась. Я сидела за столом вместе со всеми, и в то же время видела всех со стороны. И себя в том числе. Клочья кожи свисали с моих скул на щеках. Глаз не было. На их месте зияли черные провалы глазниц.
Мы сидели за столом – мертвые – и в полном молчании ели. На тарелках лежали какие-то маленькие косточки. Посреди стола стояло большое блюдо с горой серовато-зеленых костей. Кости были похожи на человеческие.
А потом кто-то постучал в дверь. Настойчиво и громко. Это была Кэти. Моя лучшая подруга, которая осталась дома. Я видела, как она барабанит в дверь на крыльце кулаками. Такое бывает во сне, когда видишь сквозь стену.
Мне хотелось открыть ей дверь. Уйти из этой жуткой столовой и впустить Кэти. Мне хотелось поговорить с ней. Рассказать ей, что со мной приключилось. Что я умерла и что у меня больше нет лица.
Мне так хотелось увидеть Кэти!
Но я не могла подняться из-за стола. Как ни старалась, мне не удалось даже привстать.
В дверь барабанили все громче и громче. Можно было оглохнуть. Но я продолжала сидеть за столом вместе с папой, мамой и братом и есть эти жуткие кости.
Я вздрогнула и проснулась. Но страх, навеянный сном, не прошел. Мне казалось, что я по-прежнему слышу громкий стук. Я тряхнула головой, пытаясь избавиться от воспоминаний об этом кошмаре.
Было уже утро, за окном голубело небо.
– О, нет!
Занавески! Они опять колыхались: то надувались, как паруса под ветром, то опадали.
Я рывком села в постели.
Я не верила своим глазам.
Окно было закрыто.
7
– Я проверю твое окно. Там, наверное, есть щель. Вот и сквозит, – сказал папа за завтраком, отправляя в рот очередной кусок яичницы с ветчиной.
– Но, папа… знаешь, как это жутко! – Я до сих пор еще не пришла в себя от испуга. – Занавески раздувались, как будто от сильного ветра. А окно было закрыто!
– Я проверю. Наверняка там не хватает какого-то шпингалета. – Папа не отрывался от своей яичницы.
– У тебя в голове не хватает шпингалета. – Джош повернулся ко мне с ехидной улыбочкой, ужасно собой довольный. Он убежден, что его идиотские шуточки – верх остроумия.
– Джош, прекрати изводить сестру, – строго сказала мама, садясь за стол.
Вид у нее был усталый. Длинные черные волосы, которые она обычно аккуратно зачесывала назад, сейчас свисали сосульками. Она тяжело вздохнула и принялась теребить пояс своего пушистого махрового халата.
– О-хо-хо! Ну и ночка! Я почти не спала. Только под утро заснула.
– Я тоже, – кивнула я. – Все думала, а вдруг тот мальчик опять заглянет ко мне в комнату.
– Аманда, прекрати морочить нам голову, – раздраженно отозвалась мама. – Мальчики в комнате. Занавески без ветра колышутся. У тебя слишком богатое воображение. Да, на новом месте всегда поначалу чувствуешь себя неуютно, нервы поэтому и разыгрались. Но у тебя это уже переходит все границы.
– Но, мама…
– А может, там привидение пряталось за занавесками? – снова съехидничал Джош. Он поднял руки, растопырил полусогнутые пальцы и завыл «у-у-у-у-у», подражая привидениям из фильмов ужасов.
– Джош! – Мама шлепнула его по плечу. – Вы же обещали не пугать друг друга!
– Просто нам всем необходимо время, чтобы привыкнуть к новому дому, – примирительно заговорил папа. – А что касается занавесок, Аманда, видимо, тебе приснилось, что они шевелятся. Ты же сама говорила, что видела страшный сон.
Я невольно поежилась. Вспомнился сон, я снова увидела посреди стола огромное блюдо с костями.
– Здесь очень сыро, – сказала мама.
– Ничего, – успокоил папа. – Скоро солнце здесь все прогреет.
Я выглянула в окно. Утром на небе не было ни облачка, а теперь его, как вчера, затянули хмурые серые тучи. И тени от деревьев стали еще темнее.
– А где Пити? – спросила я.
– Во дворе где-то бегает. – Мама подцепила на вилку кусок яичницы. – Он тоже сегодня проснулся рано. И я его выпустила. Пусть погуляет.
– А что мы сегодня делаем? – спросил Джош. Он всегда интересовался планами на день. Выспрашивал все до мельчайших деталей. А потом спорил по каждому пункту.
– Мы с папой продолжим разбирать вещи. – Мама указала глазами на задний коридор, заставленный нераспакованными коробками. – А вы пойдите погуляйте. Пройдитесь по улице, посмотрите, что поблизости есть интересного. Может, с кем-нибудь познакомитесь, найдете своих сверстников.
– Другими словами, вам с папой надо от нас избавиться, – заключила я. – Хотите, чтобы мы пошли прогуляться и заблудились.
Родители рассмеялись.
– Ты у нас, Аманда, смекалистая!
– Но я хочу сам распаковать свои вещи, – принялся ныть Джош.
Я так и знала, что он начнет спорить с родителями. Это у него хобби такое.
– Нет, пойдите лучше погуляйте, – сказал папа. – И Пити с собой возьмите, ладно? Только поводок не забудьте. Я его повесил в коридоре у двери.
– А где наши велосипеды? Я хочу на велосипеде, – продолжать ныть Джош. – Почему нельзя на велосипеде?
– Они в гараже, в самом дальнем углу, – сказал папа. – Их трудно достать. И на твоем спущена шина.
– Тогда я вообще никуда не пойду, – насупился Джош.
Сначала мама и папа пытались его уговорить по-хорошему. Потом посыпались угрозы. В конце концов Джош согласился пойти гулять, но только «ненадолго».
Я молча доела завтрак. Я думала о Кэти и о своих друзьях и подругах, которые остались дома. Интересно, а какие ребята здесь, в Темных Порогах? Найду ли я здесь друзей? Настоящих друзей?
После завтрака я вызвалась помыть посуду. Раз у мамы с папой столько дел, надо немножко их разгрузить. Я составила все тарелки и чашки в раковину и включила горячую воду. Я, наверное, странная. Но мне нравится мыть посуду.
Из глубины дома доносились громкие сердитые голоса. Джош опять спорил с папой. Шумела вода, так что я слышала только обрывки их бурной перебранки.
– Баскетбольный мяч лежит в одной из коробок, – втолковывал Джошу папа.
Джош что-то ответил. Я не расслышала. Потом снова раздался папин голос:
– Откуда я знаю в какой?
Джош что-то сказал. Я опять не расслышала. Потом снова ответил папа, и, судя по голосу, Джош его уже достал:
– Нет, сейчас у меня нет времени. Как это ни прискорбно, но поиски твоего мяча не значатся в списке первоочередных дел.
Я поставила последнюю тарелку в сушку и поискала глазами полотенце, чтобы вытереть руки. Но полотенца не было. Видимо, мама их еще не достала.
Я вытерла руки о халат и пошла к себе одеваться.
– Я буду готова минут через пять! – крикнула я Джошу, который все еще препирался с папой в гостиной. – И мы можем идти.
Я поднялась уже на середину лестницы… и вдруг отпрянула.
На верхней площадке стояла незнакомая девочка. Примерно моих лет. С короткими темными волосами. Она смотрела на меня и улыбалась. Только улыбка ее была не дружелюбной, а холодной и жесткой.
И очень страшной.
8
Кто-то тронул меня за плечо. Я резко обернулась. Это был Джош.
– Без мяча я никуда не пойду, – заявил он.
– Джош… перестань. Ты уже всех достал.
Я покосилась на верхнюю площадку. Девочки уже не было.
Мне вдруг стало зябко. Ноги сделались ватными. Я ухватилась за перила.
– Папа! Пожалуйста, иди сюда! – позвала я.
– Эй, что я такого сделал? – возмутился Джош.
– Нет… ты ни при чем, – успокоила я брата и снова позвала папу.
– Аманда, мне некогда, – с этими словами папа все-таки вышел к лестнице.
– Папа, я видела девочку. Там, на площадке.
– Аманда, это уже не смешно, – сморщился папа. – Хватит выдумывать небылицы. В этом доме только мы четверо… и еще, может быть, мыши.
– Мыши?! – вдруг оживился Джош. – Правда? А где?
– Папа, я не выдумываю. Я правда видела девочку… – Голос у меня сорвался. Мне было до слез обидно, что папа мне не верит.
– Аманда, а ну посмотри, – сказал папа, глядя на площадку второго этажа. – Что ты там видишь?
Я проследила за папиным взглядом. На площадке лежала груда моей одежды. Наверное, мама только что ее распаковала и еще не успела положить на место.
– Это просто одежда, – раздраженно проговорил папа. – Не девочка. Просто одежда.
– Да. – Я пошла по лестнице. – Извини.
Но я не чувствовала себя виноватой. А вот растерянной – да. Я уже ничего не понимала.
И еще мне было страшно.
Могла ли я принять груду одежды за девочку?
Вряд ли.
Я же не сумасшедшая. И у меня прекрасное зрение.
Что же тогда происходит?
Я зашла к себе в комнату и зажгла свет. Хотя было утро, на улице было серо и пасмурно, и в комнате царил полумрак. Занавески на окне шевелились, как будто их раздувал ветер.
«Неужели опять?» – подумала я в испуге.
Я бросилась к окну. Но на этот раз окно было открыто.
Кто его открыл?
Наверное, мама.
Воздух за окном был теплый и влажный. По небу плыли серые тучи. Пахло дождем.