хныкать, маленький монстр. Может, они еще не заметили твою ужасную натуру, а я заметила.
Истинные нарциссы, такие как Шарлотта, всегда думают, будто правы во всем. Избегая проблем подобным образом, они просто пытаются защититься от провокаций в свою сторону, защититься от тех, кто пытается им навредить. Нарциссизм может считаться защитой от триггеров, которые нарушают общее состояние беззаботности и счастья.
Через неделю мы продолжили изучать детство Мэделин. Она рассказала, что как-то раз родители и бабушка с дедушкой поехали в Россию. Ей тогда было одиннадцать или двенадцать лет. Вместо того чтобы нанять няню, Шарлотта просто оставила ей деньги на такси и рестораны.
– Я так боялась выходить куда-нибудь. Поэтому со мной рядом всегда был Фред. Дом был огромным: и гостевые комнаты, и оранжереи, и гараж, и бассейн.
Пока родители были в отъезде, она обедала в доме у подруги Лоррейн, которая жила через дорогу, и нечаянно упомянула, что родители уехали в Россию. Позже, когда Мэделин помогала убирать со стола, она услышала, как родители Лоррейн разговаривают на кухне.
– Я услышала фразы «отсутствие внимания» и «жестокое обращение с ребенком».
Мэделин знала, что мама подруги была хорошим человеком, никогда ничего не выдумывала и не преувеличивала. Отец сказал, что Дункан, скорее всего, не знает, что дочь осталась одна дома, иначе бы он не позволил такому произойти. В итоге мама Лоррейн попросила у Мэделин номер их горничной. Она позвонила ей, и горничная попросила старшую дочь, которой было девятнадцать, остаться с Мэделин, пока родители не вернутся.
– Фраза «жестокое обращение с ребенком» врезалась тогда в память. Думаю, в тот момент маленькая дверца открылась.
Однажды ночью, в первую неделю отъезда родителей, поднялся сильный ветер. Из-за него в доме сработала сигнализация и выключилось электричество. Мэделин испугалась, думала, что кто-то перерезал провода и хочет убить ее. Она боялась позвонить кому-нибудь, зная, что мать придет в ярость, если узнает, что Мэделин хныкала и надоедала людям.
– По всему дому выключился свет. Я позвонила в службу спасения. В доме вовсю орала сигнализация. Фред от страха съежился у меня под ногами и трясся, как осиновый лист.
Полиция приехала одновременно с группой быстрого реагирования. Как выяснилось, сигнализация сработала из-за того, что ветер повалил деревья прямо на электрические провода.
Группа быстрого реагирования объяснила полиции, что произошло. Два офицера хотели поговорить со взрослыми, но девочка сказала, что родители уехали в Россию на шесть недель. Когда они спросили, кто присматривает за ней, Мэделин ответила, что осталось дома одна. Офицеры обменялись встревоженными взглядами. Испугавшись, Мэделин поняла, что опять надо прикрывать мать, поэтому добавила, что дважды в неделю в дом приходит горничная, и она в любой момент может позвонить родителям, если что-то произойдет.
– Полиция не сказала, что вам нельзя оставаться дома одной? – спросила я.
– Нет. Они засомневались, но в конце концов уехали, сказав, чтобы я звонила соседям, если возникнут какие-то проблемы.
Интересно, как по-разному возникают проблемы лишения ребенка родительской заботы в разных социальных слоях общества. Только отсутствие финансового обеспечения считается главным показателем опасности. Если бы полиция пришла в дом не очень богатой семьи и обнаружила ребенка, которого оставили одного дома на шесть недель, его тут же забрали бы в детский дом. Посетив Мэделин, полиция, должно быть, сразу сделала вывод о доходах семьи – решили, что раз такие состоятельные люди оставили девочку одну, они знают, что делают. В конце концов, они же «ответственные» взрослые люди. Или, возможно, побоялись беспокоить такую богатую и влиятельную семью: Дункан бы нашел способ, чтобы этих офицеров лишили работы. Итак, они оставили одиннадцатилетнюю девочку одну дома больше чем на месяц. Рапорт по случившемуся не составили, в учреждения опеки и попечительства не обратились и больше с проверками не приезжали.
Мэделин рассказала, как они с Джои однажды пошли в кино на фильм «Один дома».
– Мне пришлось уйти. Казалось, я вот-вот упаду в обморок, – поделилась женщина. – Я была в шоке от того, что все смеялись во время сеанса. Мне хотелось закричать, чтобы они прекратили.
– Вы пережили подобное и знаете, что это совсем не смешно.
Дочь горничной встретила родителей Мэделин по их по возращении из России, рассказала о беспокойстве со стороны матери Лоррейн, которая попросила ее присмотреть за девочкой. Как только подростку заплатили и она ушла, Дункан просто взбесился. Он думал, что Шарлотта наняла няню, чтобы присматривать за дочерью, и настоял на объяснении произошедшего.
– У них была большая перепалка, и мать сказала: «Когда мне было пятнадцать, я не ходила на приемы с родителями в респектабельном пригороде Нью-Йорка. Мне не раз приходилось оставаться дома, пока родители уезжали летом в отпуск». Потом начала так сильно кричать, что казалось, будто крик проходит сквозь тебя, ведь я знала, что позже придется расплачиваться: «Кто-то просил маленького монстра что-то делать по дому? Нееет-нееет. Все, что ей нужно, – есть в ресторанах. Я бы не упустила такой шанс, чтобы привести своего парня домой, пока родителей нет. Но она бы так не сделала. Она позвонила в полицию, позвонила каждому Тому, Нику и Гарри в Торонто, чтобы выставить меня в худшем свете. Господи боже, помоги мне избавиться от вас двоих». И поднялась наверх.
Дункан кричал вслед, что есть огромная разница между одиннадцатилетним и пятнадцатилетним ребенком.
– Он продолжил кричать: «Если ты так сильно озабочена своим драгоценным ребенком, как ты всем говоришь, почему ты не наняла для нее няню?»
После того как я услышала эту историю и многие другие, похожие, я спросила Мэделин, как она считает, мать пыталась разрушить ее и ее жизнь или у Шарлотты просто не было навыков воспитания детей?
Она долго молчала, пытаясь найти ответ. И наконец сказала:
– Возможно, и то и другое вместе. Не уверена, что она прямо-таки хотела разрушить меня как личность. Думаю, ее не особо это волновало. Но в плане навыков воспитания точно могу сказать, что она была плохой матерью, если не самой ужасной.
Я удивилась, что Мэделин никогда не виделась с бабушкой по маминой линии. Шарлотта рассказывала, что ее мать была хитрой писклей, которую ненавидел даже собственный муж, он бросил ее с Шарлоттой и отказывался видеться с ними. Он не был бедным, но не давал им ни пенни. Даже Дункан запрещал Мэделин видеться с бабушкой по материнской линии, его теще запрещалось появляться в доме.
– Это было очень странно, – заметила Мэделин, – ведь обычно его не волновали какие либо проблемы, не касающиеся денег. Я вообще не представляю, что бабушка могла такого сделать, чтобы ее буквально вычеркнули из жизни.
На следующем сеансе в офис вместе с Мэделин зашла Виенна и сказала:
– Я не знаю, чем вы тут занимаетесь на терапии, но что-то мне подсказывает, что если людям в скором времени не разрешать осуществлять авиаперевозки наших товаров, мы прилетим навстречу банкротству.
Мэделин взглянула на нее так, будто хотела задушить. Проигнорировав это, Виенна продолжила:
– Вы же говорили, что все проблемы лежат намного глубже, чем кажется. Настало время добраться до них, мы на грани кризиса.
– Виенна, пошла прочь! – не выдержала Мэделин.
– Хорошо, хорошо, я ухожу, – сотрудница улыбнулась своей широкой улыбкой и добавила: – Доктор Гилдинер, мне безумно понравилась ваша книга.
Она вышла из офиса и закрыла за собой дверь. Мэделин взглянула на меня и сказала:
– Виенна права – я теряю клиентов и деньги. Мне надо преодолеть свою фобию. Я работаю с доктором Голдблаттом, делаю специальные упражнения, и мне удается немного снизить учащенное сердцебиение.
– Предполагаю, что, когда люди садятся в самолет и улетают, это вызывает у вас много чувств. На прошлой неделе мы обсуждали то, как вас бросили родители, уехав на шесть недель в Россию. Чувство брошенности – очень сильное, заставляющее людей идти на многое, чтобы избежать его – даже рисковать бизнесом.
– Нет, не в этом дело, – ответила Мэделин.
Потом замолчала минут на пять.
– Это снова тема с монстром. Когда все идет хорошо, мне кажется, что я буду за это наказана. Я – монстр, и люди про это узнают, а даже если и не узнают, плохие вещи все равно будут происходить со мной, поскольку монстры не заслуживают хорошего, не заслуживают успеха.
Потом помолчала и добавила:
– Не заслуживают счастья.
– Это все отголоски слов матери или вы сделали что-то, что заставляет вас считать себя монстром?
Она покраснела.
– Откуда вы знаете?
Я ничего не ответила. Потом, когда она тоже замолчала, произнесла:
– Одну вещь я знаю наверняка – мы все делали то, за что нам стыдно. Стыд связан с нарушением какого-то жесткого табу. Те, кто говорят, что никогда ничего не стыдились, либо не жили, либо врут.
Мэделин сложила руки перед собой и опустила глаза в пол.
– Я переспала с одним мужчиной, который работал в отделе доставки, когда была еще замужем. Наш роман продолжался около пяти месяцев. Это было пять лет назад. Я ненавижу себя за это, ведь именно так поступала Шарлотта.
– Давайте посмотрим: ваш муж использовал деньги вашего отца, чтобы открыть бизнес, потом перестал ходить на работу, не обращал внимания на то, что вам нравилось. Он покупал огромные роскошные вещи, которые вам были совершенно не интересны, – яхты и самолеты. Он никогда не проявлял интерес к искусству, в отличие от вас. Он отказывался налаживать сексуальную жизнь, а когда вы говорили, что несчастливы с ним, ему, по сути дела, было плевать.
– Пожалуйста, не оправдывайте мой поступок, иначе я разочаруюсь в вас как в психологе.
– Я не оправдываю вас. Я лишь говорю о том, что интрижка на стороне была нормальной реакцией с вашей стороны. Вы делали все, чтобы показать Джои, как сильно хотите все изменить. Вы хотели пойти к семейному психологу. Он отказался, поэтому вы одна сходили на несколько сеансов. Вы разложили перед ним все карты, а он просто-напросто сказал: «Ну и что? Мне плевать на твои чувства».