Когда приезжают стилисты, я чувствую себя уже довольно поддатенькой и от счастья ничуть не возражаю, когда для меня выбирают белое воздушное платье и босоножки в стиле хиппи-шик, украшенные монетками и бусинами, да еще и горстями обвешивают меня экзотическими серебряными побрякушками. Затем меня старательно пудрят – к чему я уже явно начинаю привыкать, – всячески прихорашивают и наводят блеск от макушки до пят, пока я не принимаю совершенно сногсшибательный вид.
– Слышь, чел, – с трепетным волнением подает голос Карл, – ты прям как будто замуж выходишь.
– Ну, пока не совсем, – бормочу я.
Подойдя вплотную, Карл целует меня.
– Потрясно выглядишь. Разве мог бы я в тебя не влюбиться! Как вообще в тебя можно не влюбиться!
Он тут же тушуется, понимая, что своими словами невольно задел мое самое больное место, но тут роящиеся вокруг стилисты торопливо уводят Карла подбирать ему одежду, спасая нас обоих от еще большей неловкости.
Мой приятель надевает белую просторную льняную рубашку и дизайнерские джинсы с множеством заштопанных прорех – он же у нас старый рок-н-ролльщик, и ему такой наряд будет то, что надо. Исполнять мы собираемся все ту же песню Роберты Флэк «Первый раз, когда я увидела твое лицо», вот только на сей раз у меня имеется моя гарантия уверенности, мое, так сказать, «защитное одеяльце» – Карл, подыгрывающий мне на акустической гитаре.
Руп ничего нам о предстоящем не поведал, кроме того, что выступать мы будем для небольшого приватного сборища. Должно быть, на то у него есть свои причины, и мы, несомненно, сами вскоре их выясним.
Карлу, чтобы собраться, хватает и пары минут, а потому он наскоро «прогоняет» нашу песню, давая мне возможность распеться, а заодно унять начинающуюся на нервах дрожь в животе. К тому моменту, как мы заканчиваем, у двоих стилистов глаза уже на мокром месте – надо сказать, мне эта песня за то и нравится, что может практически любого пронять до слез.
Тут как раз появляется Руперт, весь довольный и сияющий. Он тоже выражает восхищение моим нарядным убором, после чего мы по-быстрому запрыгиваем в лимузин и снова куда-то мчимся по улицам Сан-Франциско.
Спустя уже несколько минут мы подкатываем к шикарному особняку где-то в самом сердце города, занимающему едва ли не полквартала. Напротив него буйно зеленеет большой парк, где народ выгуливает собак и где группа уже солидного возраста китайцев занимается гимнастикой тай-чи. Вдоль другого крыла этого огромного зеленого пространства тянется ряд ярко выкрашенных живописных деревянных домов, за которыми к небу проступает величественный силуэт города.
– Ого, какое потрясающее местечко! – восхищаюсь я.
Ворота к дому превращены в увитую белыми лентами арку, в которую вплетены крупные белые розы. Сверху на ветру целой стаей колышутся белые шарики.
Мы с Карлом изумленно вываливаемся из лимузина.
– Пошли в дом, – говорит Руперт и торопится к дверям.
– Ты нам не говорил, что выступать будем на свадьбе, – говорю я ему.
Прилетела я сюда на частном борту и всего за одну песню должна получить целое состояние. Люкс в пентхаусе, где мы остановились, стоит, поди, больше десяти тысяч баксов за ночь. И теперь мне и впрямь страсть как любопытно: кто ж это так разбрасывается деньгами? Даже выпавшее мне в последнее время неимоверное, казалось бы, богатство перед этим просто кажется ничтожным.
– Разве не говорил? – Руперт выглядит каким-то чересчур оживленным.
Я, нахмурившись, поворачиваюсь к Карлу. Может, мой друг знает нечто такое, чего не знаю я? Я бросаю взгляд на свой наряд: как-то я уж очень смахиваю на невесту. Надеюсь, Карл не собирается преподнести мне какой-нибудь офигительный сюрприз? Внезапно до меня наконец доходит, что за согласие дала я давешним вечером.
– Что? – беспокоится Карл, ловя на себе мой напряженный взгляд.
– Здесь что-то затевается, Карлос?
– Если и да, то я не в курсе, – пожав плечами, совершенно бесхитростно отвечает он. После стольких лет знакомства я бы точно раскусила, если б Карл мне врал.
Внутри весь этот великолепный дом точно так же украшен арками из белых цветов.
– Бог ты мой! – шепчу я. – Это кто же тут хозяин?
Карл опять в ответ недоуменно пожимает плечами.
Что ж это за богач-то такой? Не иначе как Билл Гейтс!
Руперт между тем увлекает нас в маленькую гостиную – в смысле, относительно маленькую.
– Здесь и будем ждать вашего выхода к гостям, – роняет он. – Вы как, готовы?
Настраивающий гитару Карл и я в ответ дружно киваем. Надо заметить, сам Руперт нервничает куда больше, нежели мы оба.
Подойдя к французским окнам, я выглядываю в самый настоящий дворцовый парк.
– Да тут, похоже, великосветская свадьба! – изумленно выдыхаю я.
– Может, еще шампанского? – Руперт протягивает мне пенящийся полный бокал, который я буквально опрокидываю в себя. Такими темпами я наклюкаюсь, пожалуй, раньше, чем смогу спеть хоть одну ноту.
Очень скоро у меня появляется забавное предчувствие, по телу пробегают зябкие мурашки. Ошибки быть не может! Что-то здесь определенно затевается. У меня аж волосы на загривке встопорщиваются, точно перед ударом молнии.
Я упираю руки в бока, стараясь напустить на себя как можно более грозный вид:
– Может, мне кто-то все же потрудится объяснить, что здесь происходит?!
Руперт вспыхивает.
– Видишь ли, я не знаю, как ты можешь к этому отнестись… – принимается он бормотать, нервно облизывая губы.
Тут мое бедное измученное сердце поражает осколок ужаса.
– Отнесусь к чему? – холодею я.
В этот момент из дверей высовывается какая-то взвинченная дама в шелковом костюме:
– Все готово, вас ждут. Извольте следовать за мной.
– К чему, Руперт? – не отступаю я.
Однако мой агент лишь хлопает ртом, точно рыба без воды, и наконец просто говорит:
– Вскоре само все прояснится, дорогая.
На этом нас не мешкая выводят из гостиной, спешно препровождают в сад – и все крутящиеся в голове возможные объяснения мгновенно развеиваются.
Глава 77
На свадебное торжество собралась не одна сотня гостей, и все уже расселись рядами на изящных белых стульях, тоже увитых лентами и цветами. В воздухе разливается пьянящий экзотический аромат. Играет рояль, слышится негромкий гул светских бесед. Нас с Карлом провожают по краю сада, между деревьями, словно обрамляющими собравшуюся толпу, и ведут к большой беседке, воздвигнутой в самом центре лужайки. Идем мы медленно, поскольку каблуки моих прелестных босоножек то и дело утопают в газоне.
Карл берет меня за руку.
– Нервничаешь?
– Ага. – По какой-то неведомой причине сердце чуть не выпрыгивает из груди.
Когда мы доходим до тыльной стороны невысокого помоста, сопровождающая нас дама останавливается:
– Будьте так любезны подождать здесь еще пару минут. Я дам знать, когда выходить.
Кивнув женщине, я, пользуясь моментом ожидания, разглядываю будущую аудиторию. Какое все же щеголеватое сборище – в жизни еще не видела в одном месте столько дизайнерских брендов! Если хорошенько вытянуть шею, то, может, мне удастся хоть одним глазком увидеть счастливого – и к тому же страшно богатого – жениха. Я чуть сдвигаюсь вбок, заглядывая за густое скопление белых роз, и наконец вижу его.
Я вижу Эвана Дейвида и его шафера, которые стоят в первом ряду, сияя до ушей, точно два полудурка, и гордые собой, как два индюка. Никогда еще не представал он предо мной таким красивым, как в этом свадебном костюме!
Эван поворачивает голову в мою сторону, однако меня он не замечает, глядя как будто сквозь. Я невольно отшатываюсь назад, и Карл меня подхватывает:
– Ты чего? – с тревогой в голосе спрашивает он. – Что случилось?
Я не в силах сказать ни слова, лишь часто и прерывисто дышу, как будто задыхаясь. Голова идет кругом. Я сознаю, что присутствую на свадьбе того, которого люблю, – и у меня даже нет слов, чтобы описать пронзившую меня боль!
– Что с тобой? – уже не на шутку беспокоится Карл. – Скажи же, что стряслось?
Но говорить я не в состоянии, а потому просто указываю пальцем в сторону жениха, и Карл устремляет туда взгляд.
– От ч-черт! – выдыхает он, наталкиваясь глазами на Эвана Дейвида. – Это что, свадьба Эвана Дейвида?! – Тут он с досадой хлопает себя по лбу: – О чем только думал этот чертов Руперт! Почему он ничего тебе не сказал? Он же знает, что ты любишь… – Тут он резко умолк.
У меня начинается настоящая трясучка – лихорадит, как при гриппе, и ничего не могу с собой поделать. Такой кошмар мне не снился в самых страшных снах! Я даже начинаю мысленно молить невидимого господа, чтобы дал мне поскорее проснуться – и чтобы я снова оказалась в своей постели, в своей квартире до того, как она выгорела, и до того, как мы сделались поп-звездами – и вообще до всего того, что постепенно привело меня к этому ужасному мгновению. Я все бы отдала, лишь бы не оказаться здесь и сейчас!
– Слушай, Ферн, – хватает Карл меня за плечи и встряхивает так неистово, что аж вращаются глазные яблоки. – Ферн, давай-ка, прекрати сейчас же!
Мне надо срочно убраться из этого места! Я точно не в состоянии петь перед ним. Развернувшись, я пытаюсь сбежать, но мои чертовы каблуки застревают в дерне, и я вновь спотыкаюсь.
Карл хватает меня за руку и цепко держит на месте.
– О нет, ты этого не сделаешь. Даже не думай от этого сбежать.
Наконец я выхожу из шокового состояния – и вот-вот готова разреветься.
– Я не могу это сделать, – задыхаюсь я. – Не могу.
Однако Карл глядит на меня решительно и твердо.
– Можешь, – уверенно говорит он. – И ты это сделаешь.
– Не могу. – Я и говорить-то едва в силах, не то что петь! У меня такое ощущение, будто мир вокруг рушится, в ушах стоит глухой звон.
– Ферн! – Карл совсем как будто взбеленился. – Ты не смеешь меня подвести. Ты же профессиональная певица, и нам за это заплатили уйму денег. Давай-ка копни в себе поглубже и найди то, ради чего ты должна сейчас выйти на сцену и спеть.