То, что сказала Мэделин, полностью подходит под определение настоящего героя, приведенного писателем Брюсом Мейером в книге «Герои: от Геракла до Супермена» (Heroes: From Hercules to Superman) – «персонаж становится героем в тот момент повествования, когда его жизненные силы берут верх над смертью».
Мэделин была так напугана в тот день, что едва ли могла стоять на ногах. Но не сдалась. Эта женщина, которая была травмирована, подвергалась эмоциональному насилию с самого рождения, боролась за свою жизнь. Она не была взрослым, который вел битву и побеждал врагов, она была маленькой девочкой, сражавшейся за здравый ум, а врагом была собственная мать. Мэделин называли «монстром», однако она лишь хотела маминого внимания и любви. Дункан не мог помочь, поскольку и сам боялся Шарлотту.
Однажды, когда Мэделин было восемь, Дункан спросил:
– Мэделин, как мы с ней справимся?
Часть страха передалась дочери от собственного отца. Пришлось заботиться не только о самой себе, но и о нем.
Мэделин все удалось. Она отказывалась от финансовой помощи отца, он только помогал оплачивать лечение рака. Бабушка передала в наследство дом и антиквариат, однако то, что имеет Мэделин сейчас, – лишь ее заслуга, она жила на заработанные деньги. Женщина построила огромный бизнес и сохранила память о бабушке. Она усердно работала, я ни разу не слышала от нее подобных фраз: «Я богата, мне больше не надо работать. У меня рак, а мне даже нет сорока лет. Думаю, мне нужно отдохнуть». Она настоящий герой.
После срыва Мэделин изменилась навсегда. И самое главное, она призналась Антону в своих чувствах. У них складывались прекрасные отношения – я ни разу не слышала от нее ни одной жалобы. В их отношениях был и секс, и любовь, и близость. Они разделяли одинаковые интересы и отношение к работе. Помогло то, что Антон был другом до того, как стал любовником.
Когда я уезжала в аэропорт после сеанса на лимузине, к машине подошел высокий, безумно красивый блондин и постучал в окно. Он показал мне жест – палец вверх и широко улыбнулся. Я не опустила окно (мало ли кто это мог быть), тогда он, выраженно артикулируя, чтобы я смогла прочитать по губам, произнес: «Я Антон», и лимузин уехал. Мэделин не говорила мне, какой он симпатичный. На следующем сеансе я упомянула про это. Она глумливо посмотрела на меня и сказала:
– Я, может быть, и невротик, но у меня хороший вкус.
Сеансы после срыва Мэделин называла «постапокалипсис». В религиозном плане апокалипсис означает развержение небес и открытие божественных тайн, которые помогают понять смысл земной жизни. И для нее все стало намного понятнее. Я наблюдала, как происходило одно изменение за другим.
Антон и Мэделин стали брать выходные по воскресеньям и летать в Европу просто для удовольствия. Они ездили кататься на лыжах в Аспен и брали с собой сына Виенны. Мэделин простила отца и прилетала каждую неделю вместе с Антоном.
Прошло более четырех лет с тех пор, как я начала летать в Нью-Йорк каждую неделю, чтобы проводить двухчасовые сеансы с Мэделин. Я уже была знакома со всеми сотрудниками. Когда начала отличать происхождение антикварных предметов, я осознала, что нахожусь там слишком долго.
Ментальное здоровье Мэделин было не в идеальном состоянии в конце терапии, но психолог всегда чувствует, когда работа подходит к концу.
Терапия чем-то напоминает воспитание детей – ты должен прочувствовать тонкую грань между поддержкой и зависимым положением ребенка.
Оглядываясь назад, я увидела, какой сложный путь мы прошли, – и гордилась совместной работой.
Самое большое препятствие было преодолено, когда Антон и Мэделин смогли летать вместе на самолете. Он хотел показать ей Эрмитаж в Санкт-Петербурге и другие прекрасные места в России. Что может быть лучше, чем увидеть красоты мира вместе с человеком, которого ты любишь?
Во время последнего сеанса, пока я пила свой латте, в офис вошла Виенна, обняла меня и заплакала. Сквозь слезы она сказала, что они будут скучать. Мэделин, как всегда с завуалированным сарказмом, произнесла:
– Не беспокойся, с моей удачей, она скоро вернется.
К богатым людям, у которых все есть, часто относятся с предубеждениями. Один журналист в статье описал Мэделин как «высокомерную», ведь она не улыбалась и не смотрела в глаза. Если бы она была бедной, ее бы скорее всего описали как «скромную». Мэделин не смотрела в глаза из-за страха любого проявления близости, она не улыбалась, поскольку ее мать говорила, что она выглядит, как «гиена с красными деснами».
Мэделин – мой герой. Иногда сложнее иметь такую мать, как Шарлотта, ту, которую принимает общество, но которая наедине с ребенком была жестокой, чем ту, которую и в обществе воспринимают как психопатку. В последнем случае ребенок бы понимал, что эмоциональное насилие в его сторону не имеет персонального отношения к нему.
В своей пятизвездочной тюрьме Мэделин постоянно говорили, что она – монстр, что она – испорченная, некрасивая, ленивая и толстая. В реальности она была красивой, лучшей ученицей в классе и на профессиональном уровне играла в теннис. Как и все дети, она верила в слова матери.
Шарлотта инстинктивно всегда знала, как промывать мозги дочери. Американский психолог Маргарет Сингер в книге «Культы в нашей среде» (Cults in Our Midst: The Continuing Fight Against Their Hidden Menace) вывела несколько общих правил для проведения идеологической обработки:
1. Не говорить человеку о происходящем и о том, что на него поэтапно оказывается психологическое давление.
Каждое утро, в течение всех лет, пока Шарлотта жила с семьей, она называла Мэделин «монстром».
2. Систематизированно развивать в человеке ощущение беспомощности.
Каждый ребенок беспомощен, пока за него отвечает мать. Иерархическая система власти существует в каждой нуклеарной семье. Шарлотта сосредоточила всю власть в своих руках, а ее муж, который управлял сотнями работников, не мог противостоять ей, прячась в подвале с дочерью.
3. Группа людей управляет системой поощрения и наказания, чтобы распространять групповую идеологию, систему верований и поведение, которое одобряется участниками группы.
В доме Мэделин было две противоборствующие идеологии. Отец являлся приверженцем правды, цивилизованного поведения и превосходства в силе (однако так и не смог защитить дочь от матери). Мать высмеивала правила отца, называла его «пай-мальчиком», так как он был очень щепетилен в вопросах нравственности и морали, а Мэделин называла «ребенком», так как она не переспала с парнем-подростком. Шарлотта называла свое поведение «весельем», а поведение Дункана – «скукой и чопорностью». Мать была беспощадной, ее идеология выиграла. Она могла беспрепятственно проводить обработку своих «подчиненных».
Прошло четырнадцать лет с тех пор, как я виделась с Мэделин, и двадцать лет с тех пор, как виделась с Дунканом. Я читала статьи в журналах про ее успешный бизнес. Однажды увидела их с Антоном совместную фотографию – они широко улыбались и выглядели счастливыми.
В переписке Мэделин сообщила, что они до сих пор счастливо живут с Антоном, рак больше не появлялся, и она стала ближе с отцом. Карен начала страдать от старческого слабоумия и теперь находилась под постоянным контролем в больнице; Мэделин получила возможность приезжать в родной дом. Она простила отца за то, что он не смог защитить ее от Шарлотты и Карен. Он пытался все исправить, и она позволяла это делать.
Хотя мать Мэделин стала доброжелательнее, чем в юности (психопаты часто выгорают с возрастом), черты характера оставались неизменными. У психопатов не получается налаживать долгосрочные отношения и достигать главной цели человеческого существования, поэтому их жизнь с возрастом становится не такой уж и сладкой. Шарлотта была красива, богата и наслаждалась высоким социальным положением мужа. Однако ее избранник, Джек, умер бедняком, не имея ни гроша. С возрастом она уже не была такой красивой – из-за сигарет, алкоголя и разгульного образа жизни в молодости. Ни у кого не вызвало удивления то, что Шарлотта захотела больше времени проводить с дочерью. Мэделин не повелась на неожиданно возникшее дружелюбие и сделала лишь то, что полагается порядочной дочери. Она и ее отец дали денег Шарлотте, но сказали, что это последний раз. Они научились защищаться.
Как сказала Мэделин, «спасибо Богу за психологическую терапию и отображение в телефоне имени звонящего».
Эпилог
Теперь же я вспомнила, что мир необъятен, и перед теми, кто отважится выйти на его простор, чтобы искать среди опасностей подлинное знание жизни, открывается широкое поле для надежд, страхов, радостей и волнений.
ЭТО БЫЛА КНИГА О ЛЮДЯХ, которых я считаю героями, людях, состоявшихся на психологическом поприще. Правда в том, что после битвы у них остались шрамы, но люди смогли выжить и победить. Я выбрала тех, кто добился успеха, тех, кто выбрался из проблемного прошлого, не имея при этом зависимостей или деструктивных психологических болезней. Я всегда пытаюсь найти что-то вдохновляющее в трагичном.
Арнольд Тойнби, философ, историк и социолог, говорил, что первостепенная задача героя заключается в том, чтобы быть всепоглощающим и универсальным в понимании людей – то есть герой идеален, и, совершая один акт храбрости, он перерождается. Вторая задача в том, чтобы вернуться преображенным и научить нас, непосвященных, тому, что он узнал на своем пути. Моя книга описывает путь пяти героев – то, через что они прошли, пугает, но при этом завораживает и вдохновляет. Каждому пришлось бороться с собственным Минотавром, каждый использовал разное оружие, и каждый применял разные тактики ведения боя.
Эти пять человек кажутся очень разными, но, если стереть разницу в их финансовом положении и культурной принадлежности, нужды подсознания окажутся невероятно схожими. Им всем хотелось чувствовать себя любимыми, чтобы прожить лучшую жизнь.