– И с Перришем? – все еще оглушенная истинным смыслом занятий с Дафни, спрашиваю я.
– Нет, с ним справиться никто не может, – отрицательно качает головой Дафни. – Он – загадка природы. И осторожнее с эмоциями в его присутствии. Рэн видит гораздо больше, чем ты думаешь.
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась я. Блондинка скептически усмехнулась, снова превращаясь в стерву.
– Ты поняла, – уверенно кивнула она. – Мы все не прочь, если честно. Но нужно уметь скрывать свои мысли.
– Это точно не про меня, – категорично опровергла я ее намеки. – Хотя твое право делать свои выводы.
– И снова умница. Так держать. – Дафни делает паузу, в течении которой очень внимательно смотрит на меня, размышляя о чем-то своем. – Знаешь, добавлю от себя. Просто совет. Сейчас ты не лжешь, но, когда почувствуешь, как все начнет меняться, останови это. Я не смогла. Но, может быть, у тебя получится.
Когда Дафни ушла я еще не скоро пришла в себя и смогла осознать, что только что мы с ней обсуждали. Я была потрясена, и в то же время необычайно горда собой. Странные ощущения, если быть до конца откровенной. Я ничего такого не сделала, но ощущение триумфа и уверенности внутри присутствовало. И я вдруг поняла, что тоже так хочу. Так же, как Дафни, тонко играть на нервах, вытаскивая из собеседника то, что мне нужно. И самое забавное в этом, что я точно уверена, что смогу. И уже достаточно скоро.
Оставалось одно жирное «НО». Мне до сих пор не привели ни одного примера из выполненных членами команды заданий.
Рэнделл
Утро выдалось на редкость удачным. Хемптон не подкачал, и разгромная статья с компроматом на «Стейн Банкинг» ощутимо обрушила стоимость его акций на фондовом рынке. Общественность, конечно, со временем разберется, что полученные журналистом сведения от анонима полная фальсификация, но будет уже поздно. Да и кому не похрен, по большому счету? Я скупил внушительную часть акций, и у «Стейн Банкинг» не будет другого выхода, кроме как принять мое предложение о полной продаже в пользу «Перриш Трейд» всех активов компании. Они не останутся в накладе, а я смогу расширить сферу своего влияния. Взаимовыгода – вот что стоит в основе каждого моего предложения, которые я делаю будущим или бывшим бизнес-партнерам. Очень редко мне приходится сталкиваться с отказами, и в сложных случаях я прибегаю к помощи Розариума, который работает без осечек.
Я заплыл в море большого бизнеса маленькой рыбешкой, словив удачу и выгодно вложившись, а теперь вполне уверенно плаваю с акулами из самых различных сфер влияния, но, конечно, это не предел. Уровня кита я не достиг. И все, что сейчас делаю – увеличиваю активы и укрепляю те связи, которые имеются. Мне нужен тыл и собственная армия, если так можно назвать людей, которые способны поддержать в сложный момент. Для бизнеса, разумеется, а не в личной жизни. Меня поддерживать не надо. Сейчас речь о сугубо финансовых делах.
Мне нужен этот город, черт побери.
Отталкиваюсь от рабочего стола и разворачиваюсь к панорамному окну, глядя вниз. Вид похож на тот, что открывается с крыши Розариума. Но сейчас я на тридцать пятом этаже, и с этой точки обзор более масштабный. Весь город как на ладони. Но не мой. Пока не мой…
Когда-то я начинал с двух офисов в небольшом бизнес-здании в соседнем квартале, а этот небоскреб построил сам, точнее, строительная компания, которую я купил. С высотными зданиями мои архитектурные амбиции не уживаются, и я ограничился планировкой и дизайном только верхнего этажа, который полностью занимает офис генерального директора, то есть меня. Почти километр площади без стен-перекрытий и дверей, километр свободного пространства с высокими потолками и огромными окнами. Я знаю, что коллеги, которые приходят сюда на совещание, чувствуют себя некомфортно, словно в стеклянной коробке, подвешенной высоко над землей. Если оказаться тут впервые, то может показаться, что стен и вовсе нет, и ты находишься на огромной площадке, на которой обустроено офисное пространство. Забавно, но отсюда, как и в Розариуме, есть выход на крышу, хотя, если смотреть снизу, то кажется, что ее вообще нет, как и потолка. Только бескрайнее небо. И если во время совещания начинается дождь, участники собрания начинают неосознанно приподнимать плечи, и с опаской посматривать наверх, инстинктивно боясь промокнуть. За подобными реакциями забавно наблюдать. Никогда не понимал, почему люди боятся высоты или отсутствия преград, стен, дверей. Разве вы все не говорите о свободе, о единении с природой, с миром вокруг вас? Так в чем причина вашего страха, когда внезапно исчезают стены? Когда мир наступает со всех сторон? Мне кажется, я знаю ответ. Вы чувствуете себя голыми, обнаженными настолько, что хочется прикрыться. Спрятаться обратно в свои коробки из стекла и бетона в надежде, что это поможет скрыть ваши тайны.
Но мне не нужны открытые окна, чтобы проникнуть внутрь каждого и достать все, что я хочу, все, в чем я нуждаюсь. Вы сами откроете мне двери, впустите в свою душу и отдадите все, что я пожелаю.
Не верите?
Давайте дойдем до конца. И снова вернемся к этому вопросу.
Бесшумный механизм лифта, который так расхваливал мне архитектор, замер на моем этаже, создав вибрацию, которую я ощутил ногами. Двери лифта открылись тихо, но я услышал. И безошибочно узнал стук каблучков Селии Берг, моей несравненной Дафни.
– Здравствуй, Лия, – услышав характерный стук ее шагов за спиной, поизношу я, медленно разворачиваюсь вместе с креслом. Как всегда, невероятно стильная и красивая блондинка, самоуверенно улыбается, окидывая меня триумфальным взглядом. Подходит к моему столу и кладет ладони на абсолютно черную столешницу, наклоняясь вперед, нарушая границы моего личного пространства. Я смотрю ей в глаза достаточно долго, что делаю редко, и, как я говорил, только с женщинами, которые мне нравятся. Дафни мне не нравится. Но я нахожу ее занимательной, и несомненно талантливой. Запах ее духов окутывает меня, и я довольно быстро распознаю в приторно-сладком букете еще один аромат – прохладно-цитрусовый. Он принадлежит другой девушке, и иногда мне так сложно справиться с навязчивым желанием слизать его с ее кожи. Когда я наблюдаю за Кальмией через камеры, оставаясь один, я неосознанно начинаю кусать костяшки своих пальцев, а иногда просто касаюсь их языком. Некоторым проще подрочить, испытывая возбуждение, но я не приверженец имитирования реальности. Сам секс для меня примитивное действие, которое является чаще всего итогом, нежели началом противостояния или сближения инь и янь. Я даже не трахнуть ее хочу, а просто лизнуть, попробовать на вкус тонкую кожу, покрытую шрамами, которые притворились красно-черными бутонами. Хотя, кого я обманываю? Пересматривая записи с Итаном по несколько раз, я не могу избавиться от навязчивого желания доказать ей, что могу лучше. Это глупо, по-мальчишески, но, наверное, простительно в моем случае – я не был увлечен женщиной целую вечность. Они всегда меня разочаровывали, и, может быть, мне стоит просто подождать, не делая опрометчивых шагов. У меня на Кальмию долго идущие планы, и личный момент только все усложнит.
– У тебя зрачки расширены, Рэн, – с ноткой удивления, замечает Дафни, отводя от меня взгляд и опуская его на свою грудь, наивно полагая, что дело в ее глубоком декольте.
– Это не из-за тебя, – безжалостно сообщаю я, отмечая, как розовые пятна вспыхивают на ее щеках, а в глазах мелькает обида. Но куда больше говорят жесты девушки. Она выпрямляется, делая шаг назад и скрещивает руки на груди. Поза защиты. Ее ранит мое прямое пренебрежение.
– Конечно, нет. Как я могла подумать? Ты же у нас святой Рэнделл Перриш!
– Я не святой. Ты ошибаешься. Ты пришла по делу? Через двенадцать минут ко мне поднимется прокурор Крейг Ронин. Помнится, именно ты занималась его вовлечением, поэтому вам не стоит встречаться снова, – сухо заметил я, проводя карандашом идеально ровную линию в открытом блокноте.
– Я проезжала мимо… – бросив взгляд в сторону и разглядывая складку на рукаве белоснежного жакета, начала Селия.
– Это ложь, – обрываю я Дафни, глядя на нее с раздражением. – Ты пришла похвастаться, что закончила с Лисой. И ты приложила максимум усилий, чтобы сделать это быстро. Кого ты хочешь, чтобы я похвалил? Тебя или Лису?
– Мне не нравится, как ты произносишь ее имя, – мрачнея, произносит девушка, переступая с ноги на ногу. Я опускаю взгляд на носки ее кремовых туфель. А потом снова вверх, до уровня юбки. Лия сжимает колени, и я смотрю ей в лицо, на котором написано куда меньше, чем рассказали незамысловатые движения ее тела.
– А тебя это должно волновать? – ленивым тоном спрашиваю я, откидываясь назад и чертя в блокноте еще одну линию, параллельно предыдущей.
– Нет, но волнует, Рэн, – я не смотрю на нее, но боковым зрением вижу, как она судорожно вздыхает, оглядываясь в поисках точки опоры.
– И как, по-твоему, я его произношу, Лия?
– Словно в данный момент мысленно трахаешь ее в разных позах, – в ее словах, довольно грубых, я слышу оттенки горечи и обиды.
– И минутой ранее ты заявляла, что я святой? – в блокноте чуть ниже появляется третья линия.
– Значит, я угадала?
– Не вижу смысла врать тебе.
– Но почему она? Не я, не Дени, не Мак?
– А почему не Лиса? – четвертая линия резко перечеркивает три остальные, и я поднимаю на Селию тяжелый взгляд. – Какое право ты имеешь задавать подобные вопросы?
– Если бы ты не захотел, ты бы не ответил, – с вызовом отвечает Дафни. – Если я заметила, Рэн, Итан тоже заметит.
– А какое мне дело до Итана?
– Он – Аконит, и ты доверяешь ему гораздо больше, чем остальным. А сейчас он одержим новенькой, и даже скрыть не пытается.
– Итан дурак, – немного резче, чем хотелось бы, отвечаю я, тут же пытаясь проанализировать свою вспышку гнева. Что не так с моими реакциями? Я никогда прежде не терял контроль из-за подобной мелочи. Лия профессионал, которого я лично обучал и наталкивал не один год. Она умеет надавить, если очень хочет. Какого же хрена я реагирую?