На следующий сеанс Алана принесла список триггеров, которые вызывают тошноту или рвоту. Я спросила, каким образом проявляющиеся симптомы влияют на работу. Она рассказала, что на протяжении нескольких лет трудится в юридической фирме. Когда становится плохо, женщина просто выходит из офиса на столько, на сколько нужно; никто никогда не задавал вопросов по этому поводу.
По поводу ее профессиональной квалификации Алана сказала, что окончила университет чуть меньше года назад. Когда-то в свои двадцать с лишним лет она получила работу в отделе информационных технологий данной фирмы. Сейчас основная сфера деятельности связана с написанием изложений дел, рассматриваемых в суде. Она выполняла важные задачи, рассматривая дела, в которых на кону стояли миллионы долларов, в одной из самых лучших юридических компаний города. Но раз она не была юристом, ей никогда и не платили за ставку юриста. У Аланы была практически фотографическая память и очень высокий IQ: она могла работать сразу над несколькими делами, держа в голове все детали. Ее любимая сфера – семейное право. Компания очень ценила ее за знания патентного права. Им нужна была Алана.
– Я спасала их задницы не один раз. Они знают, что я странная, поэтому не лезут с расспросами. Я могу спокойно выйти в любой момент, когда становится плохо. Однажды мы рассматривали очень крупное судебное дело, я несколько ночей подряд провела в работе, буквально не моргая.
Естественно, у меня возник вопрос, почему Алана сама не хочет стать юристом, ведь это принесет много бонусов. Но воздержалась от вопроса. Любая форма конфронтации – последнее, что ей нужно.
В этом аспекте Алана использовала привычный подход – изложила на бумаге всю необходимую информацию.
– Первое в списке вещей, которые вызывают у меня рвотные позывы, – начала она, – запах рыбы. Я не могу посещать столовую на работе, боюсь, что заблюю все столики, если почувствую его.
Когда я спросила про возможные причины такой реакции, Алана рассказала, что Арт насиловал ее на протяжении десяти лет – с четырех до четырнадцати. Он угрожал, говорил, что если она кому-нибудь расскажет, он будет делать то же самое с Гретхен. Маленькая Алана не знала, как сделать вид, что ей это нравится, ведь было больно, она чувствовала себя униженной.
– Мне всегда нравилась математика, поэтому я начала считать цветочки на обоях в комнате, пока он насиловал меня. Я в конце концов научилась издавать звуки удовольствия и возбуждаться, когда мне было восемь. Ненавидела себя за это, ненавидела его, но спасла сестру. Он делал это, пока от меня не начинало пахнуть, «как от рыбы» – так говорил Арт. Поэтому меня тошнит от запаха рыбы.
Я не смогла скрыть шок – такая жестокость по отношению к маленькой девочке и с моральной, и с физической стороны. Алана не привыкла к доброжелательному отношению и сочувствию; подобное отношение в ее сторону казалось лицемерным и странным.
– Когда приходила домой и отец начинал ласково разговаривать, как воспитатель из детского сада, я знала, к чему все идет, и ничего хорошего это не предвещало. Поэтому люди, относящиеся ко мне с эмпатией, пугают.
Вторая позиция в списке – легкие прикосновения: так делал Арт, когда «брался за дело». Они вызывали у Аланы рвотные позывы. Третье – звук чавканья или «причмокивания», как говорила Алана. Их издавал Арт, когда ему не нравилось, как вела себя дочь во время полового акта; если не издавала звуков удовольствия, он бил ее.
Четвертое – ванные комнаты. Она задерживает дыхание, находясь в любой ванной. Когда я спросила о причинах такой реакции, женщина выбежала из офиса, так как ее начало сильно тошнить. За все годы терапии я так и не узнала, что делал с ней отец в ванной комнате. Она сказала, что если произнесет это вслух, все снова станет явью, и она «не сможет вернуться в реальный мир».
Мы долго спорили насчет ее нежелания разговаривать на эту тему.
В любой терапии, основанной и на учениях Фрейда, и на вере в существование бессознательного, целью ставится перенос данных из бессознательного в сознательное – так пациент перестанет действовать под влиянием бессознательных потребностей.
Травмирующее событие должно быть извлечено и как бы пережито еще раз с поддержкой психолога, который поможет пациенту справиться с чувством беспокойства, стыда или вины. Однако, ведя психологическую практику уже довольно долгое время, я знала: нет однозначного и правильного мнения насчет столь щепетильных вопросов, и нет одинаковых пациентов. Работая с Аланой, я пришла к выводу, что некоторые вещи невозможно пережить дважды.
Длинный список «тошнотворных вещей», как она его называла, основывался на постоянных насильственных действиях со стороны Арта. Самое страшное то, что мужчина заставлял ее имитировать оргазмы.
– Я смогла пережить ежедневное физическое насилие. Но самое ужасное из того, что он заставлял делать меня каждый день, то, с чем связаны мои самые большие страхи, – притворяться, будто мне хорошо во время секса. Эти картинки навсегда отпечатались в моей психике. Я не могу дышать, когда вспоминаю, какой стыд тогда испытывала, – будто грудную клетку сильно-сильно сжали.
Я кивнула. Стыд, который испытывают люди на протяжении долгого периода времени, начинает проявляться на физическом уровне.
– Любой, кто вновь сталкивается с постыдным воспоминанием, ощущает его так же ярко, как и в оригинальной ситуации, – объяснила я.
Несмотря на все случившееся с Аланой, она сохраняла чувство юмора. Черный юмор – ее конек. Когда она увидела сцену из фильма, где женщина сымитировала оргазм, она сказала, что научилась этому еще в пять лет.
– Арт был не только насильником, но и самовлюбленным человеком. Ему нужно было верить, что он хороший любовник.
Он заставлял Алану заниматься сексом и со своими друзьями. Говорил им, что «она – нимфоманка с узкой щелью», что, по его мнению и мнению друзей-алкоголиков, наркоманов и садистов, просто идеально; за счет этого Арт поднимал свой статус среди кучки мерзких идиотов. Иногда, когда у него было туго с деньгами, он брал с них деньги за пользование Аланой.
Если Арту не нравилось, как вела себя девочка во время секса с ним, он давал ей алкоголь или наркотики – все подряд, начиная с марихуаны и кокаина, заканчивая галлюциногенными препаратами. Раз в неделю, в возрасте от шести до четырнадцати лет, он давал ей ЛСД. Просто удивительно, что это не привело к развитию психоза. (Люди, которые принимали определенные дозы наркотиков в течение некоторого времени, часто страдают от галлюцинаций и паранойи.)
Алана сказала, что является лесбиянкой, она «была рождена такой», и не верила в то, что прошлый сексуальный опыт как-то сказался на сексуальной ориентации, она всегда считала себя лесбиянкой. Ее никогда не привлекали мужчины, у нее были мужские интересы: компьютеры, карате, дзюдо, бокс и компьютерные игры-стрелялки. Алана не заостряла внимание на гомосексуальности как на проблеме, поэтому и я не стала фокусироваться на этом.
Когда я спросила про их с Джейн половую жизнь, она сказала, что никогда и ни к кому не испытывала сексуального влечения.
– У меня слишком много психологических и физических барьеров, как и у Джейн. Ни меня, ни ее не интересует секс. Для меня термин «отличный секс» звучит, как оксюморон.
Пара была счастлива, живя спокойной, приличной и ничем не примечательной жизнью. Отсутствие половых отношений и сексуального желания не казалось Алане проблемой, поэтому я решила, что первостепенно нужно разобраться с более глубокими травмами.
Одно из самых ужасных событий из детства произошло, когда ей было шесть лет, а Гретхен три года. Они с Артом катались на самодельном плоту по реке, тот был под ЛСД.
– Вдруг он резко толкнул меня и сестру с плота и вернулся на берег без нас, – рассказала Алана. – Арт кричал, что мы должны повзрослеть и научиться плавать. Гретхен начала тонуть, я пыталась вытащить ее, но тоже начала тонуть.
Друг Арта Тим, не единожды попадавший в тюрьму за распространение детской порнографии и изнасилование, стоял на берегу и смеялся над выходкой Арта.
– Но в конце концов осознал, что мы тонем. Гретхен уже потеряла сознание.
Тим доплыл до них и спас. Когда они, до смерти напуганные, выбрались на берег, Гретхен пришлось приводить в сознание. Тим ударил Арта по челюсти и сказал, что тот зашел слишком далеко. Арт ответил:
– Да, ты прав. Я чуть не убил курочек, которые снесли мне золотое яичко.
Алана запомнила тот день в мельчайших подробностях. Гретхен очень изменилась, у нее появились фобии; Алана же поняла, что Арт был готов дать им умереть.
– Лишь оскорбительные слова от Тима в адрес Арта помогли мне сохранить здравость ума. В тот момент я впервые поняла, что с Артом что-то не так. Я думала, проблема во мне и в моей матери. Арт постоянно кричал, что я «фригидная сука», как и мать. Я не была уверена, что это означает, но решила, что это связано с чем-то нехорошим.
– Будучи ребенком, вы и не знали, что вас насиловали, знали только, что вы – несговорчивая и фригидная, что бы это ни означало, – подвела я итог.
Из интереса я спросила, помогал ли Тим в других ситуациях. Алана ответила, что единственной причиной, по которой он спас их в тот день, являлось нежелание оказаться вовлеченным в убийство детей. Он, в отличие от Арта, уже был в тюрьме и не хотел туда возвращаться. Временами они очень сильно ругались, но оставались друзьями до конца жизни.
– Где же еще найти друга, который разделяет твои садистские наклонности, любовь к детской порнографии и насилию? – добавила Алана.
Я согласилась с тем, что эти факторы скрепили их дружбу.
Мужчины познакомились в фан-клубе Теда Банди. Это печально известный американский серийный убийца, казненный в 1989 году. Он был насильником, убийцей и некрофилом, лишившим жизни более тридцати девушек и девочек, однако точное количество жертв не известно. Дважды сбегал из тюрьмы и возвращался к преступлениям. Он, как и Арт, был очень умным и интеллектуально развитым человеком, окончил юридическую школу и сам защищал себя в суде. Арт, подражая Банди, тоже сам отстаивал свои права, когда оспаривал право жены на воспитание детей, провозглашая ее «нерадивой матерью». Банди был высоким, темноволосым и симпатичным. Арт – низким и прыщавым мужиком, возомнившим себя дьяволом, чье величие восходит к его кумиру, Теду Банди.