– Они мне не нужны.
Хотя призналась, что Амос до сих пор с ней. Она рассмеялась и сказала:
– Мне просто очень нравится этот парень.
Спустя годы, когда я начала писать эту книгу, я нашла Алану на Facebook и написала сообщение. У нее все хорошо, но она отказалась встретиться лично, так как у нее началась «зимняя спячка». Мы до сих пор переписываемся, ей больше нравится такой способ коммуникации. В одном из сообщений она написала кое-что интересное. Алана годами играла в видеоигры с миллионами людей со всего мира. Каждый из игроков имеет псевдоним, поэтому настоящее имя оппонента никто не знает. В играх есть своя статистика и иерархия. Алана была практически в самой верхушке рейтинга. Но в топе был один человек, который обыгрывал ее. Вот что написала Алана:
Он был хитрым, быстрым, умным и, казалось, всегда знает мой следующий ход. Примерно три года назад он перестал играть, и я стала лучшим игроком. Я узнала, что им был Арт. В игре мы боролись друг с другом, прямо как в реальной жизни. Причина, по которой он перестал играть, – смерть. Его нашли мертвым в нашем старом доме.
Алана продолжала работать в юридической фирме, ни с кем не встречалась и жила одна с котом Фонтом Вторым. К моему удивлению, она поселилась в одном доме с матерью и Пегги и часто с ними виделась. До сих пор хорошо общалась с Гретхен и племянниками, которые уже поступили в университет. К сожалению, Гретхен, с которой все было в порядке, сейчас страдает от ПТСР – воспоминания, связанные с Артом, дали о себе знать. Это очень расстроило Алану, она надеялась, у нее получится защитить сестру.
Она проводит свободное время, занимаясь двумя хобби: кикбоксинг и физика. Женщина стала экспертом в теории струн и теории поля; участвовала в онлайн-чатах научных сообществ в Сети. Они с Джейн остались близкими друзьями даже после того, как умер их кот Фонт Первый.
Когда я спросила про ментальное здоровье, Алана сообщила, что четко следует моим указаниям по установлению личных границ. Как-то один из профессоров онлайн-курса, в котором она участвовала, попросил ее оставить свой комментарий в общем доступе для всех участников научного онлайн-сообщества. Она отказалась, сказав, что ей больше нравится быть на периферии. Алана поведала, что научилась устанавливать собственные лимиты. Неважно, как тесен наш мир, она не обязана «разбираться со всем дерьмом» – ей больше не нужны альтернативные личности, чтобы делать это.
Она слышит «кассеты» Арта, только когда сильно устает или сталкивается с большим стрессом.
– Но я включаю «кассеты» от Гилд, – сообщила она.
Я попросила написать более подробно о новом виде «кассет».
«Кассеты» от Гилд – это собрание всего, что вы мне говорили. Одна из «кассет», которую я использую чаще всего: когда вы говорили, что я настоящий герой. Я представляю себя Тесеем из мифов, который покоряет огромного Арта-Минотавра. Когда Арт кричит на меня, я говорю, что все остальные, по сравнению со мной, просто ничто, я сильнее остальных и больше не верю в то, что два плюс два равно пять. Арту повезло, что я не убила его. Помните, как вы сказали это? Я слышу ваш голос, слышу, как вы называете его самовлюбленным придурком. Часто в разборки подключается Амос, поэтому я с легкостью затыкаю Арта.
И подвела итог:
– Я защищаю границы, подобно сторожевому псу, и чем дольше стою на защите своей собственности, тем счастливее становлюсь.
Я спросила, дала ли Алане что-то наша терапия, значила ли она что-то для нее.
Я бы сказала, что терапия изменила мою жизнь в лучшую сторону во всех смыслах. Первое и самое важное, у меня больше не случается странных «припадков». И это действительно МНОГО значит для меня, благодаря вам, вашей тщательной работе над моими «триггерами» (слишком часто использующееся слово в наше время, каждый раз закатываю глаза, когда приходится употреблять его в речи) и объяснениям процессов, которые происходили с психикой, я осознанно подошла к процессу. Удивительно, но как только я поняла, что происходит у меня в голове и каким образом, я смогла взять все под контроль.
Так что – хотя я и ненавидела каждую секунду, проведенную у вас в офисе, и покрывалась сыпью после каждого сеанса – это лучшее, что я сделала для самой себя.
Наконец, я спросила, изменила бы она что-то в своей жизни, если бы могла повернуть время вспять.
Я бы убила Арта.
Мэделин
«Зеркало, зеркало на стене, кто всех прекраснее в этой стране?»
1Отец
МОЕ ПОСЛЕДНЕЕ ДЕЛО в качестве практикующего психолога заслуженно может считаться самым удивительным – и, безусловно, самым нестандартным. (Невероятно, как часто в жизни я сталкивалась с одновременно удивительными и нестандартными вещами.) Мэделин Арлингтон было тридцать шесть лет, она торговала антиквариатом в Манхэттене, но выросла в Торонто под влиянием психически неуравновешенной матери Шарлотты и психически неустойчивого отца Дункана. Именно он позвонил и попросил, чтобы я занялась лечением Мэделин, – звонок поступил через шесть месяцев после того, как Дункан сам прошел кратковременный курс терапии у меня. Оборачиваясь назад, смотря на все ошибки, которые я совершила во время терапии с отцом и которые перешли в терапию с самой Мэделин, я нахожу единственную причину – я подверглась трансферу.
Трансфер включает в себя сразу несколько значений. В первом он определяет близость отношений между врачом и пациентом. Или же, по предположению Фрейда, это нечто более сложное – перенос своих чувств, которые неосознанно сохранились из детства. Пациент может перенести свои чувства, связанные с родителями или другими людьми, на психолога. Например, когда я назвала Дэнни «симпатичным», он перенес чувство гнева, связанное со священником из школы-интерната, на меня. И Дэнни, и я должны были разобраться в этом трансфере – в процессе, который помог нам раскопать его скрытую боль и достичь ключевой точки в терапии.
Существует и контртрансфер (контрперенос), когда у врача появляются определенные чувства к пациенту. Это чаще всего происходит неосознанно – подобные мотивы могут стать мощной движущей силой нашего поведения. Но проблема заключается не только в исходном контртрансфере, но и в том, что пациент реагирует на происходящее и учится манипулировать врачом. Именно это и случилось, когда я непреднамеренно перенесла чувства, связанные с собственным отцом, на отца Мэделин, который был старше меня на целых двадцать пять лет. Хотя терапия Дункана длилась недолго, этот опыт значительно повлиял на терапию с его дочерью. Именно поэтому я начну историю Мэделин с небольшого рассказала про короткую, но интенсивную терапию ее отца.
В 1998 году Дункан Арлингтон, которому в тот момент было семьдесят лет, позвонил, желая проконсультироваться по вопросу брака и семьи. Дункан являлся частью привилегированного класса из древнейшего и богатейшего рода, его имя часто встречалось на страницах газет в разделе про бизнес и общественную деятельность. Когда я сказала, что не провожу консультации по вопросам брака и семьи, он заявил:
– Это хорошо, потому что я не женат. Живу кое-с кем и люблю ее, но она чокнутая.
Слово «чокнутая» поразило меня: неожиданно услышать его от семидесятилетнего человека.
Мы договорились о встрече, он должен был прийти один, чтобы мы смогли обсудить его отношения. Однако на сеанс он пришел с женщиной Карен – и настоял, чтобы провести совместную встречу. Я поняла, почему он стал таким успешным бизнесменом: в нем была выигрышная комбинация воздействия без излишней напыщенности. Потом я пригласила их в офис, Дункан широко улыбнулся и назвал меня «Кэти» вместо доктор Гилдинер. Он напомнил моего отца американского происхождения, который был таким же коммуникабельным, уверенным в себе и дружелюбным бизнесменом – и тоже называл меня Кэти. Даже одет был, как мой отец: твидовый пиджак и накрахмаленная рубашка.
Касаемо внешности Карен: у нее были темные волосы, собранные сзади в конский хвост. В свои семьдесят один Карен, на удивление, не выглядела, как трофей для богатого бизнесмена. На ней была голубая блузка и брюки для верховой езды со множеством карманов – эта пожилая женщина выбрала необычный и странный наряд для первой встречи с психологом.
В тот день я узнала, что Дункан был влюблен в Карен со старшей школы, они обручились до того, как Дункан уехал в колледж. Он улыбнулся, взял ее за руку и сказал:
– Она была самой хорошенькой девушкой во всем округе.
Однако вскоре после помолвки Карен, которая чувствовала себя одиноко и несчастливо после отъезда Дункана, вышла замуж за другого – за человека, оставившего ее без единого пенни с четырьмя маленькими детьми. В тяжелые времена Карен многое пришлось пережить – шоковую терапию и несколько госпитализаций. Она действительно выглядела старше своих лет: худощавая, руки очень морщинистые, а голос хриплый, как у курильщика.
Когда Дункан вернулся и узнал, что его невеста вышла замуж за другого, он был убит горем. Позже, посетив винодельню богатой кузины Марты, встретил невероятно красивую блондинку по имени Шарлотта. Они быстро поженились, но потом Дункан узнал, что его мать подослала девушку, чтобы та произвела нужное впечатление. Шарлотта всегда хотела подцепить богатого парнишку, чтобы тот смог заботиться о ее бедной семье. Это сработало.
У Дункана и Шарлотты был один ребенок – Мэделин, за несколько лет Шарлотта изменила Дункану с несколькими мужчинами и бросила его с дочерью. Дункан и Карен воссоединились, когда им было под семьдесят. Они жили вместе уже четыре года, но не были женаты.
Когда я попросила пару описать основные проблемы, которые возникли, из Карен тут же полился ручей ругательств и недовольства:
– Дункан – скупердяй, не готовый потратить и цента. Я живу в большом особняке, размером с многоквартирный дом, но большинство комнат закрыто, потому что он не хочет отапливать их, а вся мебель в доме покрыта белыми простынями. Дом разваливается, он не хочет чинить его и не позволяет мне сделать ремонт. Он был сделан еще Шарлоттой, его бывшей женой, или, лучше сказать,