Диана громко взвизгнула от ярости и с треском захлопнула открытый ящик стола. Над столом Джоша задребезжал заключенный в рамку плакат фильма «Кэт Баллу» с Ли Марвином.
Она присела на уголок его кровати, закрыла лицо руками и всхлипнула, отчего лицо ее опухло, а глаза защипало. Она сползла вниз по краю кровати, ударившись об пол, прерывисто вдохнула и выдохнула в сторону неба. Вентилятор под потолком вернул ее дыхание.
С этого положения Диана смогла заглянуть под стол и увидела размытое серое трепетание. Возможно, это была моль.
– Джош? – с глупой надеждой в голосе спросила она.
Раньше он никогда не был молью, но ведь он любил принимать новые облики.
Она сунула руку под стол и нащупала что-то маленькое, легкое и тонкое. Не моль. Бумага?
Листок бумаги. Не успев вытащить его и поднести к лицу, она уже знала, что на нем написано.
«КИНГ-СИТИ». Опять. Как будто писавший не мог придумать каких-то других слов.
Эта бумага оказалась не такой, какую дал ей мужчина в светло-коричневом пиджаке. Она была тоньше, более дешевого сорта. Буквы тоже отличались. Они были ровными. Палочка на «Г» и дуга на «С» казались выпуклыми и изломанными, написанными тонким стержнем. Слова на листке, который Эван хотел передать Джошу, были жирно написаны карандашом, который держала твердая рука.
Диана снова открыла ящик стола. Перебрав запрещенные письменные принадлежности, нашла ручку, по цвету и толщине стержня совпадавшую со словами, написанными на бумаге, которую она держала в руке. Как он узнал о Кинг-Сити? Диана стянула с плеча сумочку и швырнула ее об стену. Потом заколотила ладонями по столу. Выругалась. Затопала ногами. Ничего не помогло.
Она взглянула на сумочку, валявшуюся раскрытой у порога, и вспомнила о бумаге, которую дал ей Эван. Она собиралась выбросить ее в мусорный бак позади «Лунного света», но сунула в сумочку, когда заметила Троя. Диана быстро просмотрела содержимое сумочки. Бумаги там не было, как и ключей от машины.
– Нет, – вновь и вновь повторяла Диана, сидя на полу в пустой комнате Джоша.
– КИНГ-СИТИ, – вновь и вновь говорила бумага в руке Джеки, а возможно, и Джоша.
Диана схватила телефон и еще раз попыталась дозвониться. Она чувствовала, как трубка обжигает ей ухо. Чувствовала, как она подпаливает ей волосы. Она прижимала телефон к уху, пока боль не сделалась невыносимой, пока у нее не вспыхнули волосы, пока она больше не могла держать аппарат у головы, но и тогда она позволила ему прозвонить еще мгновение.
Глава 35
Джеки откинулась назад, закинув ноги на прилавок. Впервые за много дней она оказалась в ломбарде.
Выйдя из больницы, она толком не знала, куда еще ей идти. Она не любила сидеть в своем заведении, но это был ее дом, а ей просто хотелось домой.
Вокруг все было почти как всегда. Но теперь у нее болело все тело. И она знала, что бумажка свернулась у нее под гипсом, словно скрытые гнезда сороконожек, которые вдруг иногда появляются в кроватях людей.
От сидения откинувшись назад (ее обычная поза за прилавком), дико болела спина, поэтому Джеки встала со стула. Раньше она этого никогда не делала. Она посмотрела в окно – туда, где не так давно наблюдала, как убегал прочь человек в светло-коричневом пиджаке.
В пустыне виднелись низко висящие над землей светящиеся пузыри и высокое здание. Раздавались голоса. Пока Джеки смотрела, там появлялось все больше и больше зданий, целый лес высоких построек. Все они светились, и чем ближе к лежавшему внизу песку, тем призрачней становились их громады. Светящиеся пузыри. И голоса. Целый хор голосов.
Это был Кинг-Сити. Теперь она это знала. С огромного расстояния город каким-то образом призывал ее. Она плюнула в сторону огней, но попала лишь в оконное стекло.
Джеки смотрела, как плевок сползает по стеклу, и впервые за всю свою долгую и недолгую жизнь ощутила безраздельное отчаяние. Все ее с Дианой общие расследования и приключения не избавили ее от бумажки, не позволявшей ей писать иных слов, кроме «КИНГ-СИТИ», и не прогнали видения в пустыне. Жизнь ее стала не такой, как прежде, и никогда не станет прежней. На какое-то мгновение, когда она ощутила себя с Дианой на равных, ей захотелось повзрослеть. Но теперь это желание исчезло.
Тело у нее болело. Сначала яд библиотекаря, затем авария, а потом то, что с ней сделали в больнице. В ее теле больше не чувствовалось молодости. Из нее вытянули всю энергию. Она ощущала себя старой, хоть и выглядела молодой, но не была ни той, ни другой.
Звякнул колокольчик на двери.
– Мы закрыты, – сказала она. – Извините. Я знаю, что написано «открыто». Но это совсем не так.
Ответа не последовало. Джеки подняла взгляд и увидела женщину в деловом костюме. Та посмотрела на нее, но, казалось, ее не видела. В одной руке она держала небольшую картонную коробку, а в другой – большую металлическую тяпку, на острие которой виднелось темно-коричневое пятно с несколькими спутанными клочками волос.
– Я же сказала, – повторила Джеки. – Мы закрыты.
Женщина положила оба предмета на прилавок и принялась мыть руки, напевая себе под нос.
– Эй, извините, мадам. Я не могу это принять. Я больше не могу это делать.
Посетительница закончила мыть руки. Ее трясло, упавшие волосы закрывали ей лицо. Она не смотрела ни на коробку, ни на Джеки.
– Забирайте свои вещи и уходите, черт вас подери!
Женщина не трогалась с места. Она стояла, словно ждала, пока ее отпустят. Джеки вздохнула. У нее страшно болела спина, и невыносимо чесалась рука под гипсом. Она никогда не чувствовала себя столь далекой от своего «я».
– Ну хорошо. Вообще-то я не смогу выдать вам квитанцию, потому что на ней будет написано только «Кинг-Сити», я вам ничего не заплачу, вы ни на секунду не умрете, и я не выставлю ничего на продажу. Просто распишитесь вот тут, и можете идти. Договорились?
Женщина написала на квитанции имя «Катарина», положила ручку на стол и спросила тихим, сдавленным голосом:
– Теперь все?
Джеки кивнула. Катарина вздрогнула и вышла из ломбарда улыбаясь, с гордо поднятой головой – совсем другой женщиной, чем та, что входила в заведение.
Джеки взяла тяпку и здоровой рукой неловко опустила ее в стоявшую рядом мусорную корзину. Потом открыла коробку. Внутри лежало изуродованное тело тарантула. Его рубили и рубили до тех пор, пока не изувечили до полной неузнаваемости, сделав похожим на несобираемую головоломку. Джеки выглянула за дверь и увидела, как задние огни машины Катарины медленно исчезали на шоссе. Вздрогнув всем телом, Джеки швырнула коробку в мусорку.
Огни и голоса в пустыне исчезли. Джеки сидела одна в темном ломбарде, ни на что особо не глядя и ни о чем особо не думая. Где-то вдали Катарине стало лучше. Где-то в «нигде» тарантулу стало вообще никак.
Глава 36
Диана купила билет на автобус до Кинг-Сити. Все оказалось так просто.
Автобус отправлялся в семь утра. Диана взяла с собой небольшой чемодан и немного наличных денег. Она вошла в совершенно стандартный автобус серого с металлическим отливом цвета с длинным прямоугольным кузовом, двумя плоскими ветровыми стеклами, семью колесами и несколькими узкими обзорными щелями по бокам, чтобы пассажиры могли наслаждаться сильно искаженными видами внешнего мира.
Автобус выехал с автостанции и выкатился на шоссе. Диана снова попыталась послать Джошу сообщение и позвонить ему. Это причиняло ей душевную и физическую боль, однако своих попыток она не оставляла. Она пожалела, что с ней нет Джеки. Было бы куда легче находиться рядом с кем-то, кто поддерживает тебя, кто целеустремлен, бесстрашен и молод, как Джеки, но та шла своей тернистой стезей, и Диане придется делать все самой.
Сидевший через проход от нее мужчина заснул, едва они тронулись в путь. На нем был рабочий комбинезон и деревянная каска. Он оказался одноруким, и единственную свою руку закинул за голову. На трицепсе красовалась татуировка, изображавшая пучок салата, усеянный муравьями. Между широких листьев торчали две голых человеческих ноги, а под всем этим – надпись по-испански «СЕРДЦЕ».
Диана слушала, как он дышит. Вдыхал он долго и размеренно, упруго втягивая в нос струйку воздуха. Выдох у него начинался с приглушенного причмокивания, как звук открываемой двери холодильника, и заканчивался долгим присвистом.
Диана закрыла глаза и попыталась дышать вместе с мужчиной. Она закинула руку за голову и задышала произвольно.
Вчера она позвонила в Тайную полицию шерифа и сообщила, что пропали ее машина и сын. Когда ее попросили описать машину, она рассказала о ее цвете и форме. Это совпало с представлениями полиции о том, как выглядит пропавший темно-вишневый «форд»-хетчбэк. Когда ее попросили описать Джоша, она заплакала. Это совпало с представлениями полиции о том, как выглядит ее пропавший сын-подросток.
Тайная полиция, оказавшаяся у двери Дианы всего через несколько секунд после того, как она произнесла слова «Тайная полиция» в кое-как спрятанный над холодильником микрофон, заявила, что станет его искать.
– Мы уже ищем его, – сказали полицейские, стоявшие совершенно неподвижно. Над домом пролетел вертолет, но к делу это не относилось. Вертолеты почти всегда летали над домами.
«Вертолеты охраняют нашу свободу», – подумал дом.
«ВЕРТОЛЕТЫ ОХРАНЯЮТ НАШУ СВОБОДУ», – гласили развешанные по всему городу плакаты.
– Вертолеты охраняют нашу свободу, – сказала Диане Тайная полиция шерифа еще тогда, на кухне, а потом повторяла то же на всех светофорах, на городских мероприятиях и через громкоговорители на крышах патрульных машин, круживших каждое воскресное утро по тихим районам.
Она показала полиции бумагу, исписанную словами «КИНГ-СИТИ». Один из полицейских поднес бумагу к лицу, после чего показал другому, который понюхал ее, а затем уронил на пол, куда быстро по-пластунски подполз третий – в толстых резиновых перчатках и с прозрачным пластиковым пакетом в руке. Третий полицейский схватил бумагу рукой в перчатке, поместил в пластиковый пакет, запечатал его и написал на нем «Нет!» черным маркером. После чего уполз, оставив пакет лежать на том же месте.