– Каждый год двадцать четвертого ноября он и его больные дружки отмечали день рождения того ублюдка, Банди, и готовили тосты в его честь. Фанатские встречи проходили регулярно.
Банди получал тысячи любовных писем от фанаток. Арт, обсуждая его популярность среди женщин, говорил, что всем глубоко внутри нравятся убийцы и насильники. Оба, Тим и Арт, идеализировали Банди и хотели, чтобы ими восхищались так же, как тем маньяком. Лишь в подростковый период Алана поняла, что Тед Банди не является героем и примером для подражания.
В своем повествовании о жизни Аланы я упустила многие детали, так как читатели посчитают их слишком мерзкими и отвратительными. Когда я консультировалась с психиатром насчет медикаментов для Аланы, даже она с трудом выслушала историю героини. Со слезами на глазах женщина спросила, как я могу так спокойно рассказывать такие вещи.
Я размышляла об этом и пришла к выводу, что это связано с собственным детством. Меня воспитывал в основном отец. С тринадцати лет я работала с ним в аптеке и доставляла лекарства. Я всякого повидала: бедность, проституция, умирающие в одиночестве люди, избитые женщины, те, кто страдал от разных психических болезней. Папа всегда говорил, что я должна помогать людям, но, чтобы сделать свою работу качественно, не должна тратить время на каждого; вместо этого необходимо предложить позвонить в полицию или «Скорую помощь».
Я не могла поддаваться эмоциям, иначе не выполнила бы обязанности вовремя.
Я и так возвращалась домой поздно. Вкратце, я с малых лет научилась расставлять приоритеты.
Этому научилась и Алана, используя черный юмор как способ справиться с болью. Она однажды рассказала, что Арт оставлял ее с сестрой одних без еды: она и Гретхен пытались найти хоть что-нибудь съестное, но все, что находили, – муку и сахар. Она называла себя «сторонником движения сыроедения». Вы только подумайте, как можно найти хоть что-то смешное в подобной ситуации, но Алане удалось. Это подобно искусству.
2Пирожки для бабушки
НЕКОТОРЫЕ СЛУЧАИ ИЗ ЖИЗНИ Аланы напоминали сказку про Красную Шапочку, только вот бабушка и волк были одним персонажем.
Некоторое время Арт жил на деньги, которые получил при увольнении из компьютерной компании. Когда они закончились, нашел работу в тысяче километров от дома, в шахте Киркленд Лейк, в Онтарио. Он продержался всего две недели – его уволили, но Арт остался в городе и начал торговать наркотиками.
До того, как уехать на заработки, он привез Алану и Гретхен в дом родителей в Китимате, пока те были в церкви. Они являлись свидетелями Иеговы, иеговистами. Арт уехал и оставил записку, что вернется через шесть месяцев, а на самом деле не появлялся на протяжении двух лет.
Я была рада услышать, что семилетняя Алана выбралась из клешней Арта и попала в религиозную семью, где у нее были люди, исполняющие роль мамы и папы. Однако женщина быстро вернула меня с небес на землю. Бабушка была истинным злом, как и Арт.
Я использую не психологический термин зло, чтобы описывать Арта и его мать, так как не существует термина или диагноза, который бы охватил весь спектр их натуры. Пожалуй, психопат подошел бы лучше всего. Они не умеют сочувствовать, очень обаятельны, с высокой самооценкой. И патологические лжецы. Более того, психопаты хитроумны и умеют манипулировать людьми без угрызений совести, они эмоциональные пустышки, отказываются брать ответственность за свои действия, ведут паразитический образ жизни. Арт, без сомнения, демонстрировал все качества, его мать также обладала большинством из них. По сути, оба были психопатами и садистами, но в них было столько зла, что даже эти две категории не способны полноценно описать их. Арт и его мать создали новую категорию, которая не описывалась ни в одном из учебников по психологии.
Насильственные действия Арта, пусть и ужасные, проходили короткими рывками. Большую часть времени он уделял только себе, поэтому не особо заботился о дисциплине, тем более если это не касалось его самого: например, когда Алана брала со стола еду раньше, он злился, но, если девочка не пошла в школу, ему было плевать. Все оказалось иначе с его матерью, бабушкой Аланы, которая была религиозным фанатиком с огромными запасами энергии, чтобы наводить хаос. У Арта была сестра, которая училась где-то вроде интерната. Никто не знал, что с ней, про нее вообще редко упоминалось. Но Арт, будучи любимым ребенком, не мог сделать что-то неправильно. Бабушка были умной, но необразованной женщиной. Ее сын, который получал многочисленные награды в школе, являлся прямым доказательством ее ума, его награды подкармливали ее напыщенность. Муж был очень толстым дедом, который носил подтяжки, сидел дни напролет в кресле и молчал; очевидно, у него наблюдались вегетативные признаки депрессии. Жена постоянно заставляла его принимать ванну.
Гретхен и Алана тут же получили свое предназначение в виде подчиненных – с самого первого дня и каждый после. Их называли «грязными отпрысками, прогнившими внутри и снаружи», которые испортили жизнь собственного отца и лишили его шанса получить Нобелевскую премию». (Их бабушка думала, что существует Нобелевская премия в области программирования, что было одной из ее многочисленных фантазий.)
На сеансах Алана была спокойным, но поистине одаренным рассказчиком. Ее истории наполнялись малейшими деталями: безвкусный декор дома, частью которого, например, был вычурный держатель туалетной бумаги. Чем больше Алана рассказывала про события, тем быстрее комичность повествования превращалась в ужас. Руки женщины краснели, покрываясь красными зудящими пятнами. Алану начинало тошнить. Я всегда ставила рядом с креслом ведро.
В течение нескольких месяцев женщина небольшими шажками рассказывала про все происходящее в доме бабушки. План под названием «очистить Алану от гниения» в результате оставил девочку изувеченной. В двадцать лет ей пришлось перенести операцию на половых органах, так как зажившие шрамы мешали нормальному функционированию тела. Врач даже не спрашивал, как такое могло произойти. Хирург лишь сказал:
– Я сделаю все, что смогу.
Как итог, Алана никогда не сможет иметь детей. Лечащий врач подтвердил эту информацию.
Ко всему прочему, с восьми лет она принимала противозачаточные таблетки. В первый раз Арт просто дал ей их и сказал: «Выпей». Алана выпила всю упаковку зараз. Позже она поняла, что нужно пить по одной в день. Когда в тринадцатилетнем возрасте пришла к гинекологу из-за кровотечений, тот спросил, как долго она принимает противозачаточные. И даже не удосужился уточнить, почему ребенок с восьми лет на препарате.
Я была в шоке от того, что явные сигналы физического и психологического насилия не заинтересовали ни школьных работников, ни врачей, которые не вмешались в происходящее.
Алана будто стала невидимой.
До того как начать жить с бабушкой и дедушкой, девочка не знала, как функционирует внешний мир. У них не было ни телевизора, ни соседей поблизости с их деревенским домом, даже запрещалось разговаривать с кем-нибудь в школе.
– Арт и его больные дружки из фан-клуба Теда Банди были единственным представлением о внешнем мире, – сказала женщина. – На их примере я видела, что такое обычная земная жизнь.
Дом бабушки оказался дверью в другую, наполненную ужасами и фанатизмом, реальность.
– Церковь и церковные завтраки, на которых людям внушали мысли про потерянные моральные устои.
Когда Алана впервые оказалась там, она не знала, что такое «сексуальность»; не догадывалась, что сделанное Артом является чем-то связанным с этим понятием. Однако, находясь на службах с бабушкой, у нее возникло легкое подозрение, что это что-то отвратительное. В церкви взрослые говорили о зле, которое несет сексуальность. Девочка осознала, что отец нарушил табу и она тоже вовлечена в нечто омерзительное. Представьте малышку, которая вдруг осознала: Арт заставлял ее делать то, что считается настолько гнусным, что она может быть навсегда изгнана из «Царствия Господня».
– Я не знала, кто такой Бог, но он чертовски лучше Арта и бабушки. Да кто угодно был бы лучше. Мне нравилось, что Бог принимает всех в свое Царствие. Но я была так убита горем, когда осознала, что меня туда никогда не примут, что бы я ни делала.
Это случилось в то время, когда у нее появилась первая галлюцинация, связанная с искажением тела. Бабушка настаивала, чтобы она носила отутюженные хлопковые платья каждый день. Алана начала верить в то, что все видят ее огромные гениталии. Казалось, они пульсировали, наливались кровью, становились огромными и красными, их было видно из-под платья, и они свисали практически до пола. В то время она почти жила в бессознательном. (Кататония – это состояние ступора, сопровождающееся преобладанием бессознательного – почти как спячка у животных.) Она сидела в кресле весь день и не хотела вставать, чтобы люди не увидели ее гигантские гениталии, отказывалась ходить в школу – никто не мог ее заставить.
Надеясь найти хотя бы один островок доброты в море жестокости, я спросила, было ли что-нибудь хорошее, пока она жила с бабушкой и дедушкой. Алана долго думала.
– Однажды дедушка, который никогда не вставал с кресла, за исключением похода в церковь, тихо, даже не глядя на меня, дал мне комикс из газеты.
Ее глаза наполнились слезами, на выдохе она произнесла:
– До сих пор помню почти каждую линию тех рисунков, каждую фразу героев.
Она закрыла глаза, улыбнулась и добавила:
– Даже помню запах той газеты.
Бабушка заставляла Алану спать в гараже, зимой давала спальный мешок. Даже с малых лет девочке больше нравилось сидеть одной в гараже и играть с инструментами, которые там лежали, пока сестра убиралась в доме. По ночам было очень холодно, она соорудила кровать из решетки для барбекю и ковриков для машины.
Арт никогда не навещал их. Он забрал девочек лишь после того, как его выгнали с работы и запретили въезд в город. В следующий раз, когда он насиловал Алану, ему не понравились изувеченные его матерью гениталии девочки. Однако это не остановило мужчину. Алана рассказала, что по ощущениям было похоже, будто в нее втыкали раскаленное железо: так больно, что она чуть не упала в обморок.