Поэтому моя первая учебная задача – выучить алфавит и все звуки, соответствующие его буквам, начиная с гласных. Звуки, которые можно считать простыми – будь это звуки испанского или итальянского языка, – можно выучить меньше чем за пять минут. Но корейские гласные представляют очень серьезную трудность для иностранца, частично из-за того, что их просто много. Кроме того, разница в произнесении некоторых звуков для носителей европейских языков ничтожна, но вполне заметна и существенна для корейцев. Также многие гласные звуки являются дифтонгами, то есть сочетаниями двух звуков, которые произносятся слитно – со скоростью пулемета. Но, с другой стороны, несколько упрощает процесс само написание букв чосонгыля, которое подсказывает, как их нужно произносить: внешний вид букв напоминает, какие движения следует сделать губами или языком в процессе произнесения звука, соответствующего каждой букве. Это всё мне растолковала госпожа Пак, указывая на свой рот и на буквы, написанные на классной доске.
Первый учебный день позволил мне заглянуть в «настоящую Северную Корею», которую иностранные журналисты – как они часто жалуются – никогда не смогут увидеть. В здании института в местах общего пользования нет электричества – на удивление, даже фреска с изображением Ким Чен Ира у главного входа скрыта в темноте. В учебной аудитории электричество есть, но освещение, как бы помягче сказать, не работает постоянно. Кроме классной доски, над которой в обязательном порядке висят портреты улыбающихся студентам Ким Ир Сена и Ким Чен Ира, другим инструментом госпожи Пак был плоский телевизор; на его экране появлялись слова и буквы алфавита, которые мне нужно было повторить. В середине первого занятия электричество пропало. Госпожа Пак, совершенно не растерявшись, переместилась к доске и продолжила свое объяснение, записывая на ней пропавшие гласные.
Учебные задачи первого дня оказались достаточно трудными. В результате, всё занятие я бесконечно повторял произношение каждого гласного. В конце урока госпожа Пак предложила мне снять на телефон, как она будет повторять эти звуки. Просматривая видео, я мог бы практиковаться в произношении, выполняя сегодняшнее домашнее задание. Кинооператор из меня, конечно, никудышный, но все-таки мне удалось записать и отдельные буквы, которые я старательно выводил в своем блокноте, и лицо госпожи Пак, в то время как она указывала на каждую запись и издавала соответствующий звук. В конце концов, мы с ней достигли некоторого взаимопонимания, по крайней мере, мне показалась, что я верно понял ее как минимум наполовину. Этого было достаточно, для того чтобы завтра перейти к следующей сложной задаче – согласным.
После занятий я встретил товарища Кима, который появился совершенно неожиданно из глубин темного коридора. «И как всё прошло?» – спросил он озабоченно.
Я прилежно выпалил все одиннадцать гласных звуков, которые сегодня выучил. Товарищ Ким зааплодировал и повторил их еще раз со мной, а затем разразился хохотом.
«Вам очень повезло, – сказал он, став вдруг весьма серьезным. – Когда я занимался составлением программы наших курсов, администратор с кафедры сообщила мне, что госпожа Пак – самый лучший преподаватель для начинающих во всей Корее. У нее пятнадцатилетний опыт работы!»
В ответ я молча кивнул: в моей голове всё еще крутились гласные звуки.
«Все иностранные студенты, которые хотят учить язык в нашей стране, учатся у нее».
«Уффф, – подумал я. – Она не только лучший, но еще и единственный такой преподаватель в Корее!»
На стене – длинный постер, освещающий историю движения Чхоллима и его важнейшие свершения. Этот постер я буду подробно изучать в течение последующих дней во время пятнадцатиминутных перерывов между занятиями за баночкой холодного кофе, который продается в абсолютно пустой столовой, расположенной по соседству с моим классом.
«Я буду учить корейский со скоростью Чхоллима!» – провозгласил я с улыбкой.
Товарищ Ким залился истерическим смехом и затем стрельнул в меня отчаявшимся взглядом, примерно таким, каким некоторые юнцы одаривают своих «предков», когда пытаются безосновательно и отчаянно выглядеть «круто». «Теперь это “скорость Маллима[26]”».
«Вы тоже учились в этом институте?» – спросил я его. Ким снисходительно улыбнулся: «Нет, я учился в Пхеньянском университете иностранных языков». Его же оканчивали и Мин, и Ро. Это – второе по престижности северокорейской высшее учебное заведение после Университета имени Ким Ир Сена. «Я изучал много предметов! В университете моей специальностью были языки стран Юго-Восточной Азии – тайский, малайский, вьетнамский, лаосский. Но я также учил и китайский, и английский. Затем я получил диплом в бизнес-администрировании…»
«Вы, должно быть, учились в течение многих лет?»
«Неееет, – ответил он скромно. – Много лет я провел, работая за границей. По большей части во Вьетнаме. В корейском посольстве. И одновременно занимался… бизнесом».
Такая двойственная роль совершенно невозможна в любой другой стране мира. Но в Северной Корее зарабатывание твердой валюты для режима является одной из главнейших задач всех посольств.
«Да, я еще забыл сказать, что учил итальянский!» – товарищ Ким снова разразился хохотом. Я засмеялся в ответ. Этот смех стал казаться чем-то вроде заразной болезни. Им я был встречен в аэропорту. Этим же смехом товарищ Ким проложил тогда себе дорогу через все кордоны безопасности на таможне, спас меня и мою кипу книг. Товарищ Ким был человеком, важным настолько, что мог позволить себе расслабленно, с помощью смеха решать проблемы, встающие у него на пути.
Одиннадцатая глава
Большой памятник на холме Мансудэ с его скульптурами улыбающихся Кимов, простирающих взор через реку Тэдонган к Монументу основания Трудовой партии Кореи, задает направление одного из лучей, вокруг которых сформирован центр Пхеньяна. Второй луч, берущий начало от Дворца Съездов Мансудэ (тоже на холме Мансудэ), тянется от площади Ким Ир Сена через реку к Монументу идеям чучхе. Если смотреть на карту, то эти лучи формируют полукруг – метафорическое продолжение простертой руки Кима, как бы охватывающей весь Чосон.
Во всем внешнем мире самым узнаваемым местом Пхеньяна является широчайшее пространство площади имени Ким Ир Сена, на которой проводятся военные парады с демонстрацией имеющихся на вооружении ракет и мощи северокорейской армии. Именно такие события чаще всего освещаются в репортажах о Северной Корее. Находясь на этой площади, вы можете видеть ряды чисел, нарисованных краской на мостовой, – признак того, что различные массовые мероприятия проводятся тут очень часто.
На противоположной стороне реки находится Монумент идеям чучхе. Ким Чен Ир воздвиг это сооружение как подарок своему отцу к семидесятилетию в 1982 году. Памятник был закончен со «скоростью Чхоллима» – за тридцать пять дней. Тело обелиска состоит из 25 550 каменных блоков – по числу дней, прожитых Ким Ир Сеном к моменту семидесятилетия. Монумент венчает вишнево-красное изображение пламени, которое, как и Великий монумент, подсвечивается в течение всей ночи, даже если в любом другом районе столицы перебои в электроснабжении. Когда монумент открыт для посещений, можно подняться на лифте на смотровую площадку, с которой открывается панорама города. На постаменте, венчающем каменные ступени, ведущие от берега реки к подножию обелиска, установлена еще одна бронзовая скульптура: три фигуры – рабочий, крестьянка и интеллигент – никогда не стареющая тема.
Доминантой площади имени Ким Ир Сена является Народный дворец учебы, с балкона которого лидер страны наблюдает за парадами. Здание дворца является одним из двух самых ярких образцов уникального архитектурного стиля Северной Кореи. Второй – это Пхеньянский Большой театр. Стиль обоих сооружений – это соединение брутального позднего сталинского монументализма и элементов традиционной сельской архитектуры Кореи. Характерная черта обоих фасадов – несущие конструкции в виде колонн, характерные для советской архитектуры, тяготевшей к использованию динамики неоклассицизма и подчеркивающей величие государственной власти. Сверху же эти фасады увенчаны традиционными крышами, мягкие контуры которых напоминают соломенные крыши деревенских домов. Корейская голова на социалистическом туловище.
Народный дворец учебы – гигантское сооружение, приковывающее взор многочисленными деталями, в частности, полным набором всевозможных покатых крыш, благодаря которым дворец напоминает целую деревню в миниатюре и которые подчеркивают энергию и элегантность находящихся под ними десяти этажей. Дворец открыли по случаю дня рождения Великого Вождя – 15 апреля 1982 года, хотя в данном случае можно сказать, что это был скорее подарок лидера страны своему народу. И чтобы народ не забывал об этом, на входе всех приветствует массивная гранитная статуя Ким Ир Сена. Здание состоит из сотен комнат, залов и аудиторий общей площадью 100 тысяч квадратных метров. Строительство дворца обошлось в один миллиард долларов. В этом месте любой житель Пхеньяна, не только студент, но и человек, занятый в какой угодно сфере деятельности, имеет доступ к обширной библиотеке, содержащей, по некоторым данным, тридцать миллионов единиц хранения по самым разным областям знаний – от западной классики (со времен Древней Греции до Шекспира и великих русских писателей XIX века) до специальной литературы на иностранных языках, научных журналов, освещающих последние достижения в математике, технологиях и других науках. Отдельные залы посвящены трудам Ким Ир Сена, Ким Чен Ира, а теперь и Ким Чен Ына. Иностранцам, посещающим библиотеку, обязательно показывают ценный экземпляр «Унесенных ветром» – одного из редких романов американских авторов, которые высшее руководство посчитало достойными для широкой корейской публики, вероятно потому, что в нем описана триумфальная победа праведного Севера над рабовладельческим Югом в американской Гражданской войне, которая является фоном повествования. Это произведение в Северной Корее очень любят.